– А музыкант знает, что вы его муза?

– Конечно, – с приятной ухмылкой произнесла она. – Видите, именно поэтому из меня плохая собеседница. Я ловлю каждую ноту и переживаю за ее правильность больше, чем он сам. У него просто нет на это времени, он полностью отдает себя звучанию. Именно поэтому вам лучше идти за свой столик, – мягко добавила она последнюю фразу.

Именно так всегда и заканчивалось знакомство, а разочарованные мужчины не понимали, почему девушка дорожит музыкантом…

Но тут ресторан стал наполнять звон, все громче и громче, становясь невыносимым.

– Что это? – недоуменно произнес Алексей и стал закрывать уши, а гул все нарастал и нарастал, становясь просто невыносимым…

– Саша, да вставай же, вставай, – натойчиво говорила Кира и толкала его все сильнее.

Наконец, гул прекратился – Кира отключила будильник.

– Ты же работу проспишь! – укоризненно качала она головой.

– Да, да, я уже встаю, – проговорил он и начал возвращаться в реальный мир.

Кира немного постояла в дверях и, вздохнув, вышла.

Кира – сестра Александра. Ей тридцать пять лет. Она была несколько лет замужем, но года три назад муж погиб в аварии. Детей у них не было. Не было у Киры и надежды на благоприятное будущее. Она продала квартиру, так как она сильно напоминала ей о горячо любимом муже. Жить одна она там не могла. Тогда она вспомнила о брате и решила на деньги, полученные от продажи квартиры купить дом на окраине города и жить с ним вдвоем.

Так они и сделали. И уж вскоре она устроилась учительницей рисования в школу и пыталась вычеркнуть кошмарный эпизод из своей жизни, но этого ей никак не удавалось.

Свой город она видела во сне, но не решалась туда возвращаться. Нужно было начать новую жизнь, и она стала складывать ее по кирпичикам каждый день. В женском школьном коллективе она прижилась. Правда, ее тут же окрестили кличкой «вдова». И если она шла одна, задумавшись, коллеги начинали шушукаться и шептали:

– Вон смотри, «вдова» с урока идет.

– Ага, что-то она и не улыбается, – подхватывали другие.

Сама она не знала, что ее так называют. Но знала, что полную математичку называли «тумбой», а физкультурника – «свисток». Никто не знал, как зовут его, но знал всех других учителей по кличкам. Никто на это не обижался. В школе царил порядок между коллегами, и сплачивало их то, что все не любили директора – «тирана», который всегда стоял в особняке ото всех и жил своей жизнью местного правителя.

Кира радовалась, что нашла место недалеко от дома. Пешком идти двадцать минут и далеко от центра – все на своей окраине. Шум города она старалась избегать. Ведь в своей прошлой жизни, где был муж, она жила почти в самом центре города и любила прогулки по парку.

Она любила рисовать. В доме висели ее картины. Когда становилось совсем грустно, она брала мольберт, кисти, яркие краски и старалась забыться, разукрашивая свою жизнь. Больше всего ей удавались пейзажи. Поэтому в каждой комнате висела картина, на которой бежал тоненький ручеек, в котором могла просвечиваться мелкая рыбешка, густой лес, переливающийся разными оттенками и пушистый заяц, прижимающий уши в тени березы.

Кира задумчиво смотрела на свои работы и мечтала, что дети и внуки будут хранить ее картины и радоваться своему наследию. Она отдавала себя работе, потому что другой отрады у нее больше не было.

На работу она уходила раньше брата. Но они пили кофе вместе – неизменная традиция, которая была в ее семье. Она нужна была ей для того, чтобы не чувствовать себя одинокой. Ей нужно было о ком-то заботиться, чтобы чувствовать себя живой.

– Саша, – крикнула она, стоя в задумчивости у одной из своих картин, – я наливаю кофе.

Он вышел из своей комнаты, на ходу застегивая рубашку, и фыркнул:

– Иду я, иду!

– Теперь вижу, – голосом старшей проговорила Кира. – А теперь сходи в ванную, причешись и приходи на кухню, – она, смеясь, провела по его взъерошенной голове и, ушла.

