- Полноте, Наташенька. Сама уберу. Идите лучше с Эмилем отдохните.

Эмиль подмигнул жене и, поцеловав Розу в щёку, поблагодарив за вкусный обед, увёл Наташу на супружескую половину дома.

- Устал? – спросила Наташа и потянула мужа на диван.

- Есть немного, - не стал отрицать он и, завалившись на диван, увлёк за собой супругу.

Какое-то время они молчали в объятиях друг друга. Эмиль погладил Наташу по плечу и повернул к ней голову:

- Сегодня вечером мне придётся опять уехать в клинику, детка.

- Зачем? Неужели кроме тебя там нет больше врачей? – забеспокоилась она и, привстав, посмотрела мужу в глаза.

- Этот больной – особенный. Я взялся его лечить и должен довести дело до конца. Так сказать: до полного его выздоровления.

- Но раньше ты не уделял столько времени своим пациентам, - недовольно пробурчала она, а Эмиль подумал: «Знала бы ты, кого я лечу, сама бы меня выдворила из дома», - но вслух сказал другое:

- Я же сказал – этот больной особенный.

- Шишка, что ли какая?

- Можно сказать и так, - хмыкнул Эмиль. – В общем, мне понадобится ещё пара дней, чтобы проследить за ходом его лечения.

- Понятно, - обречённо произнесла Наташа, уже готовясь к кратковременной, но всё же разлуке. – Ты каждый день будешь уезжать из дома, а я, как всегда, буду оставаться одна. Ни тебя, ни Вильема.

- Детка, ты будешь оставаться с Розой, - немного раздражённо ответил Эмиль. Ну, вот зачем она опять вспоминает о его брате? Ведь всё было так хорошо.

Эмиль обнял жену и успокаивающе погладил по плечу. Снова в груди шевельнулась ревность, и ему вновь захотелось доказать, скорее самому себе – Наташа его, и ничья больше!

Девушка уловила перемену в настроении мужа, и теперь вопросительно смотрела ему в глаза снизу вверх. Эмиль убрал непослушный локон ей за ухо и нежно поцеловал в губы:

- Я ужасно скучал по тебе, детка.

- Я тоже, Эмиль, скучала по тебе. Можно кое-что спросить у тебя?

- Спрашивай, что хочешь, отвечу на все твои вопросы, - воодушевлённый признанием жены ответил он, попутно целуя её шею и грудь.

- Ты видел Вильема? Как он? Можешь рассказать о нём подробней? А то мы вчера так и не смогли нормально поговорить.

Эмиль замер, а затем, откинувшись на изголовье дивана, закрыл глаза, закинув одну руку за голову:

- Я же сказал: Вильем на посту. Охраняет одну из дорог ведущую в город. Через несколько дней будет дома. Об остальном поговоришь с ним сама, - сухо и раздражённо ответил он.

Наташа закусила губу и сжалась в комок, от Эмиля внезапно повеяло холодом.

- Хорошо, я поняла, - тихо сказала она и опустила глаза. Конечно, не надо было в такой момент расспрашивать Эмиля о его брате…, но так хотелось узнать подробности, что она не вытерпела.

- Всё, больше вопросов не будет о моём брате? – с сарказмом спросил он.

- Нет, - ещё тише ответила Наташа.

- Вот и хорошо, - Эмиль вновь повернулся к жене и, обняв, перевернул на спину: - Может, продолжим, с чего начали?

Наташа закрыла глаза и сглотнула горький комок, внезапно подступивший к горлу: «Не хватало ещё разреветься перед Эмилем и вновь его огорчить. Как он не может понять, что между мной и его братом ничего не может быть? А куда нам деть свои чувства друг к другу и как с этим бороться, кто нам с Вильемом подскажет? – Наташа обняла мужа и покрепче прижалась к его груди: Как же я вас люблю обоих! Кто бы знал!»

Эмиль по-своему понял нежный порыв жены и с большим удовольствием начал потихоньку снимать с неё одежду, бормоча ей на ухо ласковые слова.

Вечером он уехал. Наташа опять стояла у окна и махала рукой вслед мужу. Машина скрылась за поворотом, и она обняла себя руками, внезапно зашипев от боли. Аккуратно обнажив левое плечо, она увидела кровоподтёк и с тяжёлым вздохом вновь накинула на себя лёгкую кофточку. Ещё она заметила на правом запястье след в виде синих пятен от руки мужа и поморщилась:

- Вот медведь-то, чуть кости не переломал мне! – с досадой произнесла она. – И откуда в нём столько страсти?

Хоть она и задала себе этот вопрос, но ответ она прекрасно знала. Но в душе Наташа всё-таки надеялась, что со временем муж всё поймёт и перестанет ревновать её к Вильему, доказывая таким способом в постели своё право на неё.

