Так что Гарри пришлось потратить дополнительно шесть месяцев на тактическую подготовку, которой Рону удалось избежать. Однако Рон, похоже, сумел отличиться настолько, что привлёк внимание к своей персоне, и, прежде чем он успел натянуть на себя тренировочную униформу, кто-то из оперативников, работающих под прикрытием, заглянул к ним, чтобы узнать, не заинтересован ли он работой «в более элитном подразделении».

Само собой разумеется, Рон дал им от ворот поворот, и так как никто не мог оспорить привилегий Гарри Поттера, когда дело касалось выбора напарника, они вдвоём в течение первых пяти лет выследили и отловили семьдесят процентов Пожирателей Смерти, находящихся в бегах.

Когда родился Джеймс, Гарри вынужден был взять тайм-аут, и только вернувшись на работу он узнал, что в его отсутствие ребята, работающие под прикрытием, «позаимствовали» Рона себе. Это не представляло собой проблемы до тех пор, пока Гермиона тоже не забеременела, и тогда Рон признался Гарри, что теперь, когда ребёнок на подходе, Гермиона стала более чем обеспокоена его родом деятельности.

— У меня тоже есть ребёнок, — не преминул напомнить Гарри. — И ещё один на подходе.

— Да, но Джинни не видела всего этого своими глазами, — Рон избегал смотреть на него. — Она просто боится, что однажды я не вернусь домой.

Гарри не мог ее винить. За всю их карьеру они полдюжины раз едва не были убиты, но, возможно, то обстоятельство, что Гарри большую часть своей жизни прожил под угрозой смертельной опасности, сделало его слегка невосприимчивым к тяготам выбранной им профессии. Так или иначе, Гарри знал, что это лишь вопрос времени, и вскоре Рон подаст заявление об уходе.

Он был удивлён, когда Рон не покинул Отдел магического правопорядка, а всего навсего перевёлся; подразделение Секретных Операций быстро прибрало его к рукам, и когда Гарри намекнул, что работа под прикрытием может быть гораздо более опасной, чем работа простого аврора, Рон только рассмеялся.

— Не-а, они взяли меня в качестве куратора, — пожимая плечами, сказал он Гарри. — Ты знал, что большая часть агентов там состоит из бывших слизеринцев? В основном я сижу с ними за столом, разрабатывая коварный план.

И хотя было здорово, что Рон теперь был его куратором каждый раз, когда Гарри приходилось работать под прикрытием — вместо того шепелявого идиота, имя которого он постоянно забывал, — но когда его лучший друг освободил свой стол, Гарри пришлось изрядно попотеть, прежде чем он смог найти себе постоянного напарника. Несколько месяцев он работал в паре с Невиллом, но потом МакГонагалл прислала сову, и он, упаковав свои вещи, отправился покорять вершины в качестве нового профессора Травологии (Гарри был уверен, что Ханна имела к этому непосредственное отношение, особенно после того, как Невилл едва не лишился глаза на их последнем совместном задании). После этого Гарри начал менять партнёров, словно карточки от шоколадных лягушек, и поменял их с целую дюжину, пока в поле его зрения не попала Трейси Дэвис.

До того, как их пути пересеклись, и Гарри немедленно потребовал у Робардса ее перевода, Дэвис уже состояла в команде Ликвидаторов целых четыре года, — самая молодая ведьма, когда-либо заступавшая на службу в подразделение. Гарри был несказанно удивлён, когда узнал, что они с ней не только учились на одном курсе, но она, к тому же, была выпускницей Слизерина, — факт, который обязательно взволновал бы его, не узнай он ее для начала получше.

Как и Гарри, Дэвис была полукровкой, замужем за работой, и к тому же лучшей в своём деле. Она была грубоватой, такой же надежной, как и Рон, шумной и озорной до такой степени, что напоминала Гарри о близнецах Уизли. Она творила чудеса в комнатах для допросов и не кричала на Гарри, когда он связывался с ней через каминную сеть за пару часов до рассвета, чтобы поделиться одолевавшими его догадками и мыслями. За один год совместной работы они имели больший процент раскрытых дел, чем у половины сотрудников отдела вместе взятых.

