Кощей даже не пошевелился.

– Не сработает.

– Почему? Какая разница, какой дом захватить?

– Большая. Люди должны верить. Если они не верят, то домовому нет смысла селиться в их дом. Связи не будет.

– Откуда ты знаешь?

– Я уже все эти дома проверил. Они либо построены из камня, не обустроиться толком, либо люди не верят.

– Когда ты успел? – удивился Хохмач, направив Крата на свет больших окон у самого леса.

– Не представляешь, как давно я… – Кощей замолчал, борясь с обмороком.

– Всё-всё. Мы на месте, слышишь?

Хохмач сделал широкий круг над домом, потом спустился немного ниже и закружил над самой крышей.

– Как мы вызовем его? Как дадим понять, что мы тут?

– Просто. Посади Крата. Выйдет. Почувствует, – отрывисто прохрипел Кощей. – Давай же.

Хохмач беспрекословно исполнил приказ и посадил птицу. Заскрипели о металл когти. Крат сложил огромные крылья и склонился, чтобы седоки могли спуститься с него.

– Жди, я мигом, – Хохмач встал и без всяких церемоний стащил с ворона брыкающуюся пленницу. Бросил её на пол и тут же вскарабкался по чёрным перьям обратно, за Кощеем.

– Эй! – Валея возмущённо ворочалась, пытаясь сесть.

Хохмач осторожно помог спуститься вожаку и оглянулся на трубу.

– Кош, ты уверен?

– Да.

– Что происходит? Зачем мы сюда прилетели? – испуганно озиралась Валея.

– Это мы сюда прилетели, а не ты. Молчи сиди, – огрызнулся на неё Хохмач и повернулся к вожаку. – Кош, мне это не нравится, мы как на ладони.

Кощей подтолкнул лешего к пленнице:

– Кинжал… – чуть слышно прошипел он и согнулся.

Ноги подкосились. Он тяжело упал на колени, схватился за бока, будто это могло сдержать боль. Но она была повсюду. Она была даже воздухом, которым он дышал.

Хохмач подлетел к нему.

– Кош!

– Кинжал доставай, болван! Да что с тобой! – рычал сквозь зубы Кощей, отталкивая от себя протянутые руки.

Хохмач отпрянул, застыл на миг, сверля вожака глазами, но всё же скользнул за спину Валее. Верёвки рванули вверх, поднимая пленницу с пола. У белой шеи сверкнуло лезвие. Кощей устало кивнул.

«Заноза-то боится не на шутку, – думал он. – Забавно. Где же её братец… и Лия… Только бы не вмешалась. Да она и не сможет покинуть Закут без мелкого. По крайней мере, так быстро. И правильно. Сиди, упрямка, не лезь. Скоро всё закончится. Тут ты в безопасности. Хотя бы ты».

Он сжал кулаки и глянул на лес.

«Солнце скоро совсем зайдёт. Клюв с Кушаком уже должны быть в Подбрёвье, если их не спугнули. Успеют ли до заката… Да где же мелкий?!»

– Кажется, твой братец не торопится тебя спасать, – прохрипел он, обращаясь к дрожащей Валее. – Давай-ка позовём его…

Та не пошевелилась.

Кощей поторопил её жестом:

– Ну же! Зови.

Валея зажмурилась и отвернулась.

Хохмач тряхнул её и снова прижал кинжал, но пленница лишь сильнее стиснула челюсти. Кощей поругался про себя, выдохнул и медленно поднялся на ноги.

– Да что ж вы все сговорились, – он подошёл ближе, пошатываясь. – Зови, царевна, выбор тут невелик, поверь. Либо ты позовёшь сама, либо мы тебе поможем.

– Это ловушка! Я не стану звать.

Кощей закатил глаза.

– Ясно.

Он взял Валею за подбородок и повернул к себе её гневное лицо.

– Думаешь, ты смелая… – бесконечно устало изрёк он. – У меня нет времени на это, если ты ещё не заметила. А ты заметила… – он закашлялся, – ты не такая дура, какой кажешься. Оттягиваешь момент, значит. Хм… Это твоё милое личико не вызовет во мне жалости, зря геройствуешь… – он поднял к лицу пленницы свободную руку, и Валея вздрогнула, заметив в ней кривой ножик для резки. – Сказочек наслушалась, бедняга, – лезвие коснулось белой скулы и опустилось по щеке, оставив тонкую красную полоску, – только в сказках героям всё сходит с рук. На то они и сказки. Но мы то с тобой живём не на бумаге, видишь? – Кощей вытер лезвие об рукав: – нам больно. Зови брата.