***

- Как он? – вместо приветствия спросил у Сергея Эмиль. Он вошёл в палату, кинул в кресло спортивную сумку с вещами для Вильема и остановился возле его постели.

- В себя не приходил, но бредил весь день, - Сергей подошёл и встал рядом с Эмилем.

- Бредил? Это хорошо. Значит, приходит в себя, - сделал он заключение. – Да, кстати, о чём бредил? – ради интереса спросил он.

- Да всё с демонами сражался, еле на кровати удержали его с Юркой, рвался в бой, - усмехнулся лель. – Да, и ещё… - он осёкся, когда посмотрел на товарища, который отрицательно покачал головой, давая понять другу, что не стоит говорить об этом Эмилю. Сергей резко решил поменять тему, но Эмиль заметил, необычное поведение лелей, и прервал его на полуслове:

- Так о чём ещё бредил мой брат?

Сергей закатил глаза и дал себе мысленный подзатыльник. Но слово не воробей, вылетит, не поймаешь.

- Да ерунда всякая, не обращай внимания, - махнул лель рукой, пытаясь сделать безразличный вид.

Эмиль сразу понял, что от него хотят что-то скрыть и с напором потребовал:

- А подробней можно?

Сергей беспомощно посмотрел на Юру, но тот только махнул рукой:

- Чего уж там, говори, раз проболтался.

Сергей пристально посмотрел на Эмиля и вздохнул:

- Давай только ты не будешь психовать, ладно?

- Да говори уже, чего тянешь, - нетерпеливо произнёс Эмиль.

- Ну, в общем, Вильем жену твою вспоминал, - пряча глаза, на одном дыхании выпалил он.

Эмиль помрачнел и процедил сквозь зубы:

- Дальше.

- Ну, бормотал что-то непонятное. Прощения просил у неё непонятно за что и… - опять осёкся Сергей.

- Что ты нукаешь, говори нормально, - чуть ли не прикрикнул на него Эмиль.

Сергей махнул рукой:

- В общем, любит он твою Наташу, - сказал и замер, ожидая реакции.

Эмиль какое-то время молча смотрел на леля, а затем пожал плечами:

- Любит? Ну и пусть любит. Наташа моя жена.

- Ты знаешь?! – удивлению Юры не было предела.

- Да, - коротко ответил Эмиль.

- А Наташа?

- Да.

- Что будешь делать? Он умрёт без неё, - кивнул Юрка на неподвижно лежачего Вильема.

- Он и так на грани жизни и смерти, - парировал Эмиль.

- Но ты сказал: ему лучше, Вильем приходит в себя. Неужели вытащив его из лап смерти, ты дашь ему, потом умереть? – Юра, казалось, рассердился на Эмиля, поняв, что тот не собирается пускать своего брата в свою семью.

Эмиль поднял ладони вверх, останавливая перепалку:

- Я сам во всём разберусь. Это моя семья. Можете ехать домой, отдыхать.

Юра с Сергеем переглянулись, но спрашивать больше ни о чём не стали. Сухо попрощавшись, они ушли. Эмиль присел на край кровати и пристально посмотрел на брата. Волосы у того спутались, лицо бледное, крупные капли пота стекали от виска к подбородку, дыхание хоть и было ровным, но тяжёлым.

- Значит, ты даже в бреду любишь мою жену? – горько произнёс он: - И как мне с этим мириться и жить, брат?

Эмиль тяжело вздохнул и, встав, подошёл к столу, на котором стоял бикс. Открыв его, он внимательно осмотрел его содержимое и, удостоверившись, что скальпель имелся в наличии, закрыл. Он не спеша вымыл руки, одел халат и перчатки. Перевернув Вильема набок, осмотрел плечо и спину, и вынес вердикт:

- Пора!

Накрыв спину брата белой простынёй, оставив окошко на повреждённом участке тела, Эмиль сделал глубокий надрез и подставил лоток. Голубая кровь с примесью, коричневато-желтоватыми включениями, толчками начала вытекать из раны. Эмиль мрачно наблюдал, как лоток наполняется кровью.

- Так будет лучше, - с тяжёлым вздохом изрёк он.

***

Солнце уже давно закатилось за горизонт, и в палате воцарилась темнота. Эмиль сидел в кресле, закрыв глаза. На душе скребли кошки. Ему, наверно, никогда ещё не было так плохо. Он чувствовал вину перед Наташей, но поступить по-другому он не смог, не хватило выдержки. Этот их последний секс…! Эмиль чувствовал: жене в тот момент не до постельных утех было. Но он всё же, настоял на своём, почти грубо и бесцеремонно овладев супругой. Наташа не противилась, уступая его натиску и скорее всего, думала совершенно не о нём, а о его брате. Понятное дело: она тоже любит Вильема. Но Эмиль до сих пор не мог с этим смириться. Теперь он с тяжёлым сердцем вспоминал лицо жены: немного виноватое, грустное и в какой-то мере отстранённое.