– Давай я за тебя начну, а ты подхватишь, – мурлыкнул кот.
Вы с Костей увидели идею для бизнеса, собрали прототип, запустили, нашли первых клиентов, увидели, что тема быстро взлетает, докрутили продукт до приличного уровня, вышли на уверенную прибыль и продались профильному игроку по хорошей оценке. Это же кейс как из учебника, я слышал, что ты сам теперь выступаешь и рассказываешь другим, как такое сделать. Или ты не хотел продаваться?
– Да в том-то и дело, – решившись, начал Сережа, медленно нащупывая слова, – что я не знаю, чего хотел. Просто делал что-то, что получалось и нравилось. Мы предполагали, что будет сделка в итоге, но деталей не планировали. А когда пошли предложения, то все быстро закрутилось. Нас со всех сторон торопили, подгоняли, пугали и завлекали, так что сделка виделась не исполнением мечты, а красивым способом прекратить эту суету и заручиться поддержкой крупного сильного игрока с мощными ресурсами. Я почему-то думал, что начнется новая глава, в которой будет больше денег, возможностей, и главное – свободы.
Сережа замолчал, глядя, как Михаил разливает чай в красивые фарфоровые чашки без ручек.
– И глава действительно началась, но она какая-то невеселая. Во всяком случае, пока. Миллионы есть, но существуют пока только на бумаге, я их потрогать не могу, выплаты размазаны на два года. Часть, конечно, заплатили, но дело даже не в этом, денег и раньше было достаточно. Главное, что драйв пропал, работать как раньше не хочется, а свободы даже меньше стало. Странно наверное, что я такое говорю, да? Ну я это чисто между нами.
– Ну-ка, держи, – сказал Михаил, протягивая ему чашку из тонкого фарфора. – Специальная заварка для искателей свободы. – На столе зазвонил телефон, и он встал ответить.
Чай и правда был необычный. Помимо многослойного бархатного вкуса в нем было что-то еще, трудновыразимое словами, как и в запахе. Что-то сильное и как будто разумное. Залпом опрокинув чашку, Сережа хотел поставить ее на стол, но его внимание привлек тонкий замысловатый узор на стенках. Узор словно просил себя рассмотреть, звал за собой. Медленно поворачивая чашку, Сережа погрузился в сложные хитросплетения тонкой росписи и не заметил, что Михаил уже вернулся, снова сел напротив и смотрит на него.
– Нравится? – спросил Михаил.
– Ага, – ответил Сережа, возвращаясь из оцепенения.
– Насчет “странно звучит” ты не переживай. Я привык странные вещи слушать. Ты сказал, что не знаешь, чего хотел до сделки. А сейчас знаешь, чего хочешь?
Видимо для Михаила подобные разговоры действительно были обычным делом. Даже в те редкие моменты, когда Сережа сам себе задавал вопрос чего он хочет, ему не удавалось как следует над ним подумать, он быстро соскальзывал в шутку или менял тему. Но сейчас он ощущал в комнате доверительное внимание, которое помогало держать фокус и внушало чувство безопасности.
– Нет, – покачал он головой, – не знаю. Раньше казалось, что знаю. А сейчас вижу, что нет. И более того, сейчас кажется, что и раньше не знал, просто придумал себе что-то. Я вот шел сюда по коридору, смотрел на людей и думал, что в каком-то смысле мы все еще в школе. Что это такое вообще – “быть взрослым”? Кто это такие – взрослые? Явно же не возраст в паспорте и не социальный статус и наличие детей. А что? Где граница между взрослыми и детьми? В школе мне казалось, что 30 лет – это уже взрослый. Ну вот мне 30, и я себя взрослым не ощущаю, вопросов только больше становится. Причем даже где их не было, теперь они есть. Что такое “хорошо” и что такое “плохо”? Правильно ли я живу? Существует ли предназначение? И вопросы эти мешают радоваться.
Сережа выпил чай и продолжил:
– Когда мы начали Мандельвакс, я кайфовал, что мы работаем когда хотим. А хотели мы почти круглосуточно, потому что, как уже сказал, было интересно и получалось. Иногда даже ночевали в офисе, и это тоже было классно. Я чувствовал, что мы хозяева процесса. А сейчас, когда кроме нас есть другие хозяева, тот драйв ушел.
