Раиса Теряшина

Быстренько выполнила всё необходимое: справила нужду, помыла руки и ополоснула ещё пылающее лицо прохладной водой. Приготовленные полотенца были новыми и прям хрустели от чистоты и свежести. Это наталкивало на определённую мысль: меня не просто ждали, к моему приезду основательно подготовились, значит были уверены, что не откажусь. Плохо ли это? Не знаю, но за женихом стоит последить, как и за его братьями.

Выйдя из ванной, нашла свой рюкзак, а уже в нём мобильник. Мама ответила на звонок сразу же:

— Милая, как ты? Всё хорошо? — голос родительницы был немного встревоженным.

— Да, мам, всё вполне нормально. А ты как? Устраиваешься? — сразу с главного зашла я.

— Понемногу разбираю вещи, — подтвердила она, после чего сделала лёгкую паузу, словно собиралась с силами, чтобы сказать следующие слова: — Рая, тут почти ничего не изменилось с того времени, а ведь почти тридцать лет прошло. У меня такое ощущение, будто мы с Мишей только вчера тут были.

Голос её с каждым словом становился всё тише и тише, пока она совсем не замолчала. Тишина эта не напрягала, но я чувствовала, как ей было тяжело. Родители очень любили друг друга, отец души в маме не чаял, всегда так смотрел на неё — словно она была его светом, его миром, его жизнью.

От воспоминания об этом моменте, вдруг перед глазами всплыл образ Радиона и то, какими глазами он смотрел на меня. Да нет, быть не может, чтобы мужчина сразу влюбился! Уж во что, а любовь с первого взгляда я не верю.

— Мам, — поспешила я отвлечь нас обеих от ненужного сейчас, — Радион и его братья не против, если ты придёшь на ужин к нам… в смысле, в этот дом, — быстро поправила себя, от чего мама тихо посмеялась.

— Нет, дочка, всё правильно. Так и надо говорить. Теперь это ваш с ним дом, пусть вы пока и не супруги. Но это же временно, так что привыкай уже сейчас.

— Да, думаю, ты права, — не могла не согласиться с этим выводом.

— Но на ужин я всё же приду! Позвони мне за полчасика до него, чтобы я успела подготовиться.

— Подготовиться?

Отвечать на это мама не стала, вновь хихикнув, а потом попрощалась и бросила трубку. Перезванивать и уточнять не стала. Убрав же мобильник, направилась к выходу из спальни.

За дверью никого не оказалось, значит Ян ушёл в столовую сразу же. Отлично! Тоже поспешу туда, ведь больше заставлять мужчин ждать не стоит.

В малой столовой всё было приготовлено к обеду и никого, кроме братьев не было. За столом сидел Эдуард, когда как его братья стояли рядом. Скорее всего они о чём-то важном разговаривали до моего прихода — вон какие напряжённые. Но глаза сияют. У всех троих. И это меня немного напрягает.

Стараясь не обращать на это особого внимания, подошла к столу. Эдуард при этом поднялся и отодвинул для меня стул в его главе, приглашая занять место. Отказываться не стала, хотя мне думалось в этот момент, что это его место, как старшего в их семье. Только мужчина опустился по мою левую руку, следом сел Радион, потом Ян.

— Предлагаю сначала поесть, а разговоры оставить на потом, — отозвался старший из тройняшек, берясь за первое блюдо — борщ. Первой была наполнена моя тарелка, потом только его собственная. Радион и Ян же свои тарелки наполняли уже сами. Это у них традиции такие или просто гостеприимство самой семьи? Но тогда почему за мной ухаживает Эдуард, а не сам жених?

Ели в полной тишине. При этом я успевала рассматривать интерьер помещения. В нём кроме стола и стульев ничего не было из мебели. Стены украшали картины, а в углах кадки с крупными растениями незнакомого мне вида. Из двух окон было видно лишь лес, а третье, что выходило на вход в дом, было закрыто плотными портьерами, чтобы послеполуденное солнце не слишком нагревало комнату.

Вслед за супом на второе шло картофельное пюре с кусочками тушёной говядины. Мясо буквально таяло на языке. От первого кусочка я едва сдержала стон наслаждения — давно я не пробовала что-то настолько вкусное! А вот от того, чтоб прикрыть глаза, не удержалась. И когда открыла их, столкнулась с горящими взглядами всех троих мужчин.

