Добросовестно сходив на все экзамены и даже получив пятёрку по любимой физике, Андрюха предъявил недостающие проходные балы сестре и родителям и намылился в Питер. Но не тут-то было. Сестра заявила, что если он сделает это, то он ей не брат, так как мать не переживёт, а родители напрочь отказались финансировать данное мероприятие. В результате Андрюха был загнан поступать в Московский энергетический институт и поселён на 16-м этаже общаги в одной комнате с третьекурсниками. До сих пор непонятно, какой и… мог это устроить. Из окна общаги открывался живописный вид на кладбище, наблюдать который жители любили, свесив из окна ноги, и который символизировал заведомую гиблость данного мероприятия. Подготовка к экзаменам сменилась сначала понемногу, а потом и совсем «расписыванием пули» со старшекурсниками. Поддавшись магии преферанса, Андрюха проиграл 80 рублей – целое состояние по тем временам – и вынужден был все оставшиеся ночи отыгрываться. Последний экзамен совсем проспали.
Вернувшись с позором домой, Андрюха абсолютно неожиданно упёрся в довольно насущный вопрос: «что дальше?» Статус неудачника и позора для семьи, с такой умной старшей сестрой, однозначно объявил, что покоя не будет. Да и почему-то самому хотелось провалиться сквозь землю. Стало вдруг абсолютно ясно: с раздолбайством должно быть покончено.
Путь всех родственников-неудачников проходил через завод «Литий», куда Андрюхин батя всех благополучно определял. К счастью, там был и радиоцех, где изготавливали стенды для проверки основной продукции завода – чёрно-белых кинескопов. Уверенно пройдя путь по квалификационной лестнице, научившись вытворять чудеса с дрелью и отвёрткой, получив высший четвёртый разряд слесаря-сборщика радиоаппаратуры, а параллельно и права тракториста, Андрюха не переставал уделять большинство свободного времени плану поступления в вуз на следующий год. Заставлять его уже абсолютно не требовалось. Вся вступительная программа по математике, физике и английскому была разобрана до мелочей и выучена. Проблемы с русским и правописанием так и остались в стороне. Ну не мог Андрюха тупо заучивать то, в чём не было логики. Ему так за всю жизнь и не удалось понять, в чём разница между «каровой» и «коровой», ведь это один зверь?
Уверенно осваивая экзаменационный и производственный материал, Андрюха всё ещё и не думал про военное училище. При всём этом жизнь стала менее подвижной, в большинстве времени за учебниками и сидя на рабочем месте. Вес основательно подрос, а мотание по округе, кроме проведения редких дискотек в какой-нибудь деревне, практически отсутствовало. И факт определённой физической деградации был налицо. И получилось так, что Вова был в Ленинграде, других буйных забрали в армию, а у Андрюхи ещё был год, так как в школу его определили с 6-ти. Тут-то и нарисовался в отпуск другой старый приятель – Сёма. В курсантской форме, эйфории от отпуска и полный повествований о крутости офицерской жизни и перспективах достойного будущего. И после пары недель рассказов и убеждений в том, что гражданские – это неполноценные люди, у Андрюхи в голове поселилась мысль. Радиоэлектронику и науку он не хотел бросать, но почему бы ещё не стать и военным? И не просто военным, а космическим военным? Ведь есть же Можайка! Более того, мысль эта очень понравилась Андрюхиным родителям, сестре и бывшей классной руководительнице. Отдать склонного к попаданию под чужое влияние Андрюху в военное училище было озарением.
После уезда Сёмы Андрюхе предоставили возможность поговорить ещё и с реальным офицером – подопечным классной из предыдущего выпуска. Ещё более воодушевлённый рассказами о проживании фактически в огромной семье, в которую неминуемо превращается курс после лет, проведённых в казарме, лишениях и очень интересных мероприятиях, Андрюха собрал документы, прибыл в феврале в военкомат, прошёл медкомиссию и был зарегистрирован в кандидаты в абитуриенты. Но вот на навёрстывании физической подготовки как-то никто не заострил внимание. Поначалу Андрюха пытался бегать и заниматься, но потом решил для себя: «вот поступлю – и приложу все усилия, чтобы стать человеком в физическом плане». И он оказался не прав.
