В новом расписании на первое полугодие третьего курса была пара промежутков. И первый начинался через пару недель сентября. Намечалась первая войсковая стажировка. И проходить она должна была в Кап-Яре. Планировалась наработка опыта общения с реальным личным составом и освоение некоторой технической информации в школе мехводов (механиков-водителей) МАЗ-543. И это ожидалось быть круто. Практически дополнительный отпуск. Путь лежал через Волгоград. Сам поезд, дорога, нет нарядов, нет командования всех мастей выше курсового, природа за окном, станицы, мирная гражданская жизнь юга безмятежных восьмидесятых.
Тёплый солнечный Волгоград встретил ясной погодой и несильной суетой. В Волгограде был целый день до следующего поезда. В программе пребывания – посещение наиболее значимых исторических мест. Для курсантов все они находились в «шаговой доступности» – не далее 10 км от вокзала. Нашли путь для передвижения в сторону набережной единой коробкой курса. Движение в те времена было не столь насыщенное. Немногочисленных зрителей такое зрелище не сильно привлекало, наверно, всё это здесь не в диковинку. Ближе к людным местам перестроились по группам. Первым делом, конечно же, Дом Павлова, Музей-панорама и Парк Победы в целом. Времени было достаточно для подробного осмотра, фотографирования и получения достаточных впечатлений. Ну и далее на Мамаев Курган.
Невозможно остаться равнодушным к размаху и исполнению мемориального комплекса. Уже в начале аллеи пирамидальных тополей становится явно видна большая часть всего замысла. Захватывающий вид открывается на площади «Стоявших насмерть» из сочетания скульптуры и уходящих к небу бесконечных ступеней меж стен композиции «Ни шагу назад», дающих на подсознательном уровне ощущение тяжести и сложности пройденного страной пути к освобождению и Победе. А ещё и не видна композиция «Площадь Героев», ни «Зал Воинской Славы». Поэкспериментировав с поиском точки наиболее крутого обзора, поперемещавшись то к центру аллеи, то к площади «Стоявших насмерть», Андрюха не сразу, но нашёл эту точку с наиболее грандиозным видом из сочетания скульптуры «Ни шагу назад» на переднем плане и «Родина-мать зовёт!» на заднем. Он долго стоял, пытаясь основательнее запечатлеть увиденное в памяти. Ни цифровых мыльниц, ни мобильников тогда не было даже в фантастике.
Народу гуляло немало, но казалось, просторов здесь хватит на количество, в разы большее. Поднявшись по ступеням на «Площадь Героев», стал обходить водоём по часовой и рассматривать композицию. Громада «Родина-мать зовёт!» уже не хотела покидать бокового зрения и пыталась производить впечатление, казалось, надвигаясь и нависая именно над Андрюхой и говоря: «Посмотри, какие грандиозные вещи до тебя создавали люди! Они не только победили в самой трудной войне, а ещё и создали всё, что ты здесь видишь, включая меня. А ты, придурок, ещё находишь время, чтобы роптать на жизнь, проводить её в дурацких дискотеках и размазывать сопли по поводу неприятностей в личной жизни! При этом даже не можешь выучить историю как надо и оценить ту жертву, которую принесли предки, чтобы сделать возможным твоё жалкое существование!» Покосившись на статую, Андрюха с некоторой опаской в душе, но всё же стал перемещаться дальше вверх в её направлении.
В «Зале Воинской Славы» удалось запечатлеть смену почётного караула. Хоть людей было и много, но хорошее место обзора найти удалось. Побродив с открытым ртом по музею, Андрюха стал подниматься далее к статуе. Слово «круто» тогда не существовало ещё, и в голове напрочь застряло «офигеть!». Покидать столь сногсшибательное место, мягко говоря, не очень хотелось, да и «Родина-мать», казалось, смирилась с ползанием в её окрестностях столь жалкого червя. Но время было ограничено. Вниз спускался по аллеям вне основных композиций, но сделать это быстро не удалось. Скульптур и композиций второго плана было немало, всё было выполнено оригинально и притягивало, заставляя остановить не только взгляд, но и движение.
Курсу удалось собраться в установленное время с трудом. Немного ошалевшими были все. Ну, почти. День закончился на вокзале за обсуждением впечатлений и дурачествами в рамках дозволенного. Поезд, и вот через несколько часов – Кап-Яр. Небольшой, очень спокойный и очень зелёный оазис в начале астраханских степей, ожидание мотовоза (так называют небольшой поезд, ведомый маневровым тепловозом на всех военных и космических объектах), и прибыли в расположение части.
Погода в астраханской степи, как, впрочем, и казахских степях до Байконура и дальше, ещё не монгольская, но уже специфическая. Если, когда прибыли, в части повседневной была объявлена форма два (с голым торсом), то, когда уезжали через две недели, выход на улицу без шинели был верным шансом околеть – такой стоял дубняк. Личный состав учебки был контрастный. Солдаты-новобранцы и командующие ими старослужащие сержанты. Статус бойца в геометрической прогрессии зависел от срока службы. Новобранцы летали как веники, следуя указаниям сержантов с полуторагодовалым сроком службы. Старшина был невысоким, но с крутым нравом. Мог запустить в строй табуреткой на поверке, если что не понравится.
В основе программы подготовки курсантов были занятия с личным составом со всеми вытекающими последствиями, от написания планов-конспектов до проведения самих занятий. Но реально в части, удалённой от цивилизации, не было принято сходить с ума, следуя установленному порядку и методикам работы с личным составом. Основное обучение шло в плане матчасти и вождения МАЗов. Потому задумка реально провести занятие вместо постановки личному составу задачи по уборке территории или строительству воспринималась как дикость. Но по незнанию, даже строевой подготовкой занимались.
Авторитет курсанта, измеряемый по общим для себе подобных меркам, уходил в бесконечность. На этом явно построил все взаимоотношения Витька Макагонов. Пока народ думал и решал, как относиться к приехавшим ни сержантам и ни офицерам, невысокий шкет Витька Макагонов с сержантскими курсантскими погонами вышел перед строем и попытался изобразить вид злее старшины. При этом он в течение одной минуты выдал объясняющую всё теорию. Спросив на выбор у солдат в строю, сколько они служат, и получив ответ, варьирующийся от нескольких недель до пары месяцев, Витька задал второй запланированный вопрос: «Сколько служит старшина, являющийся для вас Богом?» При упоминании о старшине в глазах всех солдат явно загорался страх. Кто-то из самых смелых ответил: «Полтора года». «Как вам такой срок? – продолжал вводную Витька. – Заоблачно? Дожить – как до Луны долететь? А теперь угадайте срок службы мой и моих однокурсников! – и выдержав небольшую паузу: – Два года и два месяца!» В глазах солдат явно отразилась соответствующая оценка ситуации, сопровождающаяся отвисшими челюстями, и вопрос был закрыт.
На «Южном полигоне» было много интересного. Ну, прежде всего посещение исторических Королёвских мест, памятника первой ракете Р-1. Андрюха будет хранить сначала эту выцветшую никакого качества фотографию группы на фоне ракеты, а потом и её скан-копию. Практически ему удалось прикоснуться к одной из величайших реликвий – посетить место первого маленького удачного шажка большой части человечества в космос. По Андрюхиным меркам, здесь творили самые счастливые люди в мире. Заниматься столь интересным и столь важным делом и полностью посвятить себя ему… без оглядки – что может быть круче? Наверно, во все времена были проблемы, мешающие жить только воплощением своих идей, и куча нечисти повсеместно призвана пытаться отравить тебе жизнь, заставлять пробивать стены головой и фактически создавать не «благодаря», а «вопреки». Но со стороны всегда чужая ситуация кажется более радужной.
Не читая исторической информации, воспоминаний Королёва, Андрюха пытался представить, как они тут жили, работали, творили, не спали ночами с кипящими до исступления мозгами, и как оно свершилось, и какие были впечатления, реакция… «Нет ничего лучше для человека, чем наслаждаться плодами трудов своих». Что будут помнить об этом следующие поколения? Найдётся ли место чему-то достойному среди пафоса и лицемерия следующего века? Пока же только стихи неизвестного происхождения скупо подтверждают, что всё это было:
