На самом деле 4-й танковый полк полковника Тамада назвать полноценным полком сложно. Не батальон, но и не полк. Нечто среднее. В полку было четыре роты и всего сорок три танка. Плюсом шесть грузовиков с ремонтниками и обеспечением.
Уже вечером, получив приказ о наступлении, полковник дал команду двигаться на юг. Команду дать можно, а вот определить, где он, этот юг, гораздо сложнее. Залезьте в танк и попробуйте воспользоваться обычным магнитным компасом. Сюрприз! Полностью окружённый железом компас откажется говорить «правду и только правду». Солнце? Оно, как назло, спряталось за чёрные и предвещающие грозу плотные тучи. Так кроме компаса есть и другие беды. Карты. Они были. На этих картах половина Китая и Монголии была. Они слишком мелкомасштабные, по таким командующим фронтами воевать, но никак не командирам танковых рот.
Двигались по наитию. И к половине восьмого вечера выехали на берег озера. Полковник Тамада обрадовался. Замечательно, появился ориентир.Это должно быть озеро Ирингин. Полковник скорректировал курс, приказав взять южнее, но в это время передовой дозор был обстрелян из противотанковых орудий. Полковник Тамада дал команду на атаку, и 1-я рота отогнала русских. Майор Огата доложил, что это были броневики и расположенные на грузовиках станковые пулемёты «Максим».
Дальше справа были сплошные холмы, и полковник решил туда не соваться. В восемь часов вечера, не дождавшись повторной атаки русских, полк снова двинулся вперёд. Танки ехали с включёнными прожекторами, боясь, что в зарослях прибрежной осоки могут скрываться советские противотанковые орудия.
Оказалось, что опасались не зря, орудия были, но не вдоль реки на равнине, пушки били с вершин холмов, но пока не причиняли танкам полковника Тамады никакого вреда.
К девяти часам вечера они снова подъехали к озеру, и полковник осознал, что он заблудился. То первое озеро не могло быть озером Ирингин, во-первых, они бы давно доехали до Халхин-гола, а во-вторых, южнее Ирингина нет озёр. По крайне мере, они не указаны на карте. Полковник приказал остановиться и стал со своим заместителем майором Огата внимательно изучать карту. И в это время полк был снова обстрелян советской артиллерией и понёс потери в роте обеспечения.
— Мы были у озера Узуру, — ткнул майор пальцем в небольшое озерцо гораздо севернее того места, где они теперь находились. — А вот это и есть озеро Ирингин. Нам нужно двигаться на юго-запад.
Замкомполка сам вызвался сходить в разведку до ближайшей высоты, чтобы сориентироваться, пока не стемнело окончательно. Вернулся майор через пятнадцать минут.
— На высотах в двух-трёх километрах юго-западнее располагаются две советские батареи. На гребне холма и в двух километрах к югу. Там же видны предположительно броневики, пехота, противотанковые пушки и грузовики. Уже темно и видно плохо.
Сковывание советских войск на восточном берегу и является задачей всей группы генерала Ясуока. Потому, комполка решил больше не медлить и устроить ночную атаку всеми силами. Целью были позиции советской артиллерии. На устроенном совещании ротные командиры указывали, что разведданные очень скудны, что подготовки к танковым ночным боям ни у кого из них нет, и что высок риск застрять или даже опрокинуться на неровной, холмистой местности.
— Генерал Ясуока приказал наступать ещё три часа назад, а мы крутимся на месте. Приказываю, выдвигаться на юг, — отмёл все доводы полковник Тамада.
Для атаки полк построился ромбом. Впереди полковник поставил 4-ю роту средних танках Тип 89 или И-го, вооружённых 57-мм орудием Тип 90, уступом слева и справа — 1-я и 3-я роты, позади 2-я рота, во всех трёх ротах лёгкие танки "Ха-Го". В центре шло управление полка тоже на И-го. Роты строились колонной эшелонов. Интервал между ротами составлял 30 метров, а между машинами — шесть метров.
Так как в роте было два взвода, а во взводе три танка, то это означало фронт роты в тридцать метров всего, и общий фронт полка в 150 метров. Полк сжался в кулак. Такое тесное построение позволяло не потеряться в темноте.