Скидок на будущие успехи в ликвидации деградации в физической подготовке не делалось. И чтобы сдать нормативы за месяц абитуры, Андрюхе пришлось бегать уже не по горизонтальному лесу около дома, а реально сдыхать на подъёмах в холмы, самым противным из которых и был тот, который изначально понравился. В конце концов ему удалось показать, что он не безнадёжный и не рахит, и есть реальные результаты, пусть не позволяющие выдавать нормативы на хорошо и отлично, но нащупать потенциал. Со сдачей экзаменов было проще. Физика, математика и английский были сданы играючи на пятёрки, русский – на трояк, и после прохождения психологических тестов Андрюхе хоть и не явно, но однозначно дали понять, что он один из главных кандидатов в курсанты. Но, кроме проблем с физподготовкой, вырисовывалась ещё одна, а из которой – и ещё одна. И этими проблемами были дисциплина в палатке и «залёт» на плацу во время смотра.
Белые ночи не располагали ещё не напрочь замученную молодёжь ко сну. И хотя в палатке ночью можно было читать, ни у кого желания почитать так и не возникало. Но у Чука часто возникало желание покурить или похохмить. И не проходило и ночи, как палатку не поднимали и не заставляли таскать часами воду в вёдрах на холм. И нельзя было сказать, что это доставляло удовольствие. Ругаться с Чуком было бесполезно, да и самому иногда хотелось почудить, за что страдала вся палатка. Но усталость и раздражение нарастали. И всё бы не так страшно, но нарастали усталость и раздражение и в первой палатке, в которой энергия не падала на ноль в результате трудного дня, как и в четвёртой. В конце концов сержанты в случае ночного шума уже не обращали внимания на спавшие другие палатки, кроме первой и четвёртой. И их, хоть и не сознательно, но начинали стравливать.
И вот в одну из ночей, подняв обе палатки, но не имея чёткой информации, в которой произошло очередное нарушение дисциплины, сержанты стали это выяснять. И, естественно, ещё не сплочённый курс, а зелёная абитура стала сначала понемногу, а потом и более явно кивать друг на друга. И привело это к тому, что старшие палаток сцепились. До неуставщины это не дошло, но если ранее старшие просто недолюбливали друг друга, то теперь возненавидели. Особых претензий у Андрюхи к Денису до этого и не было. Просто не нравилась его инициативная активность и амбиции быть самым главным. Это потом мы называли таких «рубанками». Но здесь дело было не в желании «рубиться», т. е. выслуживаться, а в другом, и об этом Андрюха пока абсолютно не догадывался. Денису были известны успехи Андрюхи по результатам экзаменов, и ему стал не давать покоя его статус, как уже получившего за счёт экзаменов авторитет и некие перспективы. Сам же Денис сдавал на тройки. И если ранее этот факт его явно не беспокоил, то после обнародования Андрюхиных успехов это его стало явно задевать. Они продолжали перепалки. Взаимная ненависть возрастала. И у Дениса она явно зашкаливала.
После завершения экзаменов для всех кандидатов устроили первую пародию на строевой смотр. Всех построили на площадке у ангара, приехал генерал и цинично стал обходить строй. Безмозглость Андрюхи при этом не заставила его сбрить усы. Может, кто и подсказывал, но, наверное, плохую шутку сыграла самоуверенность, которая подводила многих и во все времена, и очень близко к заветному финишу и победе. Андрюху «взяли на карандаш».
Последующая пара дней до мандатной комиссии прошла очень нервозно. И вот настал этот день. Андрюху вызвали на мандатную комиссию и поздравили с поступлением в ряды курсантов самого престижного военного вуза страны. Солнце сияло сильнее обычного, трава зеленела ярче обычного. Редкое удовлетворение и покой – дело сделано! Он уже не неудачник. День, когда сбывается огромная мечта, не забывается всю жизнь, и один такой день настал.
Андрюха вспомнил, как ещё пару недель назад в ожидании очередного забега на дистанцию в три километра, которая начиналась с подъёма на его любимый холм, он услышал странный гул. Сержант притормозил забег и велел ждать. Из-за ангара показался строй. Первокурсники. Военный лагерь перед отпуском. Шли походным шагом. Гул сапог, полная выкладка, но-о-о… эт-то уже не были недоделанные гражданские! Неподготовленных абитуриентов зрелище завораживало.
