– Мыльная опера какая-то, – пробормотал Дамир, не совсем доверяя собственным ушам.

Казанова не выглядел мечтой всех геев страны. Совсем не выглядел.

Яночка, верно, заметив его сомнения, насмешливо фыркнула:

– Вы не пообщались толком. У Олега бешеное обаяние. И… он виртуозно играет на теле партнёра! – Она печально вздохнула: – Увы, они ещё ни разу не нарушили правило одной ночи.

– Правило одной ночи?..

– Если ты все-таки решишься узнать, что такое божественный перепихон, помни: у тебя есть всего одна ночь. Никаких повторов, – она поджала губы, вздохнула и, поставив опустевший бокал на столешницу, соскользнула со стула. – Я на пару минут… Носик припудрю. Придержи место. Никуда не уходи!

Он не успел и слова сказать, она исчезла, растворившись в ритмичной музыке, мерцающей темноте и пёстрой толпе.

Дамиру ничего не оставалось, как послушно занять её стул. Ему было здесь неуютно. Все эти разговоры, все эти разукрашенные мужские лица вокруг, плотоядные взгляды, пошлые намёки… Всё это было ему чуждо. Хотелось смыться отсюда, добраться поскорее до дома, убедиться, что в окнах Ерохиных больше не горит свет, почесать за ухом Чужа, погладить Пирата, лечь в свою не самую удобную, но уже привычную и почти родную постель…

– Привет, красивый. Скучаешь?

Дамир вздрогнул и оторвался от разглядывания опустевшего бокала. Рядом с ним к барной стойке привалился странный тип с крашенным в розовый цвет хвостиком на макушке и бритым затылком. Ниже на типе была сиреневая футболка с котом Саймона, неоднозначно тычущим пальцем себе в рот, и узкие штаны на подтяжках в клубничку.

Секунд десять Дамир молча рассматривал его, а потом понял, что, кажется, слегка притормаживает (от выпитого коктейля немного развезло), и постарался сфокусировать взгляд на лице внезапного собеседника.

– Привет. Я здесь не один… извини.

– Не один – это ещё лучше, – нисколько не смутился тип в подтяжках и, шагнув вплотную, ласково шепнул: – Хочешь расслабиться или… наоборот, чтоб поострее было? Есть на любой случай…

– Что есть? – не понял Дамир… но уже доли секунды спустя сообразил: – А… Нет, не интересует.

Тип недовольно поджал губы, однако тут же отошёл и переключился на другого парня.

– Повторить? – дружелюбно улыбнулся бармен, заметивший опустевший бокал Дамира.

Занимать стул у барной стойки и не заказывать выпивку казалось неправильным, но и пить больше не хотелось, поэтому Дамир ненадолго завис, а потом всё же кивнул, решив, что Яночка не откажется.

– Да, если можно…

Он полез в карман за деньгами, но бармен его остановил:

– Двадцати пяти нет же? Давай запястье!

Дамир вспомнил, чертыхнулся и протянул ему руку.

– Один? – уточнил бармен.

– Пока да.

Вернувшаяся Яночка обрадовалась полученному коктейлю и благодарно чмокнула Дамира в щёку.

– Ты мужчина моей мечты!

– А я думал, что я – твоя подружка на сегодняшний вечер, – усмехнулся он, уступая ей место.

Яночка рассмеялась:

– Одно другому не мешает! Тебя тут без меня никто не домогался?

Дамир отрицательно качнул головой, невольно глянув в сторону распространителя в подтяжках, прямо сейчас окучивающего парня метрах в трёх от них с Яночкой. Она заметила его взгляд и, проследив направление, нахмурилась:

– Надеюсь, ты достаточно грубо послал этого пидора?

– Он ушёл ни с чем, – успокоил её Дамир. – Грубить не пришлось.

Она ещё несколько секунд испепеляла наркоторговца взглядом, но потом встрепенулась и, как всегда резко, переключилась:

– Ой, что я тут только что узнала! – заговорщицки зашептала она, вновь вернув всё своё внимание Дамиру. – Кис будет на сцене не один. Нас ожидает целое, мать его, балетное представление! Киса будут раздевать парни из «Блюдримс»!

Дамир недоверчиво прищурился.

– Да ладно? «Блюдримс»?

Этот мужской шоу-балет приезжал с гастролями пару раз в год и пользовался бешеным успехом у однокурсниц Дамира. Цены на билеты откровенно кусались, и девчонки-студентки начинали копить деньги месяца за два до приезда «Блюдримс». Дамир и сам, глядя на развешенные по всему городу афиши с полуголыми парнями, тоже мечтал хоть раз сходить на их выступление, но не знал, с кем, а одному было… стрёмно.

