Следующий щелчок заставил Левара вскочить как ужаленного.

– Шубка! – вскрикнул он, натягивая плащ. – Я проспал!

Он нырнул руками в петли походного мешка, схватил Зорьку и прыгнул на крышу – кошка уже подбегала к забору. Первой мыслью было перенести поход на завтра, но обдумать это было некогда, и Левар побежал.

«Пять, шесть, семь, – по привычке считал он на бегу. Край быстро приблизился. Левар разогнался ещё сильней и метнул взгляд на далёкую кошку – та уже наполовину исчезла под сеткой. – Десять!»

Делать было нечего. Отступать некуда. Левар оттолкнулся от края и изо всех сил представил себе кошачью холку. Воздух вокруг лопнул. Оглушительно зашипел лес, а пальцы вцепились во что-то мягкое. Левар чуть не крикнул: у него получилось! Но «холка» вдруг взбрыкнула, изогнулась змеёй и шмякнула по траве. Левар еле удержался. Он перехватился покрепче – двумя руками, а Зорькин ремень зажал в зубах. Всё вокруг неслось и цепляло его за ноги: листья, ветки, корни.

«Почему земля так близко? – недоумевал он. – Почему я волочусь по ней?!»

Он с трудом поднял голову, осмотрелся и обнаружил себя на кошачьем хвосте. Кошке явно было не по себе – она прижала уши и гнала вперёд со всех ног. Левар чуть не разжал кулаки от ужаса – ей ничего не стоило повернуться и вцепиться в него зубищами. «Но она же этого ещё не сделала, – думал он, – она испугалась и сейчас пытается убежать от невидимого противника. Это мой шанс забраться поглубже в лес. Надо им воспользоваться, пока она не очухалась. Но и висеть на ней долго нельзя, – напомнил он себе, – ведь в любой момент она может понять, что происходит. Досчитаю до десяти и отпущу, – решил он. Но не успел дойти до семи, как Шубка вдруг крутанулась на месте, и Левара отбросило в сторону. Он ударился об ствол. Дыхание спёрло, но ушибло лёгко, защитила толстые пластины кафтана. Кошка затравленно озиралась, и Левару показалось, что за соседним деревом, у самой земли, кто-то пошевелился. Сам же Левар не двигался, чтобы не привлечь внимание зверя, но кошка и так не смотрела на него. Она принюхивалась и настороженно вертела ушами. Шерсть её торчала дыбом на спине. Левар снова заметил рядом с ней движение. Кто-то прятался в листве. Шубка что-то услышала и пригнулась, готовясь нанести удар. Левар задержал дыхание.

– Бе-е-ей! – заорало сбоку, и отовсюду повыскакивали норики. Они гоготали во всю глотку и швыряли в Шубку копьями. Левар, сам не понимая, что творит, бросился к ней с криками:

– Беги! Беги!

Кошка взметнулась в воздух, дёрнулась сначала в одну сторону, но, получив укол копьём, рванула в другую. Левар тяжело дышал, глядя, как коричневая спина исчезает за деревьями. Он не сразу осознал, что окружён пиками. А осознав, невольно пересчитал их: «двенадцать».

– Энто ещё шо за птица така? – прогудел седобородый, похоже, самый старший из отряда.

– Древолаз… – ткнул кто-то Левара в мешок, – токмо пеший.

– Эка невидаль.

– Не пеший вовсе! – вскинулся короткобородый. – Сам видал, как он на хвосте за зверюгой тащился!

– Брешешь! – заспорил норик с рыжей бородой.

– Ну тя, Сбыня! Пошто мне энто? Правду баю, а то как же!

– Тихо! Ты случаем не из леших будешь? – снова заговорил старший. Левар наконец очнулся:

– Нет, я…

– Да ты глянь на него, Здебор, какой же он леший?! – снова подал голос тот рыжебородый, которого назвали Сбыней.

– Тады отколь взялся? – выпытывал седобородый, не обращая внимания на рыжего.

– Я ищу родителей…

– Один?

– Да.

– А в животину пошто вцепился?

– Так вышло… – Левар замялся, не зная, стоит ли говорить всю правду.

– Мы энту зверюгу давно б прикончили, коль ты б не сунулся! – недовольно заголосило сзади. – А то! Пошто пужать было?! – подхватили с боков. – Назря с Ямы пёрли!

– Братцы, да шо вы расчепыжились-то на малька? – перекричал всех рыжий Сбыня. – Сами-то каков ор устроили! Он впятеро меньше, куды ему под зверя бросаться?

– Я сам видал! – выпучив глаза заспорил с ним другой норик.