Голод! Вот, что было в их глазах. Словно мы сейчас его не утоляли.

Мне даже неловко стало за свою реакцию. Подумают ещё, что никогда не ела нормально. Поэтому решила пояснить, смущённо выдавив:

— О-очень вкусное мясо получилось. Такое нежное.

— Мы рады, — мягко улыбнулся Эдуард, но ни он, ни братья не спешила возвращаться к еде, продолжая смотреть на меня.

Я же старалась больше не поднимать глаза от своей тарелки, а ещё контролировать реакцию на еду. Но как же вкусно! Интересно, кто же приготовил столь божественные блюда? Неужели, сами мужчины? Или у них есть свой собственный повар? Всё же они богачи, могут себе позволить.

Третьим блюдом стал десерт. Пирожное из воздушного крема на бисквитной основе и с кусочками сушёных засахаренных фруктов. М-м-м! Это божественно! Если такие вкусности будут каждый день, то я буду просто счастлива. И если уж мир кажется светлее с каждым кусочком, то может и семейная жизнь будет легче, мягче, слаще.

Запевая сладость прохладным фруктовым чаем, очень дополняющим десерт, я иногда украдкой смотрела на братьев Вартовых. Смотрела и отмечала, насколько они разные, хоть и похожи. А ещё красивые той самой красотой мужественных мужчин, способных одним своим видом и взглядом заставить довериться им и, одновременно с этим, дрожать коленки. От страха или возбуждения — это уже другой вопрос.

— Мои похвалы повару, — закончив, выдохнула довольно я, откидываясь на спинку своего стула.

— Обязательно передадим! — весело подхватил Ян, широко мне улыбнувшись.

«Значит, всё же нанимали человека для готовки», — нашла ответ на предыдущий свой вопрос. Пора и остальные узнать, раз уж обед закончен.

— Тебя что-то тревожит, — заметил мою решимость Радион, складывая руки на столе и переплетая пальцы в замок. Кажется, такой жест имеет значение неполной закрытости. Наверное, что-то от меня хотят скрыть, но я и не собираюсь лезть туда, куда не следует.

— Хотела уточнить… где я буду спать? — решила начать с самого важного на данный момент.

Мужчины переглянулись, словно удивлённые моим вопросом. Ответ на себя взял Эдуард:

— В хозяйской спальне, Раиса. Вещи, насколько я уже понял, разложены.

— Да, — кивнула на этот вопрос-утверждение, озадаченная услышанным. Тогда уточню по-другому: — Где же тогда будет спать Радион?

То, каким взглядом он на меня посмотрел, было более, чем исчерпывающим пояснением, но мужчина всё же ещё и вслух это подтвердил:

— В хозяйской спальне. Если ты всё же волнуешься, то могу тебя заверить, что трогать тебя пока не будем. Кто же набрасывается на невесту, едва пришедшую в новый дом? — и мягко улыбнулся, не обратив внимания на то, что оговорился, сказав во множественном лице.

Братья его тоже поправлять не стали, зато кивнули, соглашаясь. Указывать открыто на ошибку не решилась, а вот перевести тему могу:

— Я позвонила маме, чтобы узнать, как она устроилась, и пригласить на ужин официально.

— Да, я передал повару, чтобы приготовила ещё на одно человека к вечерней трапезе, — мягко улыбнулся Радион, помнивший мамино желание прибыть к ужину.

Хотя, можно было бы подумать, что она просто предупредила, что может прийти, и лучше ничего со мной не сделать, ведь она проверит. Примерно такой посыл был вложен в её слова. И, кажется, это поняла только я. А может жених тоже понял, но просто не показал этого. Но это большой плюс в его сторону.

Эдуард и Ян расплылись в похожих улыбках, выразив радость будущему знакомству с тёщей. И вновь оговорились, не исправленные ни мной, ни братом.

— Чем бы ты хотела заняться до прихода твоей матушки? — с вопросом Эдуарда я приметила, то в речи каждого из тройняшек то и дело проскальзывает странные, немного устаревшие формы речи. Нет, мы ещё пользуемся старыми словами в простой речи, но почему-то именно из их уст они звучат как архаизмы, немного режа слух.