Он постоял несколько секунд, заставил себя слегка воспрять духом и зашагал ко входу в торговый центр.

В кинотеатре было пусто. Две девушки лениво рассматривали постеры, решая, видимо, какой фильм поможет им скоротать сегодняшний вечер. В баре потягивал пиво одинокий хипстер.

На диване, уткнувшись в книжку, сидела девушка.

То, что произошло с Артемом после того, как он увидел ее, было похоже на внезапное поражение нервнопаралитическим газом: в голове резко бахнуло и ее заполонил легкий туман, ноги стали тяжелыми и ватными, сердце забилось гулко и учащенно.

Однажды такое с Артемом уже случалось – лет семь назад, когда он видел девушку, которая болтала с подругами на крыльце театрального колледжа. Но в этот раз его подкосило куда сильнее.

На первый взгляд девушке было лет пятнадцать, но при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что ей как минимум двадцать. Роста она была совсем небольшого – прямо-таки Дюймовочка (так Артем называл девушек, которые ему нравились больше всего). Однако большинство Дюймовочек, по его наблюдениям, комплексовали из-за своего роста и маленькой груди и потому делали все, чтобы не быть похожими на пятнадцатилетних: они носили обувь на высоком каблуке, покупали себе одежду для тридцатилетних бизнес-леди и не могли жить без макияжа и маникюра.

Эта же девушка была поразительным исключением из правил! На ней не было ни капли косметики – ничто не скрывало нежного очарования, которым ее щедро одарила природа. Одежда была проста и изящна: легкий бежевый жилет-пуховичок, полосатый пуловер в пастельных тонах, в меру облегающие джинсы и – самое главное! – стильные черные ботиночки MWS.

Около месяца назад именно в этом торговом центре внимание Артема привлек постер обувного магазина, на котором были изображены стильные девушки в точно таких же ботиночках с логотипом MWS1. Рядом стояли витринные образцы. Артем долго разглядывал их и думал, что есть на свете девушки, которые покупают себе именно такую обувь. И выглядят они наверняка очень стильно. Даже более стильно, чем модели, изображенные на фотографии.

Пока он рассматривал ботиночки и рисовал в своем воображении их потенциальных покупательниц, сзади нарисовались две довольно вульгарного вида дамы в кожаных сапогах по колено. Они остановились рядом с Артемом, и одна из них язвительно прошипела: «Бред какой-то. Это еще и женская обувь, пффф!» Артем посмотрел им вслед и, улыбнувшись, сказал про себя: «Ну да. А эта тонна „штукатурки“ называется женственностью, да?».

Даже в самых смелых фантазиях Артем не смог бы нарисовать образ, который видел сейчас. Русые волосы до плеч, светло-изумрудные глаза, маленький, чуточку курносый носик – во внешности Дюймовочки прослеживались черты, свойственные прибалтийским женщинам, которые славятся своей северной красотой, но еле заметный разрез глаз говорил о том, что, вероятно, кто-то из ее далеких предков был родом с Востока.

Все это Артем понял после. Сейчас же он был не в состоянии делать какие-либо выводы. Единственное, что крутилось в голове, но не было оформлено в конкретные слова, – мысль, что происходящее ему снится, что этого не может быть. Он не был робким парнем, но в этот момент настолько растерялся, что чуть не сбил тех двух девушек, которые лениво бродили от постера к постеру в ожидании фильма.

– Извините, пожалуйста, – невнятно пробормотал Артем и пошел к бару. Он не планировал покупать что-либо к фильму, но руки как-то на автомате потянулись к кошельку. Сказав свое обычное «Средний соленый попкорн и колу ноль-пять», он взял заказ и пошел прочь от диванов.

Через некоторое время он попытался успокоиться и медленно направился в сторону Дюймовочки. По спине его пробежал холодок, когда за барной стойкой показалась ее спина. Ему вдруг жутко захотелось, чтобы девушка, точнее ее внешность, оказалась галлюцинацией, вымыслом, плодом больного воображения его истерзанного переживаниями мозга! Он начал буквально молить небо, чтобы, когда он посмотрит на нее снова, она оказалась обычной, заурядной, ничем не примечательной серой мышью, на которую он обратил бы внимания не больше, чем на один из постеров, висящих на стене.

