Все в классе с интересом следили за нашим диалогом, гадая, чем же все кончится. Многие из них перешептывались и хихикали, явно не желая нам добра. Ученики были похожи на жаждущую кровавых зрелищ толпу, и держу пари, что палец опустился бы вниз, будь мы сейчас на трибуне Колизея.

– Наш автобус задержался, – робко произнесла Алекс.

– Ах, задержался. Ну, тогда и вы сегодня задержитесь после уроков, а уж на сколько – это я сама решу!

Да уж, денек обещал быть веселым.

Миссис Кирт – это гроза всей школы, даже директор ее боится. Она всегда ходит чернее тучи. И не дай бог ей на пути попадется ученик в ярких кроссовках или с телефоном в руках. Тем несчастным придется до окончания школы корпеть над дополнительной домашней работой и нескончаемыми издевками с ее стороны. И это еще повезет, если этот счастливчик вернется домой обутый и с телефоном.

Дальше уроки потекли как обычно: медленно и скучно тянулись долгие лекции, посвященные всевозможным вещам. К концу шестого урока моя голова распухала, словно тыква, грозясь долгой и бессонной ночью.

Начался урок, учитель по истории поприветствовала ребят и затянула длинную лекцию. За окном усыпляюще барабанил дождь, ученики, склонившись над тетрадями, лениво записывали то, что им диктовали. Я уже погрузилась в сладкую полудрему и безучастно строчила слова, смысл которых, исчезал где-то на полпути до моего понимания, как вдруг, за окном раздался стук. Все были заняты уроком и даже не шелохнулись. Я вгляделась в окно, но на улице был такой сильный ураган, что разглядеть что-то было просто невозможно. Все было затянуто пеленой дождя.

Наверное, просто начинается град.

И я уже снова погрузилась в счастливое забытье, как вдруг по стеклу снова что-то забарабанило. Я повернулась, и не поверила своим глазам. За окном сидел настоящий белый ворон. Таких называют альбиносами, но я их еще ни разу не видела. Они безумно редки и мало показываются людям. Его перья на спинке и крыльях были сероватыми, а на груди чисто-белыми. Даже клюв и ножки ворона были молочного цвета. Его бездонные, черные глаза-бусинки пристально глядели на меня. Откуда он тут взялся? В такую погоду птицы вообще не летают.

Но ворон и не думал беспокоиться о том, что он попал в такую бурю. Он изучающе смотрел, его взгляд просто впивался в меня, а я не могла оторвать своих глаз от него, и тоже пристально пялилась в окно. Ворон будто изучал меня, и от этого мне становилось жутко не по себе. В животе завязался тугой узел, а по спине поползли мурашки. Я не знала, сколько времени мы так просидели. Но в какой-то момент ворон выпрямился, и, громко каркнув, улетел прочь. Он летел и даже ветер не был ему помехой. Птица словно слилась со стихией воедино, и растворилась в непроглядной пелене дождя.

Я сидела и не понимала, что это только что произошло. В чувство меня привел пронзительный звонок, сообщавший о конце урока. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что никто, кроме меня, этого ворона не видел. Может действительно психическое расстройство? Но ведь ворон был реален. Я еще пока доверяю себе. Класс засобирался на свободу. Я тоже поспешила собрать вещи и выйти вслед за всеми.

Когда кончились уроки мы с Алекс пошли отрабатывать свое наказание. Мы предвкушали ни один час работы под наблюдением постоянно ворчащей Миссис Кирт. Ну, нечем больше заняться женщине.

– Может, все-таки не пойдем? – спросила я.

– Ты же знаешь, что ничего не выйдет. Она либо поставит нам неуд, либо заберет наши души и отправит их в пучины Тартара, – ответила Алекс, понизив свой голос до шепота.

–Да она просто монстр. И вообще, сколько ей лет? Мне кажется, что она должна была уйти на пенсию лет сто назад.

С сочувствием посмотрев друг на друга, мы распахнули злосчастную дверь.

Миссис Кирт дала нам гору тестов и сочинений на самые разные темы: от королей и императриц до правил поведения в школе и других общественных местах.

– Ну вот, будите заниматься до потери пульса, – пробурчала она. И мне показалось, что это не шутка.

