Я кивнула, облегченно опуская голову на подушку. Больничная палата медленно вращалась перед глазами. Невозможно было остановить взгляд на каком-либо предмете. В ушах звенело.

— Что-то я совсем расклеилась, — мелькнула мысль. — Нет сил даже встать с постели.

— Илекса! — в дверях возник док.

Я с трудом повернула голову в его сторону. Он был один, без моей малышки. Я заметила, что его руки предательски дрожат. Страх кольнул в сердце холодной иглой.

— Что случилось? — прошептала я, пытаясь оторвать голову от подушки. — Где моя дочь.?

— Она… — док не мог найти слов. — Она умерла, Илекса.

На меня словно вылили ведро воды со льдом. Я задохнулась от боли. Моя девочка… Не выжила…

— Почему? — с трудом прошептала я, чувствуя, как по щеке бежит слеза. — Почему, док?

— Я не знаю, — тихо ответил он, вытирая глаза. — Не знаю. С ней все было хорошо. Она просто перестала дышать.

— Я хочу ее увидеть.

Не обращая внимания на слабость и боль, я неуклюже поднялась с кровати. Док не пытался остановить меня, зная, что это бесполезно. Держась рукой за стену, я медленно двигалась в соседнюю комнату.

Моя дочь не захотела остаться со мной, она прожила всего пару часов и ушла. У меня больше никого не осталось.

Я вытерла мокрые щеки ладонями и открыла соседнюю дверь. Что-то маленькое лежало на столе, укрытое с головой белой простыней. Я протянула руку.

— Ты уверена, что хочешь этого, Илекса? — тихо поинтересовался док. — Не смотри. Так будет легче.

Я покачала головой и сняла белую ткань. Мне нужно было увидеть ее. Необходимо. Я понимала, что будет только больнее, но моя девочка была единственным близким мне человеком.

Она лежала на голубом мягком покрывале, такая маленькая и беззащитная. Не верилось, что она ушла насовсем. Я обессиленно спустилась на пол, рядом со столом.

— Хочешь, я похороню ее? — тихо поинтересовался док, садясь рядом и протягивая мне бумажную салфетку.

— Нет, — прошептала я, вытирая слезы. — Я сама.

— Ты совсем слаба, Илекса, — возразил он, — Тебе нужен отдых.

— Нет. Мне нужно уходить, док.

— Куда ты пойдешь? Ты ведь передвигаешься с трудом!

— За мной следят. — Я неуклюже, держась за металлическую ножку стола, поднялась с пола.

— Расскажи, что с тобой случилось, — попросил он. — Почти год назад тебя увезли отсюда и спрятали. Через месяц Рик поехал к тебе. Я думал, что у вас все хорошо. И вот ты появляешься здесь, еле живая. Где Рик? Почему он не с тобой, и тебя привез сюда какой-то мужчина? Что происходит?

— Меня спрятали в оазисе, недалеко от базы, всего в двух часах езды. Потом приехал Рик.

Док кивнул. — Да, я помню, как он уезжал. Я передавал тебе привет.

— Через несколько дней я услышала непенов.

— Что? — изумился док, подставляя мне стул и помогая сесть. — Как это возможно? Ведь никого не осталось!

— Все так думали, — я с трудом перевела дыхание. — Но они появились снова. Рик поехал в главный штаб, а меня похитили той же ночью.

— Они узнали, где ты находилась, — ошеломленно прошептал док.

— Их создали специально, чтобы следить за мной. И они до сих пор живы. Поэтому мне нужно уходить отсюда. За мной придут.

— Про непенов ничего не слышно, уже давно. — Док не мог поверить в реальность сказанного мной.

— Они в подземной лаборатории, недалеко от Фантома. Расстояние маленькое, примерно двадцать километров. Сверху строение, ветхое, похожее на заброшенную хижину. И вокруг забор из колючей проволоки. Док, если сюда приедет кто-нибудь из командования, расскажи им.

— Хорошо, — кивнул он. Обязательно.

— Мне пора, — я с трудом поднялась со стула, подошла к своей дочке, завернула ее в мягкое покрывало

— Илекса, подумай хорошо, возможно не стоит уходить так быстро? На базе есть пара вооруженных солдат. Если кто-то приедет, они защитят тебя.

— Нет, док, — я грустно усмехнулась. — У моих преследователей гораздо больше людей и оружия. Поверь мне, я знаю.