А Саша, оглядывая себя в большое зеркало, дернулся и пошел в ванную.

В реальности он выглядел иначе: не было аккуратно убранного хвостика, не было аккуратных очков и элегантного белого костюма. Сон развеялся, а вместе с ним и образ успешного музыканта. Сейчас он причесывался в ванной, стараясь привести свои волосы в послушное состояние: он мочил их и расчесывал. Но вот ничего не получалось, и он начинал заново. Саша злился и снова орудовал расческой. Наконец, с волосами что-то получилось, и он облегченно вздохнул.

Саша умылся, застегнул рубашку на все пуговицы и снял большие очки. Без них все представлялось расплывчатым и тогда он снова их надел. У Саши было слабое зрение, и он почти не расставался с очками.

Кофе был горячий, и Саша отчаянно дул на него.

– Да не торопись, – сказала Кира, видя отчаянные попытки брата охладить напиток.

– У меня сегодня очень важный день, – проговорил он.

– Какой же? – спросила сестра.

– Я выступаю с докладом.

– Ты готов?

– Конечно же.

– Просто я вчера заметила, что ты лег рано спать. Когда же ты успел подготовиться? – удивилась Кира, на что он уверенно произнес:

– Я занимаюсь этой темой вот уже восемь лет. Мне нет необходимости, как студенту-первокурснику, учить за ночь до выступления. Я всегда готов говорить об этом.

– Ты все снами занимаешься?

– Да.

– Ясно, – кивнула Кира. – Надеюсь, ты выступишь отлично. Буду за тебя мысленно болеть.

Кира перевела взгляд на часы, висевшие на стене над головой брата, и спохватилась:

– Я же уже опаздываю! Слишком долго ты сегодня копался в ванной, и я тебя заждалась, – сказала Кира и, схватив сумочку, махнула рукой и побежала на автобусную остановку.

– Ну вот, – разочарованно произнес Саша, – ушла. Как же мне завязать галстук?

Он пошел в свою комнату и стал искать галстук в шкафу. Нашел темно-синий и отложил в сторону, затем стал еще искать. В руках оказался черный.

– Как раз, что нужно, – обрадовался Саша и, подойдя к зеркалу, принялся его завязывать. Он стал чертыхаться, потому что у него никогда не получалось самостоятельно завязывать его. Минут через пятнадцать безуспешных попыток, он швырнул галстук обратно в шкаф и пошел на автобус.

Был как раз час пик. Он кое-как залез в автобус, сзади его придавила полная тетка с котомками, а потом еще дед с корзиной помидоров. Саша кое-как ухватился за поручень и старался как можно плотнее держаться. Автобус подпрыгивал на каждой кочке, будто водитель пытался утрамбовать пассажиров, чтобы на следующей остановке добавить новых.

Саша думал о предстоящем дне, как о тюремном заключении. Снова предстояло идти туда, где не его не понимают… И вот перед ним понеслась его работа…

Он работал научным сотрудником в засекреченном научном институте, изучающем измененное состояние человека. Саша очень любил свою работу, много изучал литературы, проводил опыты, о которых другие даже не догадывались.

Но из-за своего неопрятного вида и полного отсутствия коммуникабельности, не умел общаться с коллегами. Своим лучшим другом он видел науку. Его не интересовал спорт, политика и все другое. Он был полностью поглощен своей работой. Он считал сотрудников легкомысленными и старался не тратить свое время на общение с ними.

Институт изучал разные измененные состояния: алкогольное опьянение, состояние под действием психотропных веществ, состояние аффекта. Но Сашу привлекал сон во всей своей полноте: и дрема на двадцать минут, и глубокий сон после бессонной ночи, и обычный ночной отдых. Он тщательно изучал это явление и выдвигал множество теорий, которые впоследствии либо подтверждались, либо отвергались из-за отсутствия доказательств.

Он ставил опыты, он читал множество книг, диссертаций, находил что-то общее во всех. Но видел главную проблему, перед которой часто опускались руки – тема слишком плохо была изучена, авторитетных мнений практически не было. Нужно было много работать и много исследовать, чтобы добиться хотя бы какого-то результата в этой разработке.