У Максима в голове крутился ураган мыслей и вопросов, и раз уж он не мог задать их вслух, то попытался думать максимально «громко», в надежде, что она прочитает это в его мыслях.
- О, ну кто бы сомневался! – Она истерически расхохоталась, – Настоящий «мужчина», как и все вы, военные! За ребёночка беспокоимся! Молодая девчонка с её мечтами, стремлениями, её глупой первой любовью никому не нужна! А никчёмное сморщенное недоразумение вдруг стало самой дорогой и оберегаемой ценностью! Можешь порадоваться напоследок – мой сердобольный братец настоял, чтобы я не делала аборт. Может, даже сейчас в детдом не сдал, он же добрый у меня, – она жёстко усмехнулась, – но ты своего выблядка никогда не увидишь. Ты будешь моей послушной игрушкой до конца своего жалкого существования. Я буду медленно пить твою жизнь, а ты будешь благодарить меня за милость и просить ещё. – Она шагнула к нему и резким движением разорвала ворот на куртке, обнажая шею.
- Аннет! – Резкий голос сопровождавшего её мужчины заставил её с оскаленными клыками замереть на полпути, в нескольких сантиметрах от беззащитного горла Максима, который не мог даже сглотнуть ставшую горькой слюну. Как этот мужчина в мгновение ока оказался радом с ним, он тоже не уловил, но почувствовал, как тот осторожно достал небольшой камешек на кожаном шнурке, который он надел на шею, по какой-то непонятной случайности, в этот вечер – просто не хотелось оставлять в казарме подарок рыжеволосой красавицы.
Через какую-то долю секунды, Максим почувствовал, что странное оцепенение спало, и он снова может шевелиться. Навалилась волнами резкая боль в челюсти и тошнотворное головокружение, и ему пришлось тяжело привалиться к стене, чтобы оставаться на ногах.
- Мы не можем его тронуть. Даже ментально, – Мужчина смерил его холодным, пронизывающим до костей взглядом льдисто-голубых глаз, под которым окончательно испарилось всякое ощущение чужого присутствия в его голове. – Он под защитой оборотней.
На разъярённую Аню было страшно смотреть – с оскаленными клыками, она смотрела на Максима с яркой, чистой ненавистью, и готова была наброситься, когда последовал новый, резкий выкрик.
- Аннет! Не смей!
Она пошатнулась, как от удара, и с жалобным всхлипом осела прямо на асфальт, на колени, спрятав лицо в руках.
- А ты иди отсюда, человек, – прорычал, по всей видимости, вампир, даже не обернувшись в его сторону, и Максим благоразумно поспешил убраться от внимания этой парочки.
*
К дому брата Ани ноги его принесли сами. Несмотря на глубокую ночь и полнейшую кашу в голове, он должен был убедиться, что с его сыном всё в порядке. И хотя бы предупредить Вадима о психованной мамаше, которой может прийти в голову отомстить ему через невинного ребёнка. Как он будет объяснять взрослому нормальному мужику, что его сестра превратилась в вампира, он не знал.
Стучать в дверь пришлось долго. Должно быть, он представлял собой совсем плачевное зрелище в глазок – распухшая морда в крови, и Вадима пришлось долго убеждать, что он не ошибся дверью и нет, патрульных вызывать не стоит.
- Максим, ты пиздец, время выбрал… – щурившийся спросонья Вадим чуть заметно принюхался, когда он тяжело привалился к стене, поддерживая рукой челюсть и нос, чтобы не капало на пол. Но вместо того, чтобы наброситься с расспросами, молча взял под руку и помог добраться до кухни, и стал деловито вытаскивать из холодильника аптечку.
- Громко не разговаривай, ребёнок спит, – шепнул Вадим, обрабатывая ему «боевые раны», и Максим только благодарно кивнул. Сосредоточившись на чистой и резкой боли от антисептиков, он парой глубоких вдохов и выдохов справился с очередным приступом головокружения.