– Гляделки протри, – настаивал Сбыня. – Неча мальку чушь пенять!

Завязался спор. Острия копий, всё ещё направленные на дуплика, угрожающе зашевелились. Левар покосился на них. Самый старший, с седой бородой, заметил это и велел норикам опустить оружие.

– Тихо всем!

– Здебор, – снова начал рыжий, – пущай он…

– Да цыц ты! – прикрикнул на него седобородый. – Шибко много тебя, як погляжу, – он сплюнул и устало махнул в сторону: – Коль головастый такой, поди да спроводи малого до Мокши. Пущай сама решает, шо с ним делать. Мы на ручей за прутьями, раз животина смылась, к вечеру воротимся.

Рыжебородый выслушал старика и смиренно кивнул. Норики посопели ещё немного вокруг пришельца, да и потопали за главным. Сбыня повернулся к Левару:

– Слыхал? Айда к старейшине. Токмо гляди мне, вздумаешь драпануть… – и вместо продолжения он тряхнул увесистым кулаком перед лицом дуплика. – Ясно? Нам туды.

Спустя несколько шагов он снова смягчился и добавил:

– Мне пред энтой каргой никак не можно в чачу упасть – бабка она, знач, моей невестушке.

Левар понимающе закивал. Он и не собирался никуда сбегать. Его поход в лес начался как нельзя лучше, теперь оставалось дело за малым – связаться с родными. Так он думал.

– Эй!

– Бери его за ноги.

– Перекладываем…

– Тряпку давай!

Голоса усилились. Кощей разлепил глаза.

«Я снова в постели».

Откуда-то сбоку выплыло белое облако волос, и лоб обожгло холодом.

– Ай! Хватит! – он отшвырнул тряпку и бросил укоризненный взгляд на Белку. – Носитесь, как с дитём малым! Где Хохма?

Над ним выросла чёрная тень.

– Ты останься. Остальные – на выход.

Клюв и Кушак пропустили вперёд себя громко причитающую хозяйку и угрюмо вышли за ней. Когда дверь закрылась, Кощей приподнялся.

– Дай подушку, не хочу лежать бревном.

Хохмач молча подоткнул ему за спину подушку и сел на табурет у кровати. Тишину нарушало лишь хриплое дыхание.

«А ведь это моё дыхание», – вдруг осознал Кощей и похолодел.

– Совсем развалился.

Хохмач пожал плечами:

– Я говорил.

– И все видели, да?

– Да, – он помолчал и прибавил: – Трудно было не заметить, знаешь ли. Явился в этом столбе света, чудо поднебесное, и вдруг – бах! Как ель под корень подкосило! Умеешь ты за живое задеть.

Кощей усмехнулся.

– Может, это часть моего плана… кто знает…

– Я думал, вызывать жалость – это не про тебя, – заметил Хохмач.

– Времена меняются.

– Слишком быстро.

Оба посерьёзнели.

– Что делать будем? – спросил после паузы Хохмач.

– Клюв и Кушак продолжат набор новолеших без меня.

– А я?

– Ты нужен мне здесь, в Гнезде. Будешь моими глазами и руками.

– Понял.

Кощей пристально вгляделся в лицо друга:

– Что? Что не так?

– Тебе бы лекаря…

– Что?! – Кощей скривился.

– …только скажи, я притащу тебе хоть саму Цветаву! – выпалил Хохмач, хватая его за локоть. – Я не шучу!

– Щедрое предложение! – Кощей отрывисто засмеялся, но смех тут же завершился протяжным стоном и кашлем. – Что б тебя!

– Кош, – Хохмач пересел на кровать и понизил голос. – Перевязки не помогут, сам знаешь. Помнишь, как быстро Ратимир увял? Тебе нужен лекарь. Не спорь.

– Не мечтай, – возразил Кощей. – Стражи чешут лес, а твоя Клава ещё не оправилась после боя.

– Я раздобуду лекаря, – не отступал Хохмач. – Без тебя нам не взять Рощу, а ты не встанешь с этой кровати без лекарств.

– Есть идея получше… – Кощей слабо улыбнулся, – принеси-ка мне чего поесть.

Хохмач покачал головой и поднялся.

«Ему уже не смешно», – подумал вожак.

Уходя, тот буркнул:

– Жди тут.

Кощей оглядел пустую потемневшую комнату.

– Не боись, не убегу.

Портретов людей на стенах давно не было – он перенёс их в Закуток с остальными вещами, вместо них – схемы и клочки бумаги там и сям, исписанные мелким почерком, да вырванные страницы из книг с изображением Великого Дуба и Длани Совета, с пометками на полях.