Во время работы на нас сыпались всевозможные жалобы на непутевое нынешнее поколение и замечания, которые жутко мешали написать хоть что-то. Но сегодня я не обращала внимания на оскорбления учителя. Я никак не могла забыть о белом вороне, так что сосредоточиться на чем-то было просто невозможно. После уроков мы просидели еще три часа и отпустили нас только потому, что за мной приехала мама. Ураган не утихал, и пришлось вызвать ее с работы. Сама бы я домой не добралась. За Алекс тоже приехали родители и мы попрощались.

—Ну, как дела в школе? – спросила мама, переключая очередную радиопередачу. Но из колонок доносилось только шипение.

– Нормально, – сухо отозвалась я.

Рука жутко болела и ныла при малейшем движении. Миссис Кирт неустанно следила за тем, чтобы наказуемые не переставая записывали содержимое учебника к себе в тетрадь.

– Похоже, новости нам послушать не удастся, – сказала она со вздохом.

– Ты потом на работу? – спросила я.

– Да, придется, мне нужно доделать отчет к вечеру, а я еще и половины не сделала.

Мама работала заместителем директора, и она часто задерживалась на работе, ведь без нее они, как без рук.

– Но как ты поедешь по такой погоде? Может, лучше останешься? – сказала я почти умоляюще. -Ты ведь можешь и дома поработать, -мне совсем не хотелось, чтобы мама ехала по такой погоде одна, да и сидеть дома в полном одиночестве, в ураган, было жутковато.

– Нет, прости, не получится. Ты же знаешь, если бы могла, то осталась.

– Да, конечно. Я понимаю.

Я не хотела говорить, что-то вроде: «Мама, останься! Мне будет страшно и плохо без тебя, мы же так давно не были вместе». Зачем показывать свою слабость? У мамы и без меня проблем хватает.

Машина остановилась во дворе. Дальше она заехать не могла. Повсюду были глубокие лужи и липкая грязь. Мама не стала рисковать. Вероятность застрять была слишком велика.

– Ну ладно, беги. Только аккуратно. Если что, сразу звони, – сказала она, и приобняла меня через сиденье.

– Хорошо, ты тоже будь аккуратной.

Я открыла дверь, и в нос ударил запах мокрой земли и гнилых листьев. Машина тут же развернулась и уехала. Я с грустью посмотрела ей вслед, секунду другую жалея себя, а потом зашагала к дому.

На улице было холодно. Ноги застревали в жидкой грязи, и я с трудом пыталась оббегать самые глубокие лужи. В одну такую я все-таки угодила, и нога по колено оказалась в мутной ледяной воде. Ветер продувал до костей и я, уже не разбирая дороги, понеслась к дому.

Деревья раскачивались под натиском стихии, ветер был такой сильный, что казалось вот-вот вырвет их с корнем. Меня сдувало с ног, но добраться до крыльца я каким-то чудом сумела. Один поворот ключа, второй. Дверь с немалыми усилиями открылась, и я ввалилась в дом.

Наконец.

Тепло, сухо, никаких учителей – ДОМ.

Немного отдышавшись, я сняла с себя всю мокрую одежду и положила ее в стирку.

Я приняла душ и спустилась на кухню. Горячая чашка чая сейчас будет как нельзя кстати.

Длинношерстный и абсолютно белый кот Пломбир, как обычно спал на кресле возле окна. Я почесала его за ухом, и он недовольно замурчал, слегка приоткрыв свой светло-голубой глаз. Ну конечно. Как это кто-то мог потревожить ЕГО сон.

Чайник вскипел и раздался знакомый щелчок. Я достала кружку и заварила чай, над которым тут же поднялся теплый столбик пара. Он плясал в воздухе словно бесцветное пламя, его язычки мягко подрагивали, образуя неповторимые формы. Мне всегда казалось, что они рассказывают свою, пока никому неведомую историю, передавая ее не словами, но через образы. Это безмолвное представление завораживало, оно заставляло забыться и уйти глубоко в себя. В шкафу я нашла бисквитное печенье, мама часто их готовила, взяла в охапку кота, несмотря на его протесты, и поднялась в свою комнату.

За окном шел ливень и дул сильный ветер. Ураган не утихал, он, казалось, лишь усиливался. На улице уже стемнело, несмотря на то, что было всего пять часов вечера. Ветви деревьев скребли по стеклу, создавая жутковатую обстановку. Я залезла на кровать и укрылась теплым пледом. Рядом уже сопел пушистый кот, по крыше барабанил дождь. Я поглубже зарылась в плед, и сама того не заметив, плавно соскользнула в сон. Здесь меня ожидал все тот же леденящий кровь шепот и неясные образы, которые явно не предвещали спокойной ночи.