— Знаешь, дорогая, с деньгами я никогда не ошибаюсь, — Серселия стала снова весела, — а вот просто цифры для меня сложны. Значит в этот раз не выходит с беременностью. Но я все равно попробую. А ты, пожалуйста, запомни, когда выпадает удачный день.

Она уже немного опьянела и совсем расслабилась. Выдавала все свои размышления и тайны. Атилия слушала не перебивая.

— Иногда так тяжело жить патрицианкой. Вот в моем нынешнем положении — я хочу забеременеть, а сделать это негде. Пыталась тут, в термах — увидели. К себе в дом привести не могу, соседи узнают. Остаются дома друзей, и только те где меня не осудят и сохранят мою тайну. Кроме тебя у меня таких нет.

Она вновь выпила вина, взяла гроздь винограда и стала есть, отрывая по одной ягодке.

— Эх, если бы у меня получилось родить сына. Как же я благодарила богов за такое. Ну и тех, кто мне в этом помог. Муж мой твердый политик и искусный оратор. Уважаем почти всем Римом, между прочим. Но в постели, видимо, у него не оказалось нужной твердости, чтобы зачать сына. Мы так с ним мечтали, а в итоге: две дочери. Тоже милые, и мы их очень любим, конечно. Но еще бы и наследника…

Атилия решила ее подбодрить:

— Не отчаивайся, я уверена у тебя все получится.

И нахмурившись как бы невзначай спросила:

— А ты не знаешь сколько это стоит? Ну, сколько надо заплатить бойцу арены?

— За деньги не переживай — я готова любые траты. Слышала свободные гладиаторы берут за такое пять сотен сестерциев. Но этот особенный, может отказать. А торговаться ему гордость не позволит. Предложу сразу тысячу денариев. Откажет — удвою, или утрою. Главное результат.

* * *

Германус с товарищем в это время тоже пришли в термы. То были общественные бани, вход в них стоил значительно дешевле. Помещения здесь огромных размеров, рассчитаны на большое количество посетителей. Это вполне приличные термы, тоже в черте города, и в них не пускали подозрительных или неплатежеспособных личностей. Многие сенаторы, особенно из тех, кто собирался избираться в ближайшее время, посещали это заведение. Да что там говорить — сам император, когда он бывал в Риме, захаживал в эти термы. Об этих его визитах ходили легенды. Он многих граждан знал по имени, и любил с ними поговорить.

Однажды он увидел, как один гражданин в почетном возрасте терся спиной о колонну. Августейший подошел и спросил, почему он это делает. На что получил ответ, что у него нет раба, который помогал бы ему мыться и чистил бы его стригелем. И когда император узнал, что это гражданин воевал центурионом в Дакии, то подарил ему одного из своих рабов. И выделил специальную стипендию на его содержание.

Об этом случае узнал весь город. В следующее посещение императором терм, уже возле каждой колонны стояло по несколько граждан. Они все, так же, терлись о колонны. Рассчитывали на щедрость правителя. Тот, увидев такое количество жаждущих его подарков, собрал их всех в одном помещении. Предложил очищать друг друга по очереди.

Впервые Германус попал в эти бани после своего первого удачного выступления на римской арене. Он, как и все его товарищи, еще был тогда рабом. Их хозяин поощрял таким образом своих гладиаторов. Это очень вдохновляло бойцов арены. Тем более учитывая тот факт, что общественные термы оказались общими для мужчин, и женщин. Здесь не было отдельного женского крыла, как в тех закрытых термах, где он виделся с Атилией. Лишь раздевалки раздельные, а мылись и парились все вместе. Молодым гладиаторам тогда это очень пришлось по душе. Они после еще целый месяц ходили под впечатлением. И без конца обсуждали прелести той или другой красотки.

Хозяину гладиаторов от таких походов двойная выгода: бойцы воодушевлены и благодарны ему. Еще свой товар он показывал, таким образом, перед нужными людьми. Если ты участвуешь в выборах на важную должность, самый лучший способ привлечь избирателей — устроить для них бои гладиаторов от своего имени. Это требовало значительных затрат, но и результат оказывался существенный. Римляне больше всего любили скачки на колесницах, но затраты на них были огромны и не всегда посильны даже самым богатым гражданам.

