- Да, конечно! – Настя стояла в той же позе и не сводила с незваного гостя прямого, уверенного взгляда. А Сергей поймал себя на знакомом чувстве, когда на загривке начинают шевелиться волосы.
Вид побелевшего как мел сына, когда тот медленно накрыл рукой губы и поднял помертвевший взгляд на Екатерину Петровну оптимизма совсем не внушал.
Сергей Петрович едва уловимо поморщился и тихо вздохнул, обводя всех присутствующих внимательным взглядом с нотками усталости.
- Юная леди, я сделаю вид, что не слышал этого сейчас. Я верю, что вы не хотели оскорбить Княгиню города Санкт-Петербурга на её земле такой глупой попыткой солгать.
- Я…
- Молчать! – Жёсткий голос Екатерины Петровны хлестнул как плетью, заставив вздрогнуть всех, кроме невозмутимого Сергея Петровича, обернувшегося к Косте. Тот осёкся на полуслове, но послушно замолчал, опустив голову под ледяным взглядом гостьи.
- Я слушаю вас, Сергей Петрович, – Екатерина Петровна встала перед Костей, сложив руки на груди, и смерила его прямым, жёстким взглядом. – Вы не договорили.
- Да, – он едва заметно усмехнулся, обводя всех присутствующих понимающим взглядом. – Как мы все поняли, у нас здесь небольшой вопрос, который нужно решить.
- Прошу прощения, – Елена аккуратно прочистила горло и вмешалась в странный разговор. – Вы не могли бы прояснить, в чём здесь проблема? Анастасия совершенно не возражала против разрыва этой связи, и никаких претензий ни к кому не имеет. С точки зрения основ права, это можно расценить как согласие.
- О, вы очень верно подметили, проблема у нас именно юридическая. И, боюсь, это не тот случай, когда можно отсутствие возражений приравнять к согласию.
- Я правильно понимаю, что речь идёт о юридических конструктах, по которым живёт вампирское сообщество? Можно попросить вас рассказать более подробно, какие условия и порядок разрыва этой связи? – нахмурилась Елена, явно почувствовав знакомую почву под ногами.
- Позвольте тогда начать с природы этой связи, – мягко улыбнулся Сергей Петрович, – вы очень верно подметили, что вампирское сообщество живёт по своим правилам, можно сказать, истоки этих правил идут напрямую из Римского права, так что какие-то понятия могут быть вам близки. Хотя вряд ли вы рассматривали их подробно, в человеческом обществе они вышли из употребления уже давно. Я говорю о конструктах, относящихся к владению людьми.
- В смысле?! – Сергей всё-таки взвился, сжимая руки в кулаки, и яростно сверкнул глазами на невозмутимо стоящего на месте хлыща, которого руки чесались побить за такие слова. – То есть, моя дочь была в рабстве у каких-то вампиров?! И они ещё нам собираются что-то предъявить?!
Елена твёрдо придержала мужа за локоть, и усадила на ближайший стул.
- Позволь мне закончить юридический разговор, пожалуйста, – она дождалась скупого кивка от полыхающего раздражением мужа и снова вернулась к своему собеседнику. – Прошу прощения. Тема мне действительно близка, я писала диссертацию по Римскому праву. Вы говорите о концепции servi res sunt?
Сергей Петрович на секунду прикрыл глаза, как будто прислушиваясь к чему-то, и с лёгкой улыбкой покачал головой.
- Простите, я обращался к моей Княгине – юридические термины на латыни для меня в новинку. Не совсем так, скорее, personae alieni iuris, если вы говорите о правоспособности, – он усмехнулся, покачав головой. – Но здесь добавляется магия. Связь вампира и человека-слуги – неравная, но магия требует добровольного, осознанного согласия человека на это, данного трижды. – Он вскинул руку, обрывая подскочившую на месте Настю, – Да, юная леди, добровольного, осознанного согласия! Хотите сказать, вы не давали такого согласия?
- Да какая здесь может быть добровольность и осознанность?! – Возмущённо вскинулась Настя, – Я же не понимала, на что соглашаюсь! Он меня зачаровал своей магией, это нечестно!
- А давайте вы дадите честный, откровенный ответ, хотя бы себе, – грустно улыбнулся Сергей Петрович. – Какой вопрос вам задавали и какой ответ вы давали. Три раза во время первой метки и три раза – во время второй.
Настя молча поджала губы и отвернулась, сложив руки на груди.
