«Как просто ты перечеркнула все мои планы, Заноза… – задумался он. – Ты стоишь своего братца. От вас одни проблемы. Боюсь предположить, что из себя представляют ваши родители… Хотя, возможно, какую-то пользу вы сможете мне принести… а ну-ка», – Кощей поморщился и спустил ноги с кровати. По-старчески прошаркал к противоположной стене, сорвал с неё бумажку. В полутьме буквы плясали, и ему стоило немалых усилий прочитать свой же мелкий почерк.

«Осиногнёзды. В родстве с Белокорами, что на Севере… отец Деян и дед Торвик на посадках. Кладовую взяли. Семью доставили в Рощу. Все целы. Сестра, мать и бабка. Подозреваю, что в доме есть кто-то ещё, но найти не смогли. Выдавать отказываются. Приписка: нашёл сам. Звать Левар. Отказался сотрудничать. Военег задержал мать и отца. Где остальные – неизвестно… у Белокоров? Там родня по материнской линии. Приписка: Мать отпустили. Отец в Роще. Где остальные – неизвестно».

– Хм-м… – Кощей взял перо с полки и, макнув его в чернила, дописал коряво, на весу, – Валея Осиногнёзд – старшая дочь. Взята мною в плен. Обменяю на силу».

– Тебе почти удалось сбежать… – заметил Хохмач, входя, – только со скоростью улитки далеко не уйти, верно?

– Раскусил, – Кощей сунул бумажку под бинты и вернулся в кровать. – У меня появилась неплохая идея…

Хохмач подал ему миску с похлёбкой:

– Надеюсь, она про лекаря?

– Завязывай уже, – вожак осторожно отхлебнул жижу. – Что это?

– Грибной суп. Белка наварила целый котёл, землерои в полном восторге. Она теперь из кухни не вылазит. Столько ртов.

– Двадцать четыре… подумать только… – подхватил Кощей. – А что, недурной вкус.

– На Огне делала.

Серые глаза стрельнули над миской:

– Говорил же, не тратить!

– Она только воды нагрела, Кош. Я слежу. – Хохмач присел на табурет.

– Огонь не для готовки. Ещё понадобится, – Кощей сделал большой глоток и поморщился, – без него Рощу не возьмем, ты знаешь.

– Знаю.

– За папашей-дикарём следите?

– Да. Новый Огонь пока не нашёл, но мыши его постоянно снуют туда-сюда. Будто прибавилось их. Сам из норы редко высовывается. Подозревает слежку.

– Как бы дёру не дал.

– Может, пора ему сделку предложить?

– Упрямый пень, – покачал Кощей головой, – проходили уже. Но держать при себе его надо. С двумя Огнями нам и новолеших много не понадобится. Пусть продолжают следить, дай им ещё пару летяг на смену из Ельника – те тоже с нами.

– Вдруг проболтаются?

– А ты всё-то им не говори.

Кощей допил суп и откинулся на подушку. Прикрыл глаза. Желаемого удовольствия от еды он не почувствовал – вместо него по телу разлился липкий озноб. Руки невольно потянулись за одеялом.

– Ты как? – осторожно поинтересовался Хохмач, помогая ему укрыться.

– Я сам… – огрызнулся вожак, но тут же взял себя в руки и выдавил кривую улыбку. – Спасибо, дружище… мне лучше… и как ты меня терпишь…

– Сам поражаюсь.

Хохмач подошёл к окну и сильней раздвинул плотные занавески, впуская в комнату закатный луч. Луч скользнул по записям на стенах и, упёршись в дверной косяк, рассыпался золотым сиянием. Мрак отступил.

– Так что у тебя за идея, Кош?

Кощей закрыл глаза и прислушался к треску синиц за окном.

– Не знаю, сработает ли… – ответил он раздумывая. – Помнишь, тогда на крыше я отбил мелкому все бока?

– Да, помню ты говорил, но, когда мы прилетели, он выглядел здоровее некуда.

– И я о том же. Понимаешь? Когда сила наполнила его, она его будто… исцелила…

– Но он всё ещё там, – осторожно напомнил Хохмач, возвращаясь к постели.

– У нас есть его сестра… – Кощей поёжился от новой волны озноба. – И это другое дело. Обменяемся.

Хохмач просветлел.

– Остальных созвать?

– Нет, сами провернём это. Я не уверен, что сработает, не хочу их обнадёживать зря.

– Понял. Ты выдержишь перелёт? – подсел к нему друг. – Если будешь без сознания – вряд ли сила впитается в тебя, да?