Что было ещё лучше, она каждый раз закрывала глаза на то, что Гарри нарушал установленный протокол. Случись Гарри выйти из себя и сорваться на подозреваемого, она была тут как тут и сдерживала его ярость. Она очень искусно управлялась с волшебной палочкой и за словом в карман не лезла. Когда кто-то из них двоих нарушал устав, она прикрывала его, а он — ее, и Робардс, кинув на них взгляд, означавший, что, попадись они однажды, у них будут очень большие неприятности, вздыхал и отпускал их восвояси.

У неё был длинный нос с легкой россыпью веснушек, различимых только в том случае, если вы столкнётесь с ней лицом к лицу, а также отличный хук справа, который Гарри научился уважать. Ещё она была очень красива, но старалась изо всех сил, чтобы скрыть данный факт: никогда не делала причёсок (ее волосы были едва ли длиннее, чем у самого Гарри), не носила макияж и не использовала чары, чтобы подчеркнуть выразительность своих голубых глаз, никогда не появлялась в недавно вошедших в моду сапогах на невыносимо высоких шпильках. В некоторой степени было даже жаль, потому что ее волосы были пшеничного цвета, фигура стройной, с формами во всех нужных местах, а ноги (Гарри знал не понаслышке, ведь он с ней тренировался) простирались, казалось, до самой Шотландии.

Когда близился к концу их первый проведённый в качестве напарников месяц, Гарри весьма ощутимо забеспокоился.

Однако ещё две недели спустя — весьма успешные две недели — Трейси довольно четко дала Гарри понять, что ему совершенно не о чем волноваться. Когда они решили собраться, чтобы выпить и отпраздновать завершение одного особо изнурительного дела, она привела с собой свою девушку.

— Девушка? — переспросил Гарри, на автомате пожимая руку Энн. — В смысле…

— Уже два года сегодня, — сказала Энн.

— Ммм. Поздравляю?

Трейси посмотрела на Гарри, на его вздернутые кверху брови, и прищурившись, спросила:

— О, Мерлин, я и забыла, что ты рос с маглами. Это же не станет проблемой?

— Что? Нет! То есть, ммм, я просто… Нет, никаких проблем.

— Он всегда такой красноречивый? — задыхаясь от смеха, поинтересовалась Энн.

Трейси закатила глаза:

— В свободное от работы время? Всегда.

***

— Дэвис лесбиянка? — первое, что спросил у него Рон, после того как Гарри рассказал ему эту историю по пути к магловскому бару на Тоттенхэм-Корт-Роуд, в который они наведывались каждую неделю.

Гарри отдавал предпочтение этому месту, нежели Дырявому Котлу: бар располагался в шаговой доступности от Косого переулка, но достаточно далеко для того, чтобы избежать прессы из магического мира. К тому же там всегда было немало народу, и небольшая группка волшебников могла затеряться в толпе, не привлекая к себе особого внимания. Стойка бара была длинной, сконструированной из темного полированного дерева, и Гарри нравилось барабанить по ней пальцами и смотреть по телевизору магловские новости — всегда на страже, чтобы не пропустить чего-то важного.

Этим вечером Гарри учил Рона играть в бильярд; бар предоставлял в распоряжение два стола у дальней стены, над каждым из которых горели подвесные лампы, которые тихо покачивались из стороны в сторону каждый раз, когда Рон в порыве раздражения бил кулаком по краю стола.

— Видимо, да, — ответил Гарри.

— Она милая?

— Дэвис? — Гарри, примериваясь к удару, сделал вид, что раздумывает над ответом. — Полагаю, что да, если тебе нравятся блондинки.

— Не Дэвис, — Рон закатил глаза, заметив, что на лице Гарри написано полное непонимание. — Ее брат работает со мной под прикрытием, у него на столе есть ее фото. Я имел в виду девушку.

Гарри прищурился, опустил взгляд на кий в своих руках и ударил: чёрный шар стукнулся о борт, отскочил влево и аккуратно упал в лузу.

— Не знаю, — Гарри выпрямился и пожал плечами. — Вроде бы да.

Рон взглянул на него с каким-то странным отчаянием в глазах:

— Повезло тебе, засранцу!

***

— Не повезло тебе, бедолаге! — сказал Рон, когда Гарри поведал ему историю о Малфое. — Робардс не передумает, да?