– Но как-то же все это работает? Люди рождаются, города строятся, машины ездят, ракеты летают.

– Как-то работает, – согласился Леха. – В основном за счет некоторых допущений, принятых в науке. Они позволяют функционировать миру в его сегодняшнем виде и при этом не делать цепочку объяснений бесконечной. Но основные вопросы вроде загадки рождения и смысла всего происходящего остаются такими же неясными, как и прежде.

– Может пойдем куда-нибудь, где потише? – предложил Сережа.

– Ты что? Здесь самый жир. Я же на охоте, – Леха хищно подвигал бровями, – выслеживаю свою шакти.

Сереже показалось, что Леха хочет, чтобы он спросил, что это за “шакти” такое или такая, но ему не нравились подобные спровоцированные пасы. Кроме того, он начинал уставать от текущей беседы. Даже если некоторые идеи были любопытны, их портил Лехин поучающий тон. Сережа был рад видеть друга, но точно не был готов слушать от него проповеди. Он взвесил баланс усталости и общей радости от встречи и решил, что можно недолго потерпеть, но требовалось срочно перевести разговор в более практичное русло.

– Ладно, – сказал он, – давай еще кружок сделаем. И поговорим не так абстрактно, а поконкретнее. Вот ко мне пришла тоска и скука. Что можно про это сказать?

– Видишь? – улыбнулся Леха. – Я же говорю – мы очень мало помним про себя. Поэтому приходится спрашивать у других.

– Да чего ты опять? – Сережа, почувствовал, что лед под ним снова трещит, но не знал куда деваться.

– Потому что это основа всего, бро. Вот у тебя бывает, что ты идешь в комнату что-то взять или сделать, заходишь, отвлекаешься на кота, собаку, телевизор, телефон или еще что-нибудь, выпадаешь на несколько минут и потом не можешь вспомнить, зачем ты в эту комнату пришел? Помнишь, что точно было какое-то конкретное дело, а какое – забыл. Бывает?

Сережа задумался. Такое с ним действительно иногда случалось, причем последний раз не далее чем сегодня утром, но признаваться в этом не хотелось – Леха и без того был очень радостный и довольный собой.

– Ну чего молчишь? Знаю ведь, что бывает, – Леха весело ткнул его локтем.

– Ну бывает изредка.

– Изредка? Ну давай сделаем почаще. Представь, что ты садишься за компьютер или берешь телефон, чтобы сделать конкретное дело, например, написать кому-то сообщение. Но “по дороге” до нужного мессенджера решаешь по-быстрому проверить фейсбук или Инстаграм, или заглянуть в другой мессенджер, или вдруг видишь чье-то сообщение и решаешь сначала на него ответить. И в итоге забываешь, что хотел сделать изначально?

– Вот это бывает, – печально согласился Сережа. – Причем иногда я даже помню что хотел сделать, но уже не хочу, потому что настроение изменилось.

– Так вот с жизнью тоже так – каждый сюда приходит со своей уникальной фишкой, но забывает ее под лавиной загружаемой информации, и потом все оставшееся время пытается вспомнить, в чем же она была.

– Ты, я смотрю, прямо революционер какой-то, – ехидно сказал Сережа, решив, что пора это дело тормозить. – Несешь нам, темным, свет и добро. Может, пора партию свою заводить? Назовешь “Вспомнить все”.

– Нет, революция – это не мое. Для этого тут особые персонажи предусмотрены. У них специальная революционная “сборка”, градус красноречия и соответствующая карма.

– Карма? – Сережа презрительно поморщился и закатил глаза. – Я тебя не узнаю.

– Так вот прямо сейчас и узнаешь, мы с тобой сегодня заново знакомимся, ты разве не понял? – подмигнул Леха. – Я хочу сказать, что у каждого человека есть люди или идеи, а иногда и то и другое, ради которых он готов терпеть лишения и даже может пожертвовать своей жизнью. Причем для окружающих его действия могут выглядеть безрассудством, а он не может иначе, такая у него “сборка”. Если он этого не делает, то чувствует, что живет зря. У революционеров такие идеи посвящены социальному устройству и справедливости в их понимании. Но это большая тема, давай не сейчас. Про что я говорил перед этим?

– Ты что – проверяешь меня? – нахмурился Сережа. – Про уникальную фишку ты говорил.