Он только покачал головой. Я взяла ребенка и медленно направилась к выходу. Взгляд невольно приклеился к темному силуэту жилого корпуса. Сейчас он был безлюдным, в окнах не горел свет. Боль полоснула сердце ножом. Когда-то я жила там. Ходила на кухню к Сью, гуляла за ограждениями из металлической сетки. Жизнь кипела на этой базе, были и ссоры, и драмы, и смех. Теперь ничего не осталось. База — призрак, темная, безжизненная и пустая. Я отвела взгляд от чернеющих окон строения и направилась к выезду.

Глухо стукнули металлические ворота, отрезая меня от света. Раньше здесь был мой дом. Теперь осталась я одна. Рядом со мной никого. Даже моя дочь ушла, бросив меня в этой пустыне.

Я бесцельно брела вперед, словно привидение в ночи, ни о чем не думая, ничего не видя перед собой. Просто шла, прокладывая цепочку следов на песке, в никуда.

Боль уже не терзала тело, душа болела сильнее.

Голоса непенов бесновались в голове, кричали, шипели. Я не отвечала им. Я даже не понимала, о чем они говорят. Найди они меня в тот момент, и мне было бы все равно.

— Жизнь стоит того, чтобы за нее бороться, — сказал однажды Рик.

В памяти неожиданно всплыли его слова, и я горько усмехнулась. Он ошибался. Моя жизнь того не стоила. В ней лишь боль, страх и смерть.

Ноги подгибались от слабости, звон в ушах заглушал даже злобные голоса непенов. Я неуклюже опустилась на песок и попыталась отдышаться.

Звезды подмигивали мне с небосклона, словно старой знакомой. Они пытались осветить мой путь во тьме. Но мне уже некуда было идти, мои силы иссякли, я потеряла все и всех. Моя дорога, наконец, подошла к концу.

Я прижала маленький сверток к груди. В последний раз мы с моей девочкой были вместе. Пустыня затихла, словно скорбя вместе со мной, смолкли все звуки, даже ветер перестал шуршать сухими песчинками. Казалось, что наконец, желтый безбрежный океан увидел меня и принял в свои объятья.

— Малышка, — прошептала я, — я бы сделала что угодно, чтобы ты осталась со мной. Что угодно…

Меня душили слезы. Я осторожно отодвинула край мягкого покрывала, открыла лицо дочки, и неожиданно увидела маленькую золотую искорку, слетевшую с ее губ.

— Ты еще здесь! — я задохнулась. — Ты все еще здесь!

Она не дышала, но я чувствовала, что она еще не перешла черту, после которой не будет возврата. Когда-то я вернула Рика, у меня получилось это.

Я положила маленький сверток на песок, развернула покрывало, взяла крохотную ручку в свою ладонь и закрыла глаза.

— Вернись! — просила я ее, — Останься здесь. Без тебя моя жизнь потеряет всякий смысл. Не уходи, пожалуйста.

Ничего не получалось. Мои руки не светились во тьме. У меня не осталось сил, чтобы помочь кому-то.

Отчаяние ослепляло. Оставалось совсем немного времени, до того, как она покинет меня.

— Не уходи! — простонала я, с отчаянием раненого животного. — Прошу тебя, не уходи! Останься!

Слезы душили, жгли глаза. Мне показалось, что время внезапно замедлило свой бег, на меня навалилась гнетущая тишина, в которой раздавалось лишь мое хриплое дыхание.

Неожиданно мои руки засветились золотым светом, и с кончиков пальцев сорвалось несколько ярких искр. Уже теряя сознание, я услышала звук, напоминающий мяуканье маленького котенка.

Мое тело снова куда-то везли. Я чувствовала, как автомобиль подпрыгивает на кочках. Сердце гулко застучало в груди. Неужели меня нашли? Было страшно открывать глаза. Я лежала, притворяясь спящей и изо всех сил прислушивалась. Сколько их? Выяснить не получалось, так как никто не издавал ни звука.

Я осторожно, стараясь не привлекать внимания, приоткрыла один глаз. Было уже светло. Рука не чувствовала наручника. Рядом никого не было. Странно. В прошлый раз меня крепко связали. Видимо сейчас они увидели, что я еле жива, и не стали терять время.

Я резко поднялась с места, готовясь защищаться, и прекрасно понимая, что не смогу оказать достойного сопротивления.