Афанасьев молча кивнул и закрыл лицо руками. Геннадий тяжело вздохнул и положил руку ему на плечо. Впервые за всю красочную историю их знакомства – череды взаимных колкостей и наездов, ему захотелось просто поделиться своим теплом, поддержкой и силой с этим человеком, с которым их сблизило общее несчастье и общее горькое чувство вины. Он не уберёг своего сотрудника, а Афанасьев – того, кого обязан был защищать и оберегать лично: своего бету.
*
Марков бросал хмурые взгляды в зеркало заднего вида, двигаясь по пустынной загородной трассе по намеченному маршруту. Он искренне полагал, что мальчишке в таком состоянии место в больнице, а не в загородном доме у чёрта на куличках, но кто бы его спрашивал.
Многослойные узорчатые металлические ворота с высокими острыми пиками скрывались пышными деревьями со всех сторон, даже почти не заметно с дороги. Марков покачал головой, поворачивая на неприметную, но ровную гравийную дорожку, и они открылись прямо перед его казённой «волгой».
Просторная, ровная площадка за воротами упиралась в самый настоящий дворец – хищно раскинувшийся во все стороны громадный особняк из коричневого кирпича, щедро отделанный натуральным камнем.
Тонкая фигурка рыжеволосой красавицы из кафе в длинном чёрном платье одиноко виднелась у самого крыльца. Роскошные огненные волосы были сколоты сзади простой заколкой, и спадали локонами вдоль спины. Марков аккуратно подъехал ближе и вышел из машины.
- Здравствуйте, – она без вопросов протянула ему паспорт, и Марков благодарно кивнул за понятливость.
- Здравствуйте, – буркнул Марков в ответ, вернув ей документ, и на руках вытащил молчаливого пассажира, резко захлопнув дверцу ногой. – Ноги сломаны, – одними губами прошептал он, и громче, – куда его?
Инструкций, как именно производить «передачу» ему не давали, но он не собирался без прямого приказа выбрасывать человека со сломанными ногами на землю перед хрупкой девушкой. Или не-человека, особой разницы он пока не видел.
Елизавета Петровна окинула их внимательным взглядом и кивнула в сторону дома.
- Сюда, пожалуйста.
Ступеней на крыльце было не много, и зайдя в просторный холл, отделанный натуральным деревом, Марков озадаченно остановился – прямо у стены напротив стояли двое мужчин в возрасте, один – в тёмном костюме, другой – в джинсах, отчего-то смутно знакомых, но он не мог вспомнить, откуда. Как будто он не лично их видел, а на каких-то фотографиях. И в другой одежде.
- Опустите его прямо на пол, Максим, – спокойно сказала Елизавета Петровна, зайдя в дом сразу за ним. – Он недоверчиво оглянулся на неё, но пожал плечами и сделал, как сказали.
- Вы знакомы? – чуть слышно прошептал Алексей, переводя взгляд с Максима на Елизавету Петровну и обратно.
- Ты меня спрашиваешь? – Елизавета Петровна, окинула полусидящего на полу парня каким-то странным, изучающим взглядом, приподняв бровь.
- Простите, – Алексей как-то сгорбился, склонив голову, занавесившись остатками волос.
- Ну это, – Максим прочистил горло, окинув взглядом странную компанию, в которой он был так явно лишним, – вы тут лечитесь. Я пойду… – он не успел обернуться к выходу, как его задержала изящная ручка с острыми ногтями.
- Максим, – он остановился, под внимательным взглядом Елизаветы Петровны. – Мой клан в долгу перед вами. Я прошу вас принять в знак нашей благодарности этот небольшой символ, – она положила ему в ладонь небольшой камень неправильной формы на кожаном шнурке. – Пожалуйста.
Он только кивнул озадаченно, окинув небольшой камешек взглядом. Выглядело симпатично, и в повисшей гробовой тишине было понятно, что не часто эта девушка кому-то подарки делает. И «пожалуйста» говорит – все трое мужчин, включая замершего на полу Алексея, смотрели на неё большими глазами, не смея лишний раз вздохнуть.
- Спасибо, – Максим кривовато улыбнулся и виновато пожал плечами. – Мне жаль, что я смог вырваться так поздно, – он с сожалением посмотрел на скорчившегося на полу парня.
