- Интересный вопрос. Даже не знаю, как на него ответить. И есть ли смысл отвечать…
Очередной телефонный звонок Шурскому оборвал его на полуслове. Перед тем, как принять вызов, тот коротко посмотрел на него через зеркало заднего вида.
- Мы ещё поговорим об этом, если вы не против. Да, слушаю… То есть, нам можно выставить своего человека?.. Они утвердят?... Понял. То есть, конкретно нашего?.. У меня есть одна идея… Мне нужно будет... принять к нам еще одного человека… Уверен… Да… Всё, ясно… Спасибо, Костя.
Он облегчённо выдохнул, убирая телефон на место.
Город за окном постепенно сменился лесной местностью. Через несколько минут они подъехали к пропускному пункту со шлагбаумом. Достаточно было слегка сбросить скорость, и он поднялся – машину узнали по номеру. Они заехали на территорию элитного коттеджного поселка, и остановились перед огромным трёхэтажным домом, огороженным высоким сплошным забором с автоматическими воротами, которые открылись перед их машиной, и они заехали во двор.
Пока они выходили из машины, к ним подбежал молодой парень, лет тридцати на вид.
- Денис! Есть новости? – он обеспокоенно смотрел на Шурского.
- Всё нормально. Он был назначен временно, исполнять обязанности. Никитин решил вопрос со своими родственниками в Москве, они готовы утвердить нашу кандидатуру. Я сейчас поговорю с Геннадием Михайловичем, и если он согласится, сообщу через Федоренко. Приказ будет на следующий же день.
Парень облегченно выдохнул, и с интересом посмотрел на гостей.
- Я вас не представил, познакомьтесь: Юрий Дорошенко – Геннадий Филиппов.
- Приятно познакомиться, – Юрий доброжелательно улыбнулся, и Геннадий усмехнулся, узнавая знакомый профессиональный взгляд.
- Денис Петрович, приехал Александр Федоренко. – Подошедший охранник прервал такое интересное знакомство.
- Пропустите. – распорядился Шурский, и в открывшиеся ворота заехал небольшой серебристый «Фольксваген» с затемненными стеклами. Вышедший из машины парень не отличался ни такой уверенной представительностью, как Шурский, ни военной выправкой Юрия.
Одетый в простой темно-коричневый свитер и черные джинсы, он здорово выделялся на фоне дорогих эксклюзивных костюмов бизнесмена и безопасника.
- Вы определились с человеком? – слегка кивнув Юрию, гость обратился прямо к Шурскому.
Негромкий, но ровный и уверенный голос, прямой взгляд темно-серых глаз, в глубине которых плескалось какое-то непонятное отстранённое выражение.
Шурский, похоже, тоже это уловил. Он пристально посмотрел на гостя.
- Сможешь подождать минут пять? – тот кивнул, прикрыв глаза. – Хорошо. Юра, проводи человека в гостиную. Геннадий Михайлович, можно вас на пару слов?
====== 2. Когда мир встаёт с ног на голову ======
Комментарий к 2. Когда мир встаёт с ног на голову Много букв в описании вампирско-оборотнических реалий. В общих чертах схож с миром Аниты Блейк, но с некоторыми нюансами. Дальше будет проще читаться. Люди будут взаимодействовать, а не пространные монологи рассказывать;)
So when all that you ever believe
Comes apart at the seams,
And when all of the bridges you build
Are washed away in a stream,
Whatever comes,
It’s not the end,
We gotta fight,
And take a stand
Blue – Hurt lovers
То, что произошло дальше, перевернуло всю дальнейшую жизнь Геннадия буквально с ног на голову.
У него были некоторые предположения насчет дальнейших событий, но, как выяснилось, все они были глубоко ошибочны.
Когда они оказались с Шурским наедине в какой-то комнате, Геннадий ожидал, что ему будут увлекательно расписывать все грядущие выгоды от взаимного “сотрудничества”, на худой конец, тонко намекнут на здоровье внука, но того, что произошло, он никак не мог предположить.
Закрыв за собой дверь, Шурский устало провел рукой по волосам, и сказал:
- Геннадий Михайлович, так получилось, что вы наиболее подходите для должности начальника питерского Управления ФСБ: и по возрасту, и по подготовке, и по квалификации. И если вас интересует, почему именно мы… в данном случае именно я решаю этот вопрос, то я ваше любопытство полностью удовлетворю, как только вы ответите, есть ли у вас какие-либо серьезные причины отказаться от этого предложения.