– Они танцуют стриптиз?

Яночка снисходительно улыбнулась:

– Ну, конечно. Почему нет?

Дамир растерянно пожал плечами. Действительно: почему нет? В конце концов, стриптиз – такой же танец, как любой другой… Но всё же…

– В гей-клубах? – тихо уточнил он.

– Деньги не пахнут, дорогой мой. Они же танцуют, а не трахаются, – объяснила Яночка и нетерпеливо отмахнулась. – Не сбивай меня! Слушай! Говорят, они несколько месяцев готовили три совместных номера! В одном Анри-наш-Кис будет преступником, а они – задержавшими его полицейскими. Ну и, значит, задержать задержали, а как обыскивать начинают, он…

Её восторженные спойлеры прервала музыка, резко изменившаяся и зазвучавшая гораздо громче.

– Господа и дамы! – сквозь музыку прорезался усиленный микрофоном мужской голос, и мелодия тут же слегка отступила на второй план.

На сцену поднялся обладатель голоса: высокий лысоватый мужчина в светлом пиджаке с поддёрнутыми рукавами и таких же, как у Дамира, дырявых джинсах. Ему было сильно за сорок, но он явно не желал этого признавать. Черты его лица казались знакомыми, однако за явными признаками трудов пластических хирургов Дамир никак не мог понять, где уже видел эти самые черты.

– Безумно рад всех вас лицезреть! Надеюсь, и вы меня тоже…

Народ в зале загудел, а Яночка над ухом Дамира недовольно фыркнула:

– Тебя – не очень, Альбертушка. Не на сцене уж точно.

До Дамира наконец дошло, кто перед ними, и он принялся рассматривать хозяина клуба с ещё большим интересом. Знакомыми чертами оказались разрез глаз и нос. Да, определенно, Аксель был похож на отца, и, если бы не перенесённые Альбертом подтяжки, сходство, вероятно, проступало бы куда сильнее.

Альберт, видимо, недостатком мозга не страдал, и сам прекрасно понимал, что видеть собравшаяся публика желает отнюдь не его, а потому долго разглагольствовать не стал и после пары пошлых шуточек объявил начало ночного шоу, попросив поприветствовать «Блюдримс» и Анри Киса, так горячо, как те того достойны. Зал взорвался аплодисментами, криками, свистом… и мгновение спустя будто издали, но быстро приближаясь, послышался рокот начинающейся грозы.

Альберт спустился. Сцена погрузилась в полумрак; на фоне грома зазвучал сбивчивый, будто биение перепуганного сердца, ритм; откуда-то выскользнул мужской силуэт, заметался, словно попавшая в силки птица…

Дамир совсем не сразу понял, что произошло. Неясные звуки, колыхнувшаяся к сцене зрительская толпа, оборвавшаяся музыка, красавец Анри Кис, расхристанный и буквально вжившийся в образ беглеца, вдруг рванувший со сцены, удирая от кого-то уже явно не понарошку…

«Блюдримс» в полицейской форме им с Яночкой увидеть так и не удалось. В тот вечер блюстителей закона в ночном шоу в «Грёзах» сыграли наводнившие клуб бойцы спецназа и оперативники ГУНК.

В считанные минуты Дамир вместе с развопившейся сперва, но быстро сообразившей, что может схлопотать дубинкой по рёбрам, и благоразумно заткнувшейся Яночкой оказался уложенным на пол, как и все прочие несостоявшиеся зрители стриптиз-балета. Удивительно, но вокруг не было ни хаоса, ни особого шума, только короткие приказы и приглушённый гул голосов, шагов, двигающейся мебели…

Дамир повернул голову к Яночке.

– Что происходит?

– Эти говнюки лишают нас зрелищ, – раздражённо буркнула она. – Не говори, где работаешь и учишься, а то и хлеба лишишься…

В следующее мгновение её грубовато подняли с пола, а следом одним рывком вздёрнули и его самого.

– На выход, не задерживаемся, – подталкивал его в спину мужик в бронежилете и каске.

Дамир послушно шёл к указанному выходу, мрачно размышляя, чем для него чревато данное приключение, и прежде всего переживая за своих мохнатых подопечных, оставшихся дома в полном одиночестве. Если это затянется надолго, Чуж опять окажется в тюрьме без еды и воды.