В бескрайних степях Астраханской земли,
Где кружат парящие в небе орлы,
Где Солнца палящего катится диск,
Там первой ракеты стоит обелиск.
Но тот, для кого это ценно, и кто в состоянии, возьмёт пример для себя и попробует зажечь свою жизнь такими же яркими идеями и делами. Даже если пробиваться придётся через океан бездарности, тупости и дешёвых ценностей грядущей эпохи великого позора общества потребления. Не может быть, чтобы всё было зря! Ну а буксовать приходится время от времени.
Прочие шедевры астраханской степи не были столь яркими и важными. От скорпионов и арбузной бахчи с ягодами высочайшего качества до снующих везде МАЗов-543, которые за пределами площадки использовались как маршрутки. Меньшая техника была в дефиците. По выходным было не так весело. Без того писклявые громкоговорители выдавливали писклявого Сарычева и шедевры Альфы, личный состав растворялся по каким-то дырам, а сотни километров окружающей степи, казалось, подползали к самому плацу. Закат навевал традиционную грусть, вспоминалась Татьяна, но в целом всё не очень угнетало и было предпочтительнее насыщенному училищному дурдому. А потому продолжали «ловить момент» для относительного «оттяга».
Обратный путь, ко всеобщей радости, делал огромный крюк через Москву, так как на Волгоград – Краснодар нужного количества билетов не было. Двое суток в поезде дополнили «курортное» настроение.
Опять «родная» казарма, курсантские будни, учебные занятия, наряды. Но очередное мероприятие в расписании заняло несколько дней и называлось инженерной подготовкой. Было уже к концу осени. Очередное утро началось на пару часов раньше обычного. И началось с подъёма по тревоге, получения оружия, полной экипировки и убытия в учебный лагерь в Саратовской. Казарменный комфорт сменился на палаточный. Погода была уже совсем не июньской, но всё ещё краснодарской. А это значило, что палатки неплохо было бы и топить, а с просушкой мокрой одежды оставался один вариант – на себе. Но скучно не было. Начинали с занятий по минированию и подрывным методикам. Как-то всегда близко было это дело душе раздолбаев, выросших в советские времена.
Андрюха хорошо помнит период своего детства, когда взрывали всё, что теоретически могло бахнуть. Достать карбид проблем не было. А с ним и понеслась веселуха.
Теперь же всё было серьёзно. Теоретические знания о простых толовых шашках до МОН-50 и различных видах детонаторов должны были быть закреплены на практике. Дружно крутили цепи, вставляли детонаторы в шашки, тянули провода, крутили индукционный пульт и бахали. Всё по старинке. Интереснее всего было с бикфордовыми шнурами и запальными детонаторами. На пустыре вкапывали сухостой, каждому давали по шашке и детонатору со шнуром. Шашка привязывалась к стволу в разных вариантах для демонстрации теории направления взрыва, шнур срезался под правильным углом, детонатор вставлялся в шашку, всё по команде поджигалось – и в укрытие. В кайф было рассчитать направление взрыва так, чтобы столб взмыл вверх. И некоторым это удавалось, хотя приходилось и подпиливать. 200-граммовые шашки чаще создавали эффект разлетающейся трухи и щепок. Оторвавшаяся часть столба вела себя относительно вяло. Но были и моменты с шашками помощнее, когда столбу реально удавалось взмыть. И приводило это во всеобщий восторг. Голова так не звенела, как после стрельбы из Калашникова, и было реально весело, хотя все правила безопасности соблюдались «до запятой».
Повозились и с колёсной техникой. И что было особо круто – каждому дали погонять по лесной дороге на МАЗ-543. Учебная техника была ещё старой и представляла собой агрегаты мобильного комплекса «Пионер». Но и она впечатляла. Занятия проходили по развёртыванию и маскировке пусковой и вспомогательных 543-х, освоению машины дизельных электростанций и других агрегатов комплекса, развёртыванию охранных систем.
МАЗ-547 с 53-й ракетой на бездорожье не мог не впечатлить. Казалось, специально нашли топь, в которой легко без сапог можно остаться. Пусковая и МДЭСка стояли увязшими по торсионы. Вытащить такую хреновину ни у одного трактора нет шансов. Зажужжал насос подкачки масла, кнопка стартера и пятисотсильные дизеля заурчали, насыщая лес едким выхлопом.