Геннадий пристально посмотрел на него.
- То есть у меня есть возможность отказаться?
Шурский невесело усмехнулся и ответил:
- Сейчас – да. После того, как я… скажем так, в полной мере удовлетворю ваше любопытство, вам придется взять на себя определенные обязательства… Даже если вы будете категорически против этой конкретной должности, насильно руководителем работать не заставишь, вы же понимаете. Но я честно, не вижу объективных причин для вас отказываться.
- Хм… – генерал, нахмурившись, прошелся по комнате, сцепив руки за спиной по старой привычке, – Но хотя бы на несколько общих вопросов вы можете ответить просто так? Я же не могу согласиться совсем вслепую. Если вас, конечно, интересует моё согласие. А оно почему-то вас интересует. Я прекрасно понимаю, что в вашей власти и надавить, и шантажировать здоровьем Валеры, и много чего еще. И если вместо этого вам нужно моё добровольное согласие и добровольное сотрудничество, я предпочёл бы иметь хотя бы общее представление о том, во что мне предлагается ввязаться.
Шурский недовольно поморщился.
- Вы правы, мне нужно именно ваше добровольное согласие. Насчет Валеры… вы можете думать как угодно, но если вас интересует, слышать такие предположения мне бы не хотелось. – Он ответил резко, но затем чуть сбавил тон. – Спрашивайте. Я постараюсь представить вам в общих чертах, во что вам предлагается… хм… ввязаться, но если согласитесь, естественно, узнаете все, что захотите.
Геннадий решил не развивать пока тему про внука. Хоть и не верил он в прочность и серьёзность подобных отношений, до сих пор Шурский не давал повода в себе усомниться. Но одно хотелось выяснить наверняка.
- Хорошо. Но прежде всего, меня интересует, каким образом вы собираетесь вылечить Валеру. Потому что Фёдор меня так и не убедил в том, что рак мозга в такой тяжелой форме вообще можно вылечить…
Шурский глубоко вздохнул.
- Могу вам сказать, что я уже сделал все, что нужно. С завтрашнего дня он будет абсолютно здоров. Как именно – вы узнаете, если согласитесь на моё предложение.
- Хмм… хорошо. Хоть я и не могу в это поверить, но ладно, завтра все будет ясно… – он перевел дыхание и продолжил, – Теперь о другом. Скажите, с Фёдором Артамоновым эту должность тоже вы согласовывали?
- У Фёдора Артамонова есть своя… начальница, и на тот период времени именно она занималась этим вопросом.
Генерал недоверчиво посмотрел на него, и от всплеска негодования даже не заметил, как перешёл на «ты» – парень был значительно моложе него, в конце концов.
- Ты хочешь сказать, что эта соплячка малолетняя считается “начальницей” для боевого генерала? – тут уже и всей выдержки Геннадия не хватило: “Начальница”, Господи прости!
Шурский только мягко улыбнулся:
- Она не такая уж “малолетняя”, как вы думаете… Но да, он ей подчиняется как вышестоящему руководству.
Генералу потребовалось некоторое время, чтобы более-менее успокоиться и осмыслить полученную информацию.
- Так, насколько я понял, эта “Елизавета” представляет одну группировку, а вы – другую. И пока Фёдор был начальником, её сторона была в выигрыше, но теперь ситуация изменилась в вашу пользу, и вы получили возможность поставить “своего” человека на такую должность. И, в случае согласия, я буду действовать согласно вашим интересам, это так предполагается?
- Скажем так, общую картину вы уловили верно, – он слегка усмехнулся, – только я бы не называл это “группировками”… Это своеобразные объединения людей, у которых есть одна общая черта. Если вы согласитесь на моё предложение, то у вас эта черта тоже появится. И насчет “интересов” – у нас они будут общие. И вы будете свободны в своих действиях, уверяю вас, будет вполне достаточно… как бы так сказать… В общем, можно провести такую аналогию: если темнокожий человек возглавит правительство, он не станет проводить политику, направленную против таких же, как он. Основной вашей задачей, скажем так, станет не допускать того, чтобы органы госбезопасности затрагивали членов наших… объединений. Вы поймёте, зачем это нужно. Никаких специальных “заказов”, ничего криминального или антигосударственного, это я могу гарантировать. Как я уже сказал, насильно на такой должности не удержишь.