- Вадим, ты не смотри, что я с запахом. Я не пьяный, – негромко сказал Максим, поморщившись от резкого запаха, и поднял взгляд на пытливо разглядывающего его Вадима. Тот не сильно изменился со школьных времён, только волосы отрастил длиннее, и вытянулся как-то, вверх. Сам он изменился явно сильнее – столько лет постоянных тренировок даром не проходят. Было чудом, что Вадим не забыл его, и меньше всего ему хотелось, чтобы тот принял его ночной визит за бред похмельного алкаша. – Я Аню видел.
Вадим с тяжёлым вздохом пристроился на стул напротив него и сложил руки на столе. К его удивлению, смотрели на него со спокойным вниманием, а не со скептическим недоверием и возмущением.
- Сегодня, прямо сейчас, – Максим тяжело сглотнул, пытаясь подобрать слова так, чтобы они не звучали бредом сумасшедшего.
- Я понял, – спокойно ответил Вадим, и Максим не поверил своим ушам. Только моргнул пару раз, пытаясь сообразить, почему тот так спокойно себя ведёт и не задаёт никаких вопросов. Неужели он уже опоздал?
- Как понял?... – тупо спросил он, пытаясь справиться с приступом ужаса – а если она и тут успела? Если загипнотизировала Вадима так же, как и его?
- По запаху, – Вадим кривовато улыбнулся, – расслабься. Она не тронет тебя больше. Поняла ведь, что ты под защитой клана лис?
Максим тупо открыл рот, не в силах собрать в кучу мысли в своей больной голове. Меньше всего он ожидал услышать такие слова вот здесь и сейчас.
- Э… – он прочистил горло, – откуда… ты…
Вадим фыркнул, и на долю секунды его глаза поменяли цвет и форму зрачков. Максим не вскочил на ноги, потому что не был уверен, что устоит на месте, а камешек, который болтался на его шее, как-то уютно потеплел, и он бессознательно прикоснулся к нему рукой. Пришлось потратить пару вдохов и выдохов, чтобы сообразить, что это значит.
- И ты знаешь… про Аню?
- Что она ушла к ночному народу? Да, знал. Что Лёша – твой сын, не знал, – он как-то с интересом оглядел его с ног до головы. – А ты знал?
- Господи, нет! – взвился Максим, в последнюю минуту заставив себя приглушить гневное восклицание. – Я и подумать не мог! А ты когда узнал?
- Только что, – Вадим расслабленно пожал плечами. – По запаху. Мы такое чувствуем.
Максим бессильно опустил голову на руки, тяжело привалившись к столу. Как-то слишком много фантастики вдруг ворвалось в его жизнь.
====== 22. Что-то далёкое, что-то близкое ======
Take everything
From the inside
And throw it all away
Linkin Park – From the Inside
Быстрее всех к «новым порядкам» приспособились вампиры.
Можно сказать, что их «раскрытие» пришлось уже на подготовленную почву – книг и фильмов, где их образ буквально воспевается в самом положительном, романтическом ключе, всегда было предостаточно. Большая часть населения оказалась вполне подготовленной к тому, что прекрасные вечно юные создания будут периодически осчастливливать их своим приносящим удовольствие укусом. Клубы с «вампирской» тематикой стали появляться уже через несколько дней после того, как весь мир узнал о их существовании.
С оборотнями всё было не так однозначно. Красноречивые записи кровавых «развлечений» московской стаи оставляли мало пространства для положительного образа – хоть совместными усилиями «отделов по связям с общественностью» всех питерских кланов и удалось предотвратить самое страшное – открытую всеобщую враждебность и охоту на уничтожение. Не обошлось и без «административного ресурса» дружественного Ночного народа – ни одно военизированное подразделение не станет объявлять открытую охоту на них и санкционировать полное уничтожение, когда от высшего руководства везде спустили недвусмысленную установку: не трогать. Не задерживать. Не увольнять.
Традиционно самыми проблемными оказались самые не охваченные «спецконтингентом» сферы – религиозная и образовательная. И если до проклинающих «бесовских отродий» бабушек в церквях мало кому было дело, то насаждаемая показательная негативная настороженность всей образовательной сферы – от дошкольной до вузовской – вызывала определенные опасения.
Массовую проверку воспитателей и учителей на «оборотничество» остановить не получилось, несмотря ни на какие административные ресурсы – слишком привыкло население вставать на дыбы в любом вопросе, хоть как-то касающемся «деточек».