– Понимаю, – кивнул Михаил, подливая ему чай. – Когда мы сами создаем свои распорядки, они нас поддерживают и помогают. Но внешние распорядки воспринимаются как насилие и вызывают сопротивление. Особенно, если прежде их не было. Вопросы твои хорошие, не переживай. В том смысле, что они тебя ведут к развитию. И то, что их становится больше, это тоже хорошо. Ты взрослеешь.
– Т.е. я все-таки еще не вырос? – усмехнулся Сережа. – Не зря мне школа мерещится?
– “Взрослый” – это относительное понятие. “Взросление” – непрерывный процесс, продолжающийся между рождением и смертью, и в нем нет стадии, когда можно сказать, что теперь человек стал полностью взрослым. Основная часть тех, кого принято называть “взрослыми” – это подросшие дети, которые потерялись в бытовой рутине и социальных ролях, которые старательно играют.
Некоторое время Сережа молчал, пытаясь осмыслить услышанное.
– А почему вы сказали, что я взрослею?
– Твои вопросы показывают, что текущая жизненная парадигма не способна адекватно интерпретировать проживаемый опыт. Костюмчик стал маловат. Сейчас объясню, – кивнул в ответ на вопросительный взгляд Сережи.
– Нашу Личность можно сравнить с костюмом. Какое-то время он сидит хорошо, но по мере взросления и роста начинает потрескивать по швам. Это как раз то, что происходит у тебя. Появляется неудовлетворенность, из нее вырастают вопросы, и вместе они стимулируют и направляют поиск, который будет продолжаться, пока картина мира не расширится и костюм не перешьется под новый размер. По такому шаблону трансформируются любые живые системы, даже ваш Мандельвакс. Можешь почитать про “Путь героя”, если раньше не слышал.
– Кажется я вообще ничего не понял, – честно сказал Сережа после паузы.
– Ясно, – засмеялся Михаил. – В личном и духовном развитии шаблон трансформации живых систем (Путь Героя), хорошо иллюстрируется историей о Сиддхартхе, написанной Германом Гессе 100 лет назад. Молодой брамин овладевает духовными знаниями и практиками под руководством своего отца и его друзей-браминов. Он демонстрирует выдающиеся способности, но сердце его остается безрадостным, а ум – полным беспокойных мыслей. Знания не приносят ему счастья, из них не рождается мудрость, и тогда он отправляется на ее поиски, не взирая на сопротивление отца. Сиддхартха покидает вместе со своим другом родную деревню, примкнув к группе странствующих аскетов, и так начинается его путешествие за Истиной.
Сережа чувствовал, что Михаил пытается ему что-то донести, но суть послания ускользала, а обертка выглядела просто далекой и абстрактной сказочной историей.
Михаил видимо это почувствовал.
– Вот придумал только что пример компьютерный специально для себя. Хочешь? Или поговорим о чем-нибудь другом? Про бильярд, например.
– Давайте попробуем пример компьютерный.
– У тебя какая операционка на компьютере?
– Mac OS Catalina.
– Хорошо. А 10 лет назад какая была?
– Не помню уже, – Сережа посмотрел куда-то в поток, вспоминая. – Тогда вроде у них кошки были разные. Тигр, Снежный Барс, Лев. Что-то из этого.
– Представь, что у тебя есть некий друг, который так любит тех кошек, что до сих пор “ездит” на Льве. И ты ему посылаешь сегодня файл, который он на этом своем Льве прочитать не может. Возможно такое?
– Ну, чисто умозрительно возможно, да.
– Что ему делать?
– Обновиться, если у него железо тянет, либо купить новый компьютер.
– Железо у него очень хорошее, – усмехнулся Михаил. – Он даже не догадывается насколько. А вот обновиться стоит – да. Вот собственно и все.
– Что все?
Сереже показалось, что Михаил поглядел на него с сочувствием.
– Твой друг в этом примере – это ты. Операционная система – это Серёжин ум, его основной инструмент для сборки и познания этого мира. Файлы из будущего – это фрагменты твоего уникального кода. Они постепенно открываются по мере взросления. Чтобы они могли быть корректно активированы и интегрированы, их нужно распознать и как-то интерпретировать, а для этого требуется обновить систему, то есть развить специальным образом ум.