– Знаешь, я как-то не успел проверить это, – съязвил Кощей. – Надеюсь, выдержу. Белкина стряпня творит чудеса. Мне полегче. Когда мелкий отступится от дома – буду тут как тут.

– Надеюсь, это сработает! – Хохмач взъерошил волосы. – Ну ты даешь! Вот голова!

– Голова постоянно раскалывается, будто в тисках… тише, – зажмурился Кощей. – Есть только одна загвоздка… новолешие. Не хочу, чтобы видели меня таким. Хватило уже обморока. Разуверятся ещё… – он напряжённо потёр веки, – так, слушай, не говори никому, даже Белке. Иди прямиком к Клюву и дай указания от моего имени. Пусть летят с Кушаком в Подберёзье, или как-там по списку.

– Подбрёвье. Не поздновато ли?

– Пойдёт. Не хочу, чтобы нас видели.

– Понял.

– Давно там не были. Пусть проверят. Должен уж созреть кто. Село в три дома рядом с Ямой, Стражей нет, так что хватит их собственных сил. Клюв знает, как действовать. Ко мне никого не пускай, я запрусь изнутри. Скажи – сплю.

– Может, и правда вздремнешь? – осторожно предложил Хохмач, глядя на впалые щёки и потемневшую кожу вожака.

Кощей закатил глаза:

– Хватит уже! Чем быстрее покончим с этим – тем лучше. Я не выдержу долго пластом лежать… сам знаешь. Да и не время сейчас. Летим, пока солнце не село, – он метнул быстрый взгляд на оранжевый луч. – Иди, передай указания, бери Занозу и Крата. Я буду ждать вас напротив моего окна на ветке.

– А если спросят, куда я?

– Скажи – лекаря полетел менять на неё.

Хохмач задумчиво сощурился:

– Так, может…

– Это будет второй вариант, – отрезал Кощей, – если с домом не получится. Иди.

Чёрная тень бесшумно скользнула по стенке и растворилась за дверью вместе с хозяином. Когда дверь плотно закрылась, Кощей выпустил из переломанной груди тихий стон. Боль стала невыносимой, а кожу будто содрали, и раны горели под бинтами.

«Это и правда уже не смешно».

Он зажмурился и сбросил ноги с кровати, посидел немного на самом краю, набираясь сил, и двинулся к окну. Солнце скатилось ниже, по небу тянулись грязно-лиловые тучи. Впалые щёки обдало морозом. Он подвязал повыше плащ, чтобы тот не мешался, и перекинул ноги через подоконник. Нужная ветка находилась чуть в стороне, и пришлось изрядно напрячься, чтобы перелезть на неё.

Там он сел и стал ждать. Через некоторое время сверху раздался шорох крыльев, и Кощей понял, что это улетели Клюв и Кушак.

«Пусть учатся справляться без меня. Да, их имена пока не так известны, как моё, но ещё будут. У Клюва есть его это… хм-м… сочувствие. – Кощей фыркнул. – Его мне не исправить, но, возможно, именно оно и даст ему некоторую власть над умами других… всем нравится, когда им сочувствуют… тем более так искренне. А Кушак хорош. Не ожидал от него. Быстро схватывает. Этот свой в пень, сыт и хорошо одет, прямо картинка из сказки. Есть к чему стремиться. Норики встречают по одёжке. Им такой пример по душе. «С ним не пропадёте»… ха! Сказанул же».

Снова послышался шум, и ветка чуть согнулась под весом Крата. Ворон тут же потянулся к хозяину. Кощей улыбнулся, погладил гладкий клюв. Хохмач подал сверху руку. Впереди него сидела связанная Валея. Леший кивком указал вожаку занять место за собой:

– Я тебе верёвку подготовил, обвяжись. Не хочу, чтобы ты…

– Да понял я, – перебил Кощей, не желая выглядеть беспомощным. Он крепко взялся за протянутую руку и вскарабкался на своё место.

Валея казалась равнодушной. Она лишь мельком глянула и снова отвернулась. Кощей обвязался веревкой и хлопнул друга по плечу.

– Готов.

Крат взлетел, некоторое время повилял меж оранжевых стволов и только потом поднялся над лесом. В лица ударил яркий предзакатный свет.

Кощей закрыл глаза – тёплое сияние на миг вытеснило боль. Но стоило ему заметить это, как белые пятна снова расплылись, таща за собой в темноту. Он стиснул зубы и уткнулся лбом в спину Хохмача. Тот обернулся:

– Кош, ты как? Слушай, может, другой дом выберешь? Смотри, сколько их, – он мотнул головой в сторону, не отпуская ремня. На отдалении, в поле, уже виднелись сбившиеся в кучки дома с желтыми окнами.