По щекам Валеи бежали слёзы, но она упорно молчала. На конце красной царапины собралась капля крови. Кощей задумчиво стёр её пальцем.

– Значит, помочь тебе, да? Ох, не хотел я этого делать…

Он поморщился, с хрипом втянул воздух и уже замахнулся, чтоб как следует припугнуть упрямку, но так и замер, прислушиваясь к своим ощущениям.

В груди разливалось тепло. Стало легче дышать. Боль начала отступать.

«Сила…»

Он поднёс лезвие к глазам и вгляделся в отражение.

«Они белеют. Но почему?»

Лицо Валеи осветилось. Она с ужасом уставилась в горящие белые зрачки напротив.

– Что с тобой? Что это? – закричала она и вжалась в Хохмача спиной.

Хохмач толкнул её:

– Стой ровно! Кош, – он мотнул головой на трубу, – разве мелкий не должен сперва покинуть дом?

– Должен… – Кощей осторожно ощупал перебинтованные бока.

«Но боль проходит», – заметил он про себя.

Чтобы проверить догадку, он скинул плащ, поддел ножом бинты и разорвал их. Раны затягивались на глазах, синяки растворялись, оставляя после себя ровную белую кожу.

– Они совсем исчезли… – пробормотал Хохмач, глядя то на лицо Кощея, то на его исцелившееся тело. – Совсем! – он опустил кинжал, и Валея воспользовалась этим. Она крутанулась и вырвалась из его хватки.

Хохмач кинулся в погоню, но Кощей остановил его.

– Не трудись, пусть разомнётся немного, – ухмыльнулся он, глядя, как связанная по рукам пленница убегает в наступивший полумрак. – Теперь ей не сбежать.

– Где её брат? – Хохмач пригляделся к трубе. – И как же Тиша?

– Сейчас узнаю. Жди. Верну нашу царевну и наведаюсь в Закуток.

Он глубоко вдохнул, прикрыл глаза, и исчез.

Хлоп!

Валея вскрикнула, попав прямиком в его объятия. Кощей засмеялся.

– Куда торопишься, царевна?

Валея испуганно отпрянула, но Кощей держал крепко.

– Вернёмся к моему ворону… – шепнул он ей на ухо.

Земля дрогнула, и через миг они снова стояли около Крата. Кощей довольно улыбнулся.

«Лия была права в том послании, – подумал он. – Работает. А мы столько с ней мучались, когда Закут обустраивали».

Рядом возник Хохмач.

– Присмотри за ней, – распорядился вожак и, не теряя времени, снова исчез.

Хлоп!

Закут обдал его тёплым дыханием. Кощей скользнул глазами по тёмной комнате, шагнул к кроватям. Нахмурился.

«Никого нет. Где они? Не понимаю».

Он прислушался к дому. Снизу доносились голоса людей: «Они собираются вместе к ужину. Почему я не чувствую Лию? Почему я не чувствую её в доме?»

Кощей сосредоточился на сестре и попытался переместиться к ней, но сила не сработала, и он остался стоять посреди Закута.

– Хм-м… – он задумчиво прошёл к столу и поднял над ним руку. Пальцы засветились, выхватывая из полутьмы какие-то тряпки, бумагу.

Он схватил один из листков и поднёс к глазам.

«Лия, если ты вернёшься раньше меня, знай, что я не держу на тебя зла. Я всё понял. Я был труслив, и мне стыдно. Я исправлюсь. Мои родители заслуживают знать, что со мной, я хочу их найти и уговорить перебраться сюда. Хочу защитить их. Прости, что не смог понять тебя сразу и отпустил одну».

Кощей перечитал записку ещё раз и ещё, взял со стола другой лист, на котором были нацарапаны лишь несколько торопливых слов:

«Я тебя не боюсь, Кощей».

– Ложь, – процедил вожак, комкая бумагу, – ох, мелкий, всё-то у тебя было… и ты не смог удержать её здесь! – кулак обрушился на стол. – Чтоб тебя!

Звон от собственного крика ещё стоял в голове, когда вожак снова оказался на крыше. Хохмач даже шатнулся от неожиданности. Валея сидела на полу.

– Где мой брат? – испуганно закричала она, увидев Кощея. – Что ты с ним сделал?

– Ушёл, – сказал он, обращаясь к Хохмачу, – но первой ушла она. Сбежала в лес. Полагаю, на Маге.

– Стражи повсюду, – Хохмач тоже нахмурился и оглянулся на тёмнеющие деревья.

Кощей взял из его рук свой плащ, набросил на плечи и решительно направился к ворону.