В половине одиннадцатого видимость была уже нулевой. Ночь, и всё небо затянуто тучами. Отдав последние указания командирам рот, полковник Тамада дал команду начать движение. Танки головной 4-й роты двигались на второй скорости, около 5 км/ч, остальные равнялись по ним. 4-й роте был отдан приказ, не стрелять пока противник первым не откроет огонь.
Как раз с началом движения началась гроза, которая собиралась весь день. Молния, это не прожектор, но хоть что-то.
Труднее всего было выдерживать направление. Тамада положился на чутьё замкомполка майора Огата. Танки часто останавливались, командиры пытались разглядеть хоть что-нибудь при вспышках молний. Настала полночь, а танки всё ещё не достигли позиций противника. Хорошо, что вскоре наткнулись на тропу, ведущую на юго-запад, по ней и двинулись.
Буквально сразу выяснилось, что русские хорошо подготовились к обороне. Перед позициями РККА находились дозорные в индивидуальных ячейках. При свете молний эти позиции были обнаружены заранее и легко уничтожены пулемётным огнём.
Удача сопутствовала сынам Ямато. Гроза усилилась, гром заглушал звук движущихся танков, а вспышки молний осветили советские позиции. Лишь когда танки подошли почти вплотную, русские открыли огонь из пулемётов и противотанковых орудий. Наиболее сильным был огонь в центре и на правом фланге. Однако из-за короткой дистанции советским полевым орудиям не хватало минимального угла возвышения, и снаряды шли слишком высоко. Оказывается, размещать орудия на высоте не всегда правильно.
Тамада дал команду атаковать позиции русских. Танки, до этого двигающиеся на второй медленной скорости, теперь бросились вперёд. Они ворвались на советские позиции, стреляя в упор и давя всё, что удавалось различить во вспышках молний.
При этом управления боем было сразу утеряно. Строй распался. Быстрые "Ха-Го" на флангах сразу обогнали тихоходные И-го. А потом и роты не смогли сохранить построение. Командиры танков и механики-водители открыли люки, чтобы лучше видеть, но всё равно уследить одновременно за местностью, противником и собственными соседями оказалось запредельно сложно.
Первыми в бой вступила 3-я рота на правом фланге. Она с ходу атаковала позиции артиллерии, расположенные на некотором возвышении. Полковник пренебрежительно усмехнулся, увидев эти позиции — орудия стояли открыто, обложенные мешками с песком, рядом были отрыты неглубокие, по колено, ходы сообщения. Разве это может спасти от танковой атаки?! Позже, сверив наблюдения, командиры рот сошлись во мнении, что они насчитали 12 орудий и 50-60 человек расчётов.
Левофланговая 1-я рота встретила только слабое сопротивление пехоты, по броне зацокали винтовочные пули, которые не могли причинить танкам никакого вреда. Рота далеко углубилась на юго-запад. При этом и сама рота тоже распалась, не удержав строй. Как позже выяснилось, один взвод прибился 3-й роте.
Последней шла 2-я рота, она приняла бой на правом фланге. Её командирский "Ха-Го" был почти сразу уничтожен. Советский снаряд пробил броню, взорвался в боевом отделении и поджёг боеукладку. Двигатель заглох. Завестись снова и потушить пожар не удалось, и командир лейтенант Исудзу приказал покинуть машину. Все трое танкистов остались живы, хоть и получили осколочные ранения и ожоги. Позже их подобрали другие танки 2-й роты.
Один из отбившихся взводов 2-й роты обнаружил броневики русских и вступил с ними в бой, вскоре уничтожив их.
Весь бой занял менее часа. Танки проехали советские позиции насквозь и углубились в тыл, где-то, на пару километров.
В это время гроза закончилась, и даже молнии перестали освещать кромешную тьму. Полковник Тамада остановил свой танк далеко за советскими позициями и огляделся, кроме управления полка больше никого вокруг не было. Вскоре подтянулся командир 4-й роты с командиром одного взвода. Всего собралось 4 танка: комполка, замкомполка, комроты и комвзвода.
