Душа тоскует, глядя в небеса,

Она не в силах за мечтами устремиться.

Как будто птица, крыльев лишена,

Без них ей не освободиться.

я чувствовала его. Здесь я была уже не одна. Что-то подкрадывалось, и с его приближением волны страха становились всё холоднее. Но как бы я не старалась, убежать не получалось. Жертва спокойно стояла и дожидалась, пока на нее набросится хищник. Именно так я себя ощущала в данный момент.

Царь уйдет, и Тьма вернется,

Вечной жизни круг прервется,

Бастион сгорит дотла

В день, когда взойдет луна.

Грозы древних оплетут,

Наконец, их кровь прольют.

Спите, милые волхвы,

Утонув в своей крови.

Слова появились из темноты, и больше походили на помехи, вырывающиеся из колонок старого радио. Кто говорит, было не понятно. Только этот дьявольский шёпот.

Я жутко хотела проснуться, но не могла. Оно словно удерживало и ни за что не хотело отпускать. Паника завладела каждой клеточкой моего тела. Очень хотелось закричать, позвать на помощь, но не получалось. Сердце сжалось до предела и я проснулась.

Всё кончилось. С груди словно сняли что-то очень тяжёлое, и я, наконец, смогла вздохнуть. Какое наслаждение: дышать. Как прекрасно чувствовать, что ты жив, что можешь двигаться. Чувствовать мягкое и теплое одеяло, которое касается твоей кожи. Тьма кошмаров забирает всё это, она оставляет только боль и пустоту. Чувство тошнотворной паники и беспомощности зарылось глубоко в груди и нещадно терзало душу.

Это просто сон. И ничего больше. Успокойся.

Тяжело дыша, я всё-таки встала с кровати и смогла сделать пару шагов. За окном было уже светло. Жёлтые занавески с нелепыми цветочками никак ни защищали от солнечных лучей, которые то и дело слепили глаза каждое утро, делая его ещё более неприятным.

– Адара, ты встала? Одевайся! Ни-то опоздаешь в школу. – донеслось, как мне показалось, из кухни.

– Адара!

– Иду мам. Я уже встала!

Протирая ещё довольно заспанные глаза, я позволила этому дню свалиться на меня. Взглянув в зеркало, я, как и всегда, увидела среднего роста девочку тринадцати лет, волосы каштанового цвета, слегка вздернутый нос. Ничего необычного, если бы не эти глаза, за которые меня ещё с детства дразнили. У меня был ярко-янтарный цвет глаз с черным ободком. Почти вся школа меня избегала. Даже учителя редко смотрели мне в глаза при разговоре, и вообще, как я вскоре заметила, также сторонились девочки с редким цветом глаз. Дело в том, что раз посмотрев в мои глаза, люди меняли свое поведение. Они становились рассеянными и забывали, о чем только что шла речь. Мой взгляд, словно гипнотизировал, он заставлял терять концентрацию и ясность мысли. Мне кажется, что они просто боятся того, что выглядит не как у всех. В нашем обществе такие вещи быстро становятся центром внимания и чаще всего воспринимаются в штыки.

Я закинула в портфель учебники и тетради, ну, и парочку книг. На уроках бывает ужасно скучно, и хорошая книга, – это единственное, что спасает меня от будничной тоски.

– Доброе утро. Ну, как тебе спалось? – Спросила Элен – моя мама, как только я спустилась в кухню (на нее мой взгляд не действует). Эта женщина, являла собой пример родителя, готового на все ради своего ребенка. Она никогда не жаловалась на трудности и после смерти мужа посвятила всю себя воспитанию и содержанию дочери. У Элен были каштановые, слегка мелированные волосы до плеч, карие глаза и мягкие черты лица. Она редко повышала голос и всегда сохраняла самообладание, чему я, в некоторых ситуациях, просто поражалась.

– Не очень. Опять какая-то ерунда снилась.

– Кошмары?

– Ага, – коротко ответила я. Мне не хотелось сейчас разговаривать ни с кем. Даже с мамой. Уж слишком «хорошее» настроение было с утречка.

