- Господи, – едва слышно прошептал Антон, прикрывая рот рукой.
- У нас беты спокойно работают, где хотят. И где могут. Начальником ФСБ до Геннадия Михайловича был генерал Фёдор Артамонов. Наш лис. Бета. В прокуратуре довольно много бет работает. В профильных сферах кланов. Их обеспечивают рабочими местами и защитой. Есть такое понятие, как альфа-покровитель. Если один альфа берет на себя ответственность за бету, остальные не могут ему приказывать. У нас на это спрашивают согласия бет. Во многих городах – просто берут силой и помечают как свою собственность.
- Но как тогда… Рома?
- Он один из немногих ваших бет, кто не соглашается на это. Ваше руководство клана уважает такие решения. Если на бете стоит метка, ты это почувствуешь. Общую почтительность в поведении это не отменяет, но приказы уже не так работают.
- Почему он не соглашается? – нахмурился Антон, – Неужели во всём клане леопардов нет никакого адекватного альфы, который считался бы этим… покровителем для него, но свободу не ограничивал?!
Настя смерила праведно возмущённого Антона скептическим взглядом, и вернулась к дороге – за занимательным разговором прошёл весь путь до дома, осталось только припарковаться.
- Потому что это не формальность, Антон. Альфой-покровителем нельзя «считаться». Если альфа ставит свою метку на бете, это обозначает полную принадлежность и неограниченную власть. Власть, которую надо периодически подтверждать. Ты поймёшь всё после полнолуния, правда, пока не забивай себе этим голову.
====== 11. Весь мир – театр ======
The world came crashing down on them with all of its ferocity,
And Honeybear was terrified. He said, “Do not take him; take me.”
Before that, Honeybear had given up. He felt so sad and lonely.
Then one night he looked up and he saw, he saw his one and only.
And he said, “Please don’t take him ‘cause I love him. He’s my joy and my life.”
John Grant – TC and Honeybear
- Товарищи офицеры, – Антон подскочил с места на автомате, через долю секунды за ним последовали его оперативники. Не часто на их внутренние планёрки заглядывал начальник отдела. – Надежда Викторовна, старший помощник уголовно-судебного отдела прокуратуры. – Сухо представил высокую блондинку в прокурорской форме начальник, проходя вместе с ней в оперской кабинет. Она обвела притихших оперативников строгим, жёстким взглядом, и выразительно поморщилась.
- По поручению прокурора я временно буду возглавлять «полицейское направление» в прокуратуре, – ровно проговорила она, так и не дав разрешения никому из присутствующих сесть. – К сожалению, с вашей стороны, уголовного розыска, допускается наибольшее количество нарушений по материалам. В последнее время, вы стали позволять себе даже не отвечать на запросы прокуратуры в срок. – Антон поднял подбородок, заставив себя стоять неподвижно и не зарычать в ответ на неприкрытое давление чужой силы – альфа-леопард в проверяющих, из первой десятки по силе, это совсем не бета. – Поэтому, мы меняем порядок взаимодействия с вашим подразделением. С этого дня, ваши беспорядочные поездки к нам с просроченными материалами отменяются. Каждый материал, которого у нас не было до момента моего отъезда из прокуратуры сегодня, и у которого срок кончился вчера, будет приниматься только с распоряжением о служебной проверке в отношении сотрудника, допустившего нарушение сроков. И поверьте, список таких материалов мне штаб уже предоставил, так что схитрить не получится.
Опера дружно поёжились и переглянулись, представляя грядущие перспективы. Только Антон смотрел прямо на Надежду, открыто встречая её жёсткий, холодный взгляд. И удерживая собственное энергетическое поле в рамках вежливости при встрече двух альф – он понимал и признавал её право на такую жёсткость. Они действительно слишком расслабились с Ромой, который не особо наседал на них, прощая и сроки, и необоснованные отказные.
- Если все просроченные материалы не будут сданы к завтрашнему вечеру, мы поможем вам с принятием дисциплинарных мер. Самых строгих дисциплинарных мер. Вопросы? – она отозвала свою бурлящую сдерживаемым гневом энергию, вызвав короткий облегчённый выдох у Антона, и обвела оперов вопросительным взглядом.
