1942 год.
Картина шестая.
Варшава. Переулок.
На край сцены выбегает юноша в лохмотьях. За ним несется полная женщина – это переодетый пан Вилга. Догоняет юношу и хватает за руку.
Юноша (умоляющим шепотом). Отпусти, тетенька! Отпусти-и-и… (Вырывается изо всех сил.)
Януш. Правда ли, что в гетто – дизентерия?
Юноша (теряясь). Не знаю.
Януш. Есть ли там доктор Айзенберг?
Юноша (удивленно). Как вы сказали? (Пауза.) А сколько ему лет? Он старый?
Януш кивает.
Юноша. Э, нет. Всех старых давно уже…
Януш. Молчи!
Юноша. Как ненужных…
Януш засовывает под пальто юноши крохотный сверток.
Януш (быстро шепчет). Вот возьми. Тут хлеб и пенициллин.
Юноша (удивленно). А…
Януш. Разберешься. А теперь беги!
Слышен приближающийся топот.
Юноша, съежившись, убегает, без конца оглядываясь.
Появляется Марыля. На ней драное пальто, стоптанные мальчуковые ботинки. Она сталкивается лицом к лицу с Янушем.
Марыля (равнодушно). Януш? (Оглядывает его безо всякого любопытства.) Что за маскарад? Ты решил поразвлечься? Иди домой. Мы все уже там. Богуслав растопил печку. Тепла хватит ненадолго. Иди скорее, погрейся.
Внезапно появляется немецкий офицер. В шинели, черных перчатках. Военная выправка весьма украшает его. Марыля и Януш застывают на месте. Немец пристально смотрит на Марылю. Она не реагирует, полностью отрешившись от внешнего мира. Януш же, напротив, весь съеживается.
Марыля делает попытку пройти вперед, но офицер преграждает ей путь. Они молча смотрят друг на друга.
Януш (суетливо). Битте! Герр официр! Я говорю по-немецки. Я… объясню. Она не дерзит! Она… не в себе! Ее дом взорвали еще в сорок первом. Год назад! Вот… в шоке.
Офицер холодно продолжает смотреть на Марылю. Та опустошенно вздыхает.
Януш (подхватывает). В другом полуразрушенном доме, что напротив, где более-менее можно существовать, мы все приблудились. Живем мало-помалу. (Теряется). Хорошо живем! Не жалуемся, не-е-ет! Нас много, а, значит… Веселее! Пианино Марылино перетащили. А что? Уцелело! Не пропадать же добру! Играем на нем, чтоб не скучно было. (Пауза.) Не всегда играем. Иногда вовсе не играем. Чего зря играть? Сидим. Смотрим на него.
Офицер делает легкий взмах рукой.
Януш (скороговоркой). Немецкая музыка потрясает до глубины души!
Офицер уставился взглядом на Януша.
Офицер (Янушу). Фрейлен говорит по-немецки?
Януш (подобострастно). Да-да-да! Она образованная! Умная!
Офицер. Это она играла недавно?
Януш сникает.
Марыля (равнодушно). Да. Бетховен. Я задумала разучить все двадцать восемь фортепианных сонат Бетховена. И, если меня не убьют, я это сделаю.
Внезапно появляется другой немецкий офицер.
Другой офицер, Курт. Рихард! Быстрее!
Немцы удаляются. Марыля падает в обморок. Януш с трудом подхватывает ее и уносит.
Картина седьмая.
Открывается занавес.
Маленькое жилище в полуразрушенном доме. Из обломков мебели сооружены стол, лавка, кровать из досок. Из всех вещей самым роскошным является пианино.
Молодой человек Богуслав и девушка Ружена возятся возле печки.
В дом буквально вползает, таща на себе Марылю, Януш.
Ружена. Господи! Она не ранена?
Януш. Нет.
Богуслав (изумленно оглядывая Януша). Пан Вилга…
Януш (твердо). Конспирация! (Властно.) Вы бы помогли, молодой человек.
Богуслав помогает положить Марылю на кровать из досок. Ружена кидается к ней с консервной банкой.
Ружена. Вода!
Марыля не может пить. Януш, в движениях которого чувствуется опытный врач, разжимает ей рот ложкой и осторожно вливает воду. Марыля делает глоток, затем начинает кашлять.
Януш (жестко). Никаких хождений. Постельный режим. За печкой следит…
Ружена показывает на себя.
Януш. Ружена. Богуслав может отдохнуть. Вода? Есть. Еда?
Ружена разводит руками. Януш хмыкает.
Януш. Завтра постараюсь купить что-нибудь.
Богуслав. Купить? На что? Пан Вилга!
Януш. Купить, купить, молодой человек. А теперь мне необходимо переодеться. Будьте добры, господа, отвернитесь. Хотя… (Гордо вскидывает голову). Не смею вас утруждать. Я переоденусь вон за той ширмой. (Бормоча.) Какой я молодец, что соорудил ее.
Уходит переодеваться.