- И какие же это вопросы? – Елена переводила внимательный, пристальный взгляд с дочери на Сергея Петровича.
- Не желаете ответить, юная леди?
- Прекратите меня так называть! – Настя скривилась, не поворачиваясь к ним. – Сами тоже человек-слуга, а строите из себя!
- Как мне вас представила моя Княгиня, так и называю, – он горько усмехнулся. – И не отрицаю, что вы правы. Только, в отличие от вас, я не пытаюсь уйти от ответственности за свои слова и поступки.
- Я тоже не пытаюсь уйти ни от какой ответственности! – Настя развернулась к нему, быстрым движением стерев с лица злые слёзы. – Я помню всё прекрасно. Я согласилась принадлежать ему телом и душой, разделить с ним мысли и желания, боль и радость.
- Так, если «принадлежать телом и душой» означает отказ от полной правоспособности, то о какой «добровольности» можно говорить при разрыве этой связи? Разве это не будет рассматриваться как попытка отказаться от своих слов, уйти от ответственности? С юридической точки зрения.
- Статус «человек-слуга» – это не «servi pro nullis habentur», с юридической точки зрения, – поморщился Сергей Петрович. – Это магическая связь, через которую обе стороны могут получать что-то друг от друга. Разорвать первые две метки возможно, это традиционно делали при помощи святой воды, – он усмехнулся, – но ключевой момент здесь не в церковном благословении, а в ионах серебра, поэтому годится любая вода с серебром. Поймите правильно, это не отнимает свободу воли по умолчанию. Вампир получает возможность контролировать мысли, желания, поведение, но он не может держать такой контроль постоянно – это бы отнимало у него всё время. Небольшое внушение и очарование – этого обычно достаточно. Если у человека принципиальные возражения и несогласие с таким положением, серебро ему в помощь, – развёл руками он. – Но когда это делает кто-то другой, без осознанного волеизъявления и согласия человека-слуги, возникают закономерные претензии у вампира, сходные с претензиями человека, у которого отняли ценное имущество.
- Я не имущество! – Сверкнула глазами Настя. – Этот ублюдок…
- Юная леди, – Сергей Петрович едва уловимо поморщился, – вы говорите о вампире высшего ранга в иерархии Двора Князя Москвы, на несколько сотен лет вас старше, в присутствии представителя Двора Княгини Санкт-Петербурга. Рекомендую не усугублять ваше положение открытыми оскорблениями. Тем более такими словами, за которые в старые времена требовали серьёзного ответа.
- Простите, она не хотела никого обидеть, это от нервов, – мягко ответила ему Елена, сверкнув на дочь глазами. – Уточните, пожалуйста, имеет ли значение, что при заключении этой связи до неё не было доведено полностью всей информации о её положении и о порядке разрыва этой связи?
- Значение имеют только три вопроса, на которые нужно дать искренний ответ всей душой. В этих вопросах и заключается вся информация о её будущем положении. Когда даёшь согласие, понимаешь всё очень хорошо и отчётливо, – он усмехнулся, переводя взгляд на Настю. – Но хочешь этого всей душой. Или у вас есть возражения, юная леди? Вы чего-то не понимали и не желали принадлежать своему мастеру целиком и полностью?
- Вы всё переворачиваете! – Настя в возмущении вскинулась, сжимая кулаки, – Он был весь такой как из сказки! Ожившая мечта! У меня все мозги снесло, когда появилась возможность быть с ним, конечно, я согласилась! Только он не говорил мне, что я не одна у него такая! И что он будет мной… делиться, как вещью! А все вопросы, несогласия и сомнения просто убирал из моих мыслей, и я как тупая овца делала всё, что он говорит! Я как в каком-то тумане жила, он просто сказал, не думать об этом, и я не думала!
Елена с трудом удержала мужа, чуть не вскочившего на ноги при этих словах.
- Юная леди, избавьте меня от своих оправданий и претензий. Скажете, что давая согласие принадлежать ему телом и душой, вы не осознавали, что передаёте ему контроль над своей жизнью, своими желаниями, мыслями и чувствами? Серьёзно? А потом вдруг внезапно у трёхсотлетнего вампира вы оказались не единственной? Как неожиданно, – он фыркнул, отворачиваясь. – И ещё можете здесь нам пожаловаться на плохое обращение. С удовольствием послушаем, как вам там было плохо, больно и неприятно. Особенно во время укусов и меток.