Пройдя несколько шагов вперед, он набрался смелости, оглянулся и… замер. Словно ледяной стальной стержень пронзил его насквозь: все-таки она была той, которой не может быть.

У Артема пересохло в горле, но он забыл, что в его руке стакан с газировкой. В этот момент сотрудница кинотеатра распахнула двери зала и негромко сказала:

– Добрый вечер, «Область разума», двадцать два ноль-ноль, пятый зал, добро пожаловать.

Услышав это, девушка спокойно закрыла книжку и направилась к залу.

Артем оглянулся. В этот момент он захотел, чтобы изо всех углов появились люди и пошли в сторону пятого зала, но… никого не было. Он умоляюще взглянул на тех двух девушек, но они, услышав приглашение, продолжили бесцельно бродить вдоль постеров.

– Приятного просмотра, – сказала сотрудница Дюймовочке, и та скрылась за дверью.

Все еще теша себя надеждой, что в зале уже кто-то есть (хотя взяться там было некому и неоткуда), Артем подошел и протянул свой билет, чуть не рассыпав стакан с попкорном.

Кроме них в зале никого не было.

Место Артема располагалось в середине первого ряда. Однако увидев, что девушка села в середине пятого, он сиротливо приютился на краю восьмого. Пусть сзади, пусть исподтишка, но с этой точки за ней можно было наблюдать целых полтора часа.

И в этот момент он пожелал диаметрально противоположное тому, о чем мысленно молился еще пару минут назад: «Хоть бы больше никто не пришел».

Его желание исполнилось. Сеанс начался. Они остались одни.

* * *

Когда-то в далеком детстве, когда Артем гонял на велике по переулкам Старого Арбата, где он родился и вырос, его забавляла такая игра: он ехал и «покупал» те или иные события. Например, он ехал к светофору, который горел красным. Он летел к нему на полной скорости и говорил вслух: «Я покупаю!» Светофор, как правило, загорался зеленым. Или он «покупал» пустую арку, в которой не будет ехать машина, когда он влетит в нее из-за поворота. Правда, иногда светофор не загорался зеленым, а машина в арке, как назло, была. Тогда он говорил себе, что просто в этот момент это «не продается». Он никогда не задумывался над тем, что у игры «Покупаю» была какая-то цена, что за это надо чем-то платить.

В один прекрасный день Артем улетел кувырком через руль, не заметив торчащую из-под земли трубу. На мгновение он потерял сознание, а когда очнулся, его затошнило от боли. С трудом поднявшись с земли, он предположил, что это и была оплата за все ранее «купленные» зеленые сигналы светофора и отсутствующие в арках машины. Тогда Артем клятвенно пообещал себе, что никогда больше не будет ничего «покупать».

Это было так давно! Но почему-то именно сейчас он вспомнил про эту игру и, несмотря на клятву, данную себе много-много лет назад, вдруг зажмурился на две секунды и прошептал: «Я… покупаю».

Он до конца не понял, о чем думал в течение этих двух секунд. Может, о том, что в зал больше никто не войдет? Или о том, что он держит эту девушку за руку? Но это было неважно.

Секундой позже он снова подумал о данном себе обещании, но тут же презрительно усмехнулся над собой: «Эх, Тёма, Тёма! На самом деле так ничего не покупается и не продается. Потому что, если бы продавалось, ты давно „купил“ бы себе отсутствие долгов и виллу на Канарах». И тут же переспросил себя: «Да?! А чем бы ты платил?!»

Платить было нечем. А тем, что в фантазиях Артема могло бы попросить взамен коварное провидение, выступающее в роли продавца, он платить не хотел. Не был готов.

Мысли о «покупках» заняли у него не больше десяти секунд. Потом в его голове как будто произошло полное обнуление, аппаратный сброс. Он просто смотрел, не отрывая глаз, на русые волосы в пятом ряду. В какой-то момент Дюймовочка поправила их за ухом и на одну восьмую оборота повернулась в сторону Артема – этого хватило, чтобы холодный железный стержень снова пронзил его насквозь.