- Всё в порядке, – Елизавета Петровна чуть заметно улыбнулась, – вы успели вовремя. Если мы можем что-нибудь для вас сделать, вы всегда сможете найти меня в том ресторане, где мы встречались в первый раз. Мы будем рады вас видеть.
Максим смущённо кивнул и вышел из дома, оставляя странную компанию разбираться со своим… «родственником». Где он видел тех мужчин, которые были в доме, он вспомнил только на работе.
====== 21. Потери и находки ======
Эта боль пронзает, как спину нож
Я вижу тебя – ты ко мне идёшь,
Стала Тьмой, твою душу уже не спасёшь,
Погибнешь сама и меня с собой заберёшь
Артерия – Боль
- Так-таааак, а кто это у нас тут шатается по ночам по барам… – Максим замер на месте, на несколько секунд, перед тем как медленно обернуться на такой знакомый голос из прошлого. Оказывается, он его совершенно не забыл, за все эти годы. – Неужели служба позволяет? – Аня выглядела как-то непривычно, в длинном старомодном платье, с уложенными в сложную причёску волосами. Такие знакомые губы были изогнуты в жёсткой усмешке, а тёмно-карие глаза смотрелись особенно ярко на бледном лице.
- Аня? – неверяще прохрипел Максим, нахмурившись, обводя взглядом такой непривычный для неё стиль одежды, и остановившись на молодом мужчине в старомодном фраке, который держал её под руку.
- Не смей! – Прошипела Аня, неуловимым движением подлетев к нему и вцепившись пальцами в его куртку. – Не смей называть меня так, сволочь! Твоя “Аня” сдохла в подворотне, когда ты бросил её, беременную твоим ублюдком, на улице!
- Что?... – неверяще прошептал Максим, не пытаясь отстраниться – так поразили его её слова. – Ты… Господи, почему ты не сказала?
Он не уловил момента, когда вся левая часть лица взорвалась острой болью и он отлетел к ближайшей стене от неожиданного по силе удара. Во рту что-то хрустнуло и открошилось, и он с трудом сплюнул солоноватую кровь вместе с крошками зубов. Судя по ощущениям, челюсть тоже была сломана, но скрыться в блаженном беспамятстве ему не позволили: глаза Ани притягивали к себе как магнитом, заставляя его тело, как чужое, подняться на ноги. Сам он даже не осознал, как это произошло, и не помнил, когда упал. Тяжёлое ощущение круговорота в голове как будто отступило на второй план, и он с ужасом осознал, что не может пошевелить ни пальцем – всё его тело ощущалось как чужое. Он стоял идеально ровно и дышал как по команде – ровные, чёткие вдохи и выдохи. И моргал чётко раз в две секунды.
- Ты, ничтожество, даже не понимаешь, что сделал, да? – Продолжила она напряжённым, злым голосом. – Что, выбрасывать на улицу девчонку без выблядка можно, да? А с выблядком – «не благородно», правда? Тебе ни разу не приходило в голову, каково это – оказаться на улице в девятнадцать лет? Когда чтобы заплатить за ночь в клоповнике, нужно подставляться всякой облезлой швали из подворотни?!
Максим мог только тупо моргать, не в силах пошевелить ни одним мускулом, не то что возразить. А возразить ему было что – надо же, нашла бессовестного ублюдка! Как будто он не знал, что у неё брат есть! И квартира от родителей на них обоих записана! А брат жил там один, без семьи.
- Ах, ты про брата моего вспомнил?! – Аня рассерженно сверкнула глазами, и Максиму стало гораздо проще принять мысль о том, что она умеет читать мысли – мало ли какая фантастика ещё на свете есть, кроме оборотней. – Я тоже про него вспомнила! Пришла, как дура, в нашу квартиру! А там закрыто! День закрыто, два закрыто! А я стояла там как идиотка под дверью! Соседи потом сказали, что он по работе в командировку уехал. В военную, как и ты, «дорогой», – она выплюнула это слово с такой ненавистью, что Максим почувствовал её всем телом, как будто всё тело пронзило обжигающе-ледяной иглой. – Если бы он не приехал через два месяца, я бы выкинула твоего ублюдка, – прошипела она. – Я давала всем подряд за дозу дури, чтобы забыть, какая я слепошарая и наивная идиотка, и за крышу над головой. Как Вадим подобрал то, что от меня осталось, и засунул в дорогую клинику, я даже не помню.