- Разрешите… – Слава, к удивлению Антона, первым решился задать вопрос, – А скажите, вы у нас теперь будете всегда надзором заниматься? А Роман Юрьевич где?
Надежда выразительно осмотрела Славу с ног до головы, приподняв аккуратную бровь.
- Для особо внимательных… сотрудников уголовного розыска, повторяю: я здесь по поручению прокурора. Я отношусь к уголовно-судебному направлению, и это мой основной профиль работы. Так получилось, что Роман Юрьевич принял решение уйти из прокуратуры. Чтобы не передавать достаточно проблемное надзорное направление новичкам, прокурор временно поручил мне эту работу. Пока я не могу вас обрадовать точными сроками нашего с вами близкого сотрудничества. И искренне рекомендую вам не рассчитывать, что я завтра куда-нибудь потеряюсь и мои требования можно забыть и не выполнять.
- Во сколько вам завтра можно завезти материалы? – тихо спросил Антон, не позволяя себе вызова ни в голосе, ни во взгляде.
- В два часа, и пусть этим займётся ваш заместитель по неочевидным преступлениям. С вашего подразделения никто не снимал требований по раскрытиям. Если больше вопросов нет, не будем вас отвлекать, – она кивнула начальнику и вышла вслед за ним из кабинета, оставив озадаченных оперов переваривать это эффектное представление.
*
- Надежда Викторовна! – Антон перехватил прокурорскую блондинку у машины, – Можно с вами поговорить?
- Наедине – просто Надя, братец, – она фыркнула, смерив его гораздо более дружелюбным взглядом. – Садись, прокатишься со мной до прокуратуры.
Антон с благодарным кивком устроился в ее небольшом «фольксвагене» и вытащил пачку сигарет.
- Можно я закурю? – после её небрежного кивка, он с наслаждением затянулся горьким дымом и откинулся в кресле. – Рома из-за меня уволился?
Она поморщилась, выворачивая с парковки.
- Ох уж эти новички-альфы, думают, что весь мир крутится вокруг них. – Она по-доброму усмехнулась, покачав головой. – Не думаю. Поверь, ты не единственное нахальное доминантное нечто в его работе. И не самое проблемное. Ты не стал давить дальше, когда понял, что делаешь. На такие выплески… непреднамеренные… не обижаются. Это непроизвольная реакция, особенно для новообращённых. У нас в прокуратуре хватает своих внутренних заморочек. Это не самое комфортное место для работы. Как и полиция. Думаю, у него давно было намерение уволиться. Ваша не очень приятная история просто добавила очков в пользу этого решения, – она пожала плечами. – Он достаточно компетентный специалист, не пропадёт на «вольных хлебах», ты не переживай.
Антон кивнул, принимая довольно справедливую аргументацию.
- Всё красиво и правильно излагаешь… сестрёнка, – он криво усмехнулся, выбрасывая докуренную сигарету в окно. – Только я не могу понять, почему он тогда меня избегает. Я с самого полнолуния не могу до него дозвониться. Уже волноваться начал…
- Не дави. Дай ему время. Для него тоже стало большим шоком изменение ваших… ролей. Для тех, кто общался до обращения, это всегда большой стресс. Для беты принять такое всегда тяжелее, чем для альфы. И ещё эта ситуация с вампирами, – она нахмурилась, – Всем бетам дали срок до завтра определиться с альфами-покровителями. Или руководство примет меры принудительно. Это тоже не добавляет ему особого желания идти на контакт с альфой в один из последних свободных дней в своей жизни.
- Да что такого-то в этом покровительстве, я понять не могу? – Антон закурил вторую сигарету, поморщившись от одной из самых неприятных тем последнего времени. – Как будто у нас нет нормальных альф, которых он знает! Неужели кто-то бы стал использовать эту связь против него?
- Ты просто не понимаешь, – она с кривой усмешкой припарковалась на обочине возле прокуратуры и обернулась к нему. – Когда кто-то принадлежит тебе, полностью, и подчиняется во всём, не может отказать, не может солгать ни в чём – это накладывает определённый отпечаток на взаимоотношения. Ты не сможешь воспринимать его как равного. Будешь принижать, так или иначе. Даже не желая того. Просто искренне будешь считать, что знаешь, как для него лучше. Так что в нежелании добровольно подставляться под метку я его очень понимаю.
