«Какого чёрта, Билл?» – думал я, вчитываясь в каждую строчку, написанную аккуратным каллиграфическим почерком. Но как бы ни силился найти подвох, всё казалось

кристально чистым. Продолжая размышлять о том, что же подтолкнуло отчима к такому поступку, поднялся по искусно выполненной на заказ лестнице. Последний раз прошёлся ладонью по гладкой полированной поверхности перил, вырезанных из бокоте. Неудивительно, что Билл предпочёл этот материал. С его-то любовью к роскоши и стремлением пустить пыль в глаза окружающим! Я почти не заметил, как прошёл по широкому коридору, устланному синей ковровой дорожкой, до самого конца левого крыла, пока не оказался напротив массивной дубовой двери, украшенной замысловатой резьбой. Лёгкий скрип давно не смазанных петель напомнил о том, как долго дом пустовал.

Двуспальная кровать была аккуратно заправлена. Вдоль изголовья разложено множество круглых подушек. Взгляд метнулся к большому платяному шкафу из красного дерева. Ничего не изменилось. Всё как прежде, будто и не было этих адски сложных двух лет, что пролетели, словно одно мгновение. Так и не переступив порога, я прикрыл дверь. Глаза устремились к соседней двери, что словно манила. Когда пальцы коснулись поверхности прохладной ручки, у меня сбилось дыхание, становясь тяжёлым и прерывистым. Вдоль позвоночника пробежал холодок. Прикрыв глаза, я прислонился лбом к гладкой поверхности. Мозг штурмом захватили воспоминания, фейерверком взрывая крупицы самообладания.

« – Где он, где этот выродок?!» – словно наяву зазвучал в голове голос отчима.

Казалось, я в реальном времени вижу, как брызжет слюна из недовольно скривлённого рта с тонкими злыми губами. Словно сторонний наблюдатель, я видел маленького мальчика, что стрелой бросился вверх по лестнице, чтобы избежать побоев неумолимого чудовища. Тогда, в детстве, мне казалось, что он питается страхом… моим страхом.

« – Попался! Теперь ты не уйдёшь, мелкий гадёныш!» – звучал хриплый, пропитанный триумфом голос Билла в ушах. – Получи, дьявольское отродье!»

Я почти почувствовал, как через грубую ткань пиджака спину обожгла хлёсткая боль, заставляя стиснуть зубы от фантомных ощущений, что мучили меня на протяжении многих лет. Я смахнул прозрачный бисер пота, что выступил на лбу. Нужно бороться с призраками прошлого. Однако, словно насмехаясь надо мной, они всё глубже утаскивали в болезненные воспоминания.

«– Будешь сидеть в подвале и молиться, пока не поймёшь, как должен вести себя пасынок Билла Хейза, щенок…» – звук закрывшегося железного засова и полная тишина.

Так и не открыв дверь в свою спальню, я порывисто развернулся, чтобы вернуться на первый этаж. Казалось я бегу от своих страхов, но нет, я хотел заглянуть прямо им в глаза. Пройдя мимо гостиной, свернул в прачечную, сразу же отодвигая в сторону корзину для белья. Ничем не примечательная дверь. Таких, похожих одна на другую, около сотни в этом доме. Но я знал, что это не так. Эта дверь вела в тот самый подвал.

« – Пожалуйста, выпустите меня! Мне страшно, мама! Мамочкааа, помоги!» – я молился, но только не Богу.

«– Закрой рот, щенок! Молись, чтобы Господь снизошёл к тебе!»

Я сжал пальцами узел тонкого чёрного галстука, пытаясь ослабить давление. Казалось, на шее не модный аксессуар, а самая настