Дуня вместо ответа крепко чмокнула его в щеку, улыбнулась Варваре и ушла, чавкая сапогами по мокрому мху.

— Вот мы и остались одни, — тихо сказала Варвара. — Мне показалось, что ты побледнел, Ваня, когда Дуняша упомянула свою сестру. Нравилась она тебе? Глаз положил?

Иван невесело хмыкнул. Рассказывать о случившемся в лагере ему не хотелось. А еще, он уже давно научился держать язык за зубами. Особенно с женщинами.

И нагло соврал:

— Тебе показалось.

— А я? — с вызовом поинтересовалась Варя. — Я тебе нравлюсь? Живо отвечай!

— Ты?

— Да, я! — напирала летчица.

— Местами, нравишься, — буркнул Ваня. Делиться своими чувствами со спутницами он тоже не собирался.

— Какими местами? — хихикнула Варвара. — Может покажешь?

— Разговорчики! — Иван встал и закинул за плечо немецкий ранец. — Выдвигаемся. Надо до наступления темноты найти место для ночлега. Ну? Шевелись!

— Злюка, какая же ты злюка, — преувеличенно обиженно пискнула Варя. — Это я так, чтобы… ну… разрядить обстановку, расшевелить тебя. А то словно закаменел. Ну идем, что ли. Ох… у меня все кости болят. Живодер ты настоящий, Ваня!

— Идем… — Ваня постоял пару секунд и пошел. Сидеть на месте не хотелось категорически, потому что в голову сразу начинало лезть множество мыслей. Об оставленном раненом Петрухе, о убитой собственноручно Любаше и даже о погибшем бывшем предателе Никифоре. И вообще, обо всем.

Впрочем, что делать дальше Ваня тоже не представлял, надеясь, что план сложится по дороге. Твердо он знал лишь одно, что надо любыми способами перейти фронт и выбираться к своим.

Почти сразу опять начались непролазные топи, Иван с Варварой пока пробирались вымокли ло нитки. Уже в сумерках нашли более-менее пристойное место ночевки, но ночью шарахнули заморозки и, даже не смотря на костерок, просыпаться пришлось покрытыми льдом.

— Блядь! — Иван со злости шарахнул кулаком по промерзшей насквозь поле плаща. — Так мы долго не протянем — замерзнем нахрен.

— Угу… — трагически согласилась Варвара, всю ночь простучавшая зубами рядом с Ваней.

Горячее варево несколько сгладило ситуацию, но все равно становилось ясно, что пешим порядком по болотам далеко не уйдешь. Подыхать от воспаления легких и прочих болячек категорически не хотелось.

Ваня подумал, подумал и решил повторить вояж на машине под видом немцев. Канонада все еще грохотала, но сместилась далеко на запад и восток, так что по всем прикидкам Иван и Варвара находились глубоко в тылу, где бдительность гитлеровцев сильно отличалась от переднего края в сторону ослабления.

Иван решительно сориентировался по карте и повел Варвару к ближайшей дороге. Варя тоже воодушевилась и призналась на привале:

— Ты знаешь, мне нравятся все эти маскарады. Ну… ты понял. Словом, быть разведчицей и диверсанткой. Даже больше… нравится даже больше чем летать, вот! Это как шахматная партия, где надо перехитрить и переиграть противника. Очень интересно! Я совсем, вот, ни капельки не боюсь.

Ваня энтузиазма Варвары не разделял, хотя признавал, что у нее неплохо получается, но хвалить не стал и угрюмо ответил:

— Это потому, что у тебя все пока получается. После первого провала — все будет по-другому. Уж поверь, я точно знаю.

— Наверное, — послушно согласилась летчица. — Наверное ты прав. Но у меня есть уверенность, что все получится. И я полностью уверена в тебе. Это тоже помогает. Знаешь, очень важно, когда рядом с тобой человек, которому ты полностью доверяешь.

Ваня в Варваре не был полностью уверен даже приблизительно, поэтому счел благоразумным промолчать.

Для того чтобы выйти к дороге понадобился целый день, пришлось еще раз заночевать в промозглом, сыром лесу, что Ивану не прибавило уверенности в Варваре, зато он теперь был готов напасть даже на целую моторизированную колонну.

Но прежде, счел разумным привести себя в порядок, потому что после прогулок по топям и столько же ночевок они с Варей были похожи на парочку бомжей, но никак не на немецких фельджандармов.

— Х-холодно… — постукивала зубами летчица, умываясь из котелка, в котором поблескивали льдинки. — Черт бы его побрал. Но говорят, что умываться холодной водой полезно для кожи… брр-рр, какой кошмар! Сейчас бы в тепленькую ванну…

Ваня сам едва сдерживался от ругательств. Он последний раз провел бритвой по щеке, покосился на чащобу, где мерзко скрипели сучья под ветерком, вздохнул и принялся очищать сапоги и плащ от грязи.

Через час «бомжи» преобразились во вполне себе образцовых жандармов, хотя я жутко перемерзли. Ваня критически осмотрел себя и Варвару и остался доволен. Очистить одежду полностью не удалось, но внешний вид соответствовал примерно стандартному виду обитателей прифронтовой полосы. Где никто не утруждал себя особенным марафетом, кроме штабников.

Варвара оживилась, щеки раскраснелись, правда постоянно шмыгала носом — ночевки в лесу все-таки сказались.

А еще, она прекратила болтать, что очень нравилось Ивану. Впрочем, Варя и без этого очень нравилась Ване, правда он старался гнать эти мысли из головы, считая, что на фронте нет места романтическим увлечениям.

Зато самого Ваню просто распирало от желания поговорить с летчицей. Но он мужественно сдерживался.

Неизвестно, то ли «фарт» Вани все еще действовал, то ли уже сработал амулет Петрухи, но «фельджандармам» опять неслыханно повезло.

Когда Иван скрытно подобрался к дороге, прямо перед собой он обнаружил немецкий блокпост. Все как положено, вырубленный по краям дороги лес и кустарник, обложенные мешками с землей пулеметные гнезда и капонир для транспорта, кривой шлагбаум, самодельные рогатки из жердей и даже от руки намалеванный знак: «Стоп. Контроль документов». Рядом валялся мотоцикл «БМВ» со сплющенной передней вилкой и баком, вот правда самих немцев не обнаружилось — блокпост был брошен.

Ваня особенно не удивился. Война, что тут скажешь. Обычное дело, фронт стремительно удаляется, первостепенные направления становятся третьестепенными, держать ценный людской ресурс в глуши никакого смысла нет.

Редкие следы колес на грунтовке подтверждали догадку.

— Да уж… — зло хмыкнул Иван. — Шанс встретить здесь подходящий транспорт равен почти нулю. И угораздило же.

— Фу! — возмущенно воскликнула летчица, заглянувшая в блиндаж. — Тут нагажено, как в нужнике. Вернее, здесь настоящий нужник!

Ваня на нее оглянулся, хотел шугнуть, чтобы не орала, но тут послышался приближающийся звук работающего двигателя одиночной легковой машины.

Иван с благодарностью сжал в кармане амулет Петрухи и окликнул по-немецки Варвару.

— Стой возле блиндажа. Без команды не шевелись. Автомат передвинь на грудь, морду построже.

Варя кивнула и приняла грозный уставной вид. Иван на всякий случай расстегнул кобуру и вышел на середину дороги.

В то, что ему и в этот раз повезет категорически не верил, но в тайне на это надеялся.

Из-за поворота показался замызганный грязью «Опель-Капитан» и уверенно покатил в сторону блокпоста.

«Да ну нахер, вот это прет…» — Ваня удивился и отмахнул рукой.

Манина остановилась. За рулем сидел рыжий как огонь солдатик, рядом с ним щеголеватый, но какой-то невзрачный гауптман, а на заднем сиденье валялось пару чемоданов.

— Полевая жандармерия, лейтенант Холтофф, — сурово представился Ваня.

— В чем дело, лейтенант?!! — неожиданно высокомерно вызверился гауптман. — Я следую на аэродром и опаздываю. Немедленно пропустите нас! Или мне пожаловаться вашему начальству?

Снова послышался рык двигателя, но теперь грузового, а через несколько секунд показался грузовой «Мерседес» с открытым кузовом, битком забитый солдатами.

Иван почувствовал, как по спине покатились капли пота и отмахнул водиле грузовика: мол, проезжай. Что тот и сделал, шутовски откозыряв Варваре, все еще торчавшей возле блиндажа.

— Так в чем дело, лейтенант? — насупился гауптман.

Иван выдохнул и передумал прямо здесь убивать гауптмана.