– Вот и славно. Найти свою фишку – главная задача.

– Ты же говорил, что главная задача – найти настоящего игрока в этой симуляции?

– Это одно и то же, бро.

Леха замолчал, и, видимо, решив дать Сереже время обдумать сказанное, нагнал двух шедших впереди девушек.

– Девушки, добрый вечер, – Леха расплылся в улыбке, как чеширский кот. – Меня зовут Алексей. Скажите, вы бы согласились со мной пожить неделю на дереве?

– На дереве? А зачем? – спросила одна из девушек, с прической и в длинном платье.

– А вот это очень правильный вопрос. Здорово, что вы с него начинаете. Затем, чтобы немного приподняться над земными делами, и вспомнить, что все мы дети Природы. Это, знаете ли, древняя шаманская практика.

– Тише-тише, он хороший, просто подошел познакомиться, – вторая девушка поглаживала коричневого той-терьера, который тихонько рычал, глядя на Леху.

– А вы, Алексей, не очень похожи на шамана, – сказала первая.

– Так я городской шаман. Чистые чудеса без грязных перьев и бубнов.

– Жаль, – вздохнула первая. Нам нравится перья и бубны.

– Ну погоди, – остановила ее вторая. – А на каком дереве? И где? Нам нужны подробности.

– Пока не знаю, можем вместе решить. Думаю, сосна или дуб.

– А друг ваш тоже с нами поедет? – девушка с той-терьером обернулась к Сереже.

– Этот хмурый что-ли? А откуда вы знаете, что мы друзья?

– Так сколько вы уже тут ходите. Мы вас запомнили, – девушки громко засмеялись. – А почему ваш друг грустит? Наверное оттого, что вы его на нас променяли, – девушки снова засмеялись.

– Действительно, надо его проведать. Прошу меня простить, – он картинно откланялся и вернулся к Сереже.

– Алло, хмурый. Ты чего тут печальные волны пускаешь? На чем забуксовал?

– Да бесит это меня все, честно говоря. То, что ты говоришь, совершенно абстрактно и непрактично. Это словесные игры, которые никак не меняют суть. Как все это помогает в жизни? Ты сам, например, свою природу вспомнил? Можешь поведать?

– Моя природа – бесконечная любовь, – сказал Леха приторным голосом, – а моя задача – тебе, балбесу, мозги приоткрыть.

– Да пошел ты, – рассердился Сережа. – Бесконечность этой любви заключается, видимо, в том, чтобы трахнуть бесконечное количество самок. А мозги я очень хотел бы закрыть, да к сожалению не знаю как, поэтому ты мне их нещадно моешь уже два часа.

Леха капризно надул губы.

– Я думал, что это я циничный наглый тип, а оказывается, ты еще хлеще. Самки мне неинтересны, меня привлекают нимфы. Но если ты такой зануда, можем куда-нибудь поехать, так и быть.

– Поехали в бильярд. Помнишь, в Академии Наук клуб на крыше? Там вид красивый и всяко потише, чем тут.

– Можно. А я там смогу найти подругу на ночь?

– У тебя сегодня на ночь старый друг, которому ты моешь мозги.

– Бро, ну смотри, какой тут цветник. Давай возьмем кого-нибудь.

– Ну ты же видишь – я на другой волне.

– Так вот и сменим тебе волну. Вместо “Зануда-ФМ” включим HappyLife.

– А если я не хочу менять волну?

– А вот это интересно, – Леха еще больше оживился. Ты же сам сказал недавно, что у тебя хандра затяжная, и попросил меня помочь вернуть тебе азарт и драйв. Что-то не сходится.

Это действительно было странно, и Сережа даже остановился. Он прокрутил их разговор и подумал, что формально Леха был прав. Но никакой помощи в происходящем сейчас он не ощущал, только сопротивление.

– Я просил помочь, а ты мне в уши льешь, – раздраженно сказал Сережа. – Карма, фишка, сборка, любовь – где это все? Ты сам сказал, что такие понятия не потрогаешь. А я хочу понять, что мне конкретно делать.

Где-то внутри Лехи казалось снова щелкнул невидимый тумблер, отчего он снова стал серьезен, положил Сереже руку на плечо, внимательно посмотрел и тихо, но отчетливо сказал:

– Делать то, что нравится, и не делать того, что не нравится.