Уже десятка с полтора консулов и народных трибунов, свое избрание получили благодаря выступлениям Германуса и других бойцов их хозяина-ланисты.

Сам император в прошлом году, во время посещения общественных бань, обратил внимание на их группу гладиаторов, и на него в первую очередь. Германус выделялся ростом и светлыми длинными, по плечи, волосами. Еще он носил бороду как у императора. Точнее, августейший правитель отпустил бороду похожую на те, что носили германцы. Говорят, так он прятал бородавки на лице. Но с бородой он очень был похож на германского вождя. Тем более и рост, и ширина плеч императора соответствовала, больше варварам, чем римлянам.

Приметив Германуса, Адриан тогда, через раба, подозвал его для беседы. Выяснилось, что он собирается праздновать день рождение своей власти в начале августа. Он предложил Германусу выступить на арене амфитеатра Флавиев — самой большой и знаменитой арене Рима. Молодой гладиатор ответил, что он не свободный человек. А его хозяин только и ждал такого момента. В один миг оказался рядом, и раскланялся перед правителем. Очень хорошие деньги смог заработать тогда его хозяин. Император не был скуп, и всегда щедро платил за то, что ему действительно нравилось.

Те бои оказались очень удачными, Адриан лично спустился на арену и вручил Германусу и его товарищу деревянные мечи. Тогда их хозяин сильно огорчился. Такой подарок означил, что гладиаторы становились свободными людьми и, к тому же, гражданами Рима. Он сразу же предложил им приличную плату за то, чтобы они остались выступать в его подчинении. Так как денег ни у Германуса, ни у его товарища не водилось — они согласились.

Друг его был родом из Дакии, его все так и звали — Дакус, значит дакиец. Выяснилось, что они оба жили когда-то на берегу Дуная. Только племя Германуса севернее и на левой стороне реки, а Дакуса ниже по течению на правой стороне.

Они были не очень похожи друг на друга. Если точнее — совсем не похожи. Дакус темноволос и не высок, хоть и весьма широк в плечах. Его скорее можно назвать приземистым и плотным. Их объединяло то, что оба очень любили подраться, как на тренировках, так и на арене. Еще оба ненавидели римлян. Дакус, как и Германус, попал в рабство в раннем детстве, потеряв при этом родных.

Много лет прошло, после окончания Дакийской войны императора Трояна. Говорят, Адриан тогда был при нем помощником. Теперь он сам император, но новых войн не начинал, и старые конфликты предпочитал улаживать переговорами и подкупами. За это его, как часто слышал Германус, не любили многие римские чиновники. Они рассчитывали на войнах погреть руки. Но сам Германус именно за это его и уважал, и не относил к тем римлянам, которых ненавидел. Со временем, его ненависть приутихла и стала выборочной.

Теперь он, с товарищами, приходил в термы за свой счет. Делали они это не часто, лишь раз в полторы декады, или после боев — по старой привычке. Но если приходили, то задерживались тут до позднего вечера. Бывало, у кого-то из товарищей не хватало на вход, тогда Германус с Дакусом скидывались и платили за такого. Но после часто над ним подшучивали, без злобы, но обидно. Чтобы не появлялось много желающих попариться за их счет.

Именно здесь его нашла Фелица, рабыня Атилии. Оба гладиатора сидели на скамье, и пили прохладное пиво из больших глиняных кружек, которые больше походили на широкие кувшинчики. Она застала их за весьма нескромным занятием. Они рассматривали женщин, которые шли из бассейна в раздевалку. Многие из проходивших, увидев пристальные взгляды гладиаторов, старались быстро проскочить, прикрывая руками груди и ниже живота. Такими были в основном молоденькие девушки. Женщины опытные шли не прикрываясь, многие даже не спешили. Другие, узнав знаменитых бойцов арены, неоднозначно улыбались и даже помахивали ладонью.