Изначально зрелище выглядело жалким. Казалось, что пусковая провела предыдущий день в попытках вырваться из грязевого плена, увязла всеми шестью осями и сдалась. Только хитро усмехающийся инструктор за рулём беспечно болтал о чём-то с преподавателями.
Команда отойти. Небольшой тычок ознаменовал включение первой передачи в планетарке и установку связи дизеля с мостами через гидротрансформатор. Небрежно, полусвесившись из окна кабины и наблюдая за колёсами приготовившегося выполнять команды МАЗа с ракетой, инструктор плавно надавил на газ. Рёв дизеля в сопровождении сизого дыма – и пусковая, как ледокол, уверенно погребла всеми 12 колёсами, проделывая колею в топи, и стала выбираться на твёрдый участок абсолютно как ни в чём не бывало. За ней проследовала и МДЭСка. Зрелище завораживало.
Погода иногда прояснялась, но ненадолго. «Лишнее», или просто не очень интенсивно загруженное работой, время не тратилось бесцельно. На курсе уже давно были выявлены два фаворита в учёбе, и оба они были в одной группе с Андрюхой. Олег Левик и Димка Шикунов были ещё и краснодарцами, и давно дружили. Полные отличники, участники всех научных и публичных мероприятий, они имели непревзойдённый авторитет. Ну и реально занимались интересными и прогрессивными делами. В плане работы над ещё далёкими дипломными проектами все курсанты уже закреплялись за кафедрами и вели какую-то научно-исследовательскую деятельность.
Левик и Шикунов в то время активно осваивали всё, что касалось наиболее передовой в те времена области – микропроцессорных систем. В училище монтировалась ЭВМ-динозавр ЕС-1036, которая являлась полным аналогом IBM-360, и Андрюха с нетерпением ожидал начала выделения машинного времени и возможности пощупать программирование своими руками. Кафедра N1 «Вычислительной техники» была любимой на втором и третьем курсах у Андрюхи, и он намеревался делать курсовой именно там. Конкретно, с подачи первого научного руководителя полковника Кондратьева, послужившего для Андрюхи образцом порядочности, интеллигентности и ответственности, занимался перспективной теорией «Систем массового обслуживания».
Полковник Кондратьев умел проявить жёсткость и принципиальность по отношению к курсантам, но как-то получилось, что для Андрюхи он был идеальным преподавателем и большим авторитетом. У них уже давно прошёл курс программирования на PL-1, но практические занятия сводились к написанию простейших алгоритмов, переводу всего в перфокарты, отправке перфокарт в шифровальное училище, где ЭВМ уже была, вводу и распечатке листинга с алгоритмом, результатами и ошибками.
Всё, что касалось микропроцессоров и персональных ЭВМ, ещё казалось несерьёзным по сравнению с огромными монстрами, занимающими огромные залы. Но два вундеркинда держали руку на пульсе и своим примером не оставили равнодушным к теме и Андрюху. И вот в часы не особо загруженных мероприятий в окрестностях базы в хорошую погоду он уговорил Левика изложить ему устно всё, что касается основ этой темы. Оказалось, что для этого даже не понадобилось что-то чертить. Информация в голову Андрюхи загружалась в устном виде и с полным восприятием. От перечня основных компонентов (шины, памяти, процессора, контроллеров периферии) до архитектуры примитивного процессора (регистров, ядра (АЛУ)…) и пошагового выполнения программ с типовыми командами на уровне ассемблера.
Первое впечатление Андрюхи – насколько всё просто. В мире уже несколько лет выпускались x86-е процессоры, ставшие базой для большинства из того, что мы имеем в эволюции процессоров в настоящее время. СССР ещё пытался конкурировать, но реальный застой убивал все перспективы. Страна подкатывалась к пропасти глобализации, намереваясь пустить всю свою индивидуальность в канализацию и в качестве средства наживы для грядущих поколений ассенизаторов – поколений грёбаных менеджеров в эпоху всеобщего позора и общества потребления. Создавать что-то, а тем более создавать что-то круто, уже становилось объектом для презрения и уделом лохов-неудачников, неспособных «подниматься» и «стричь бабло».