Мама начала суетиться на кухне, а я все думала о своём сне. Кошмары начали мучать меня около полу года назад. В последнее время они снились гораздо чаще. Мама даже водила меня к «психологу», но он только и говорит, что кошмары – это результат трудного переходного возраста на почве травмированной детской психики. А травма эта вызвана смертью отца.

Но дело совсем не в этом. Ведь отец умер, когда мне было всего два года, и я ничего о нем не помню.

– Вот, перебей своих монстров этим, – и мама поставила на стол тарелку с горячим омлетом и тостами. Я даже подпрыгнула от неожиданности.

– Тебя что-то беспокоит? – спросила она, с тревогой в глазах.

– Да нет, просто не выспалась, – поспешила я ее успокоить. Я не люблю, когда мама волнуется, особенно из-за меня. – Все в порядке, – и я постаралась улыбнуться, как и всегда.

Быстро покончив с завтраком, я накинула за спину рюкзак, который был вполне себе увесистый, натянула сапоги, плащ и побежала на остановку, так как уже прилично опаздывала на автобус. Я живу в городе Шербрук, провинция Квебек, Канада. И учусь в самой обычной школе, которая, к сожалению, находится довольно далеко от моего дома.

На улице дул сильный ветер. Стояла серая хмарь, и кажется, начинался дождь. От утреннего солнышка не осталось и следа. Я со всех ног бежала к уже подъехавшему автобусу и с ужасом смотрела, как старушка в вязаной шапке всех цветов радуги, заканчивает свое восхождение по высоким ступенькам. Капюшон буквально сдувало с головы, и это серьезно мешало смотреть на дорогу. Но, спасибо ветру, он неожиданно изменил свое направление и начал со всей своей ветряной мощью надувать мне в спину. Прыжок, и вот, я наконец в душном, забитом людьми пространстве.

Иногда поражаюсь, как их столько сюда влезает.

Сердце безумно стучало и очень жгло легкие, но это было ничто по сравнению с опозданием в школу. Ведь первым уроком была история, а опаздывать на этот урок было опасно. Где-то в другом конце этого «чудо-транспорта», который то и дело подбрасывал и швырял пассажиров из стороны в сторону, должна была сидеть Алекс – моя лучшая и единственная подруга. Лишь она никогда меня не дразнила и всегда была рядом. У Алекс были такие же каштановые волосы, но на несколько тонов светлее, чем у меня, немного приплюснутый на кончике нос и огромные, очень выразительные зеленовато-синие глаза. Мы каждый день встречались в автобусе, и это была еще одна причина на него не опаздывать.

—Эй, ты чего такая серьезная? – спросила Алекс по дороге в школу.

– Да ничего, просто не выспалась. – ответила я, уже порядком запыхавшись.

На улице начался настоящий ураган. Сильный ветер сдувал с ног, а ливень буквально прибивал к земле. Мы неслись к школе, не разбирая дороги, то и дело наступая в ледяные лужи. Ноги насквозь промокли и неприятно чавкали.

Просто замечательное начало дня.

Впервые я обрадовалась, придя в школу. Здесь было светло и сухо, и мы наконец смогли переобуться. Пока мы находились в холле, школьный сторож непрерывно на нас таращилась, кажется, она даже не моргала. Наверняка у неё на языке крутилось парочка ядовитых замечаний на счёт нашего опоздания, но она их придержала. И вряд ли по доброте душевной, вероятнее всего, эта всезнайка изучила наше расписание и теперь безмолвно злорадствовала, предоставив нас Миссис Кирт.

Мы с Алекс бежали со всех ног по крутой лестнице, ведь звонок уже прозвенел, но я понимала, что мы торопимся на собственную казнь.

– Ага, опять опаздываем. И какой же аргумент вы придумаете в свое оправдание на этот раз? – Миссис Кирт склонилась над нами со своей привычной презрительной гримасой. Это была учительница старших классов, которая больше походила на ходячую мумию, нежели чем на человека. Все ее лицо было в глубоких морщинах, волосы седые и вечно сложенные в непонятную конструкцию, напоминающую разоренное гнездо. Клетчатая юбка, черные туфли и белая блузка, вот неизменный образ Миссис Кирт. Еще были прямоугольные очки в алой, словно свежая кровь, оправе. Они всегда были слегка спущены к носу, видимо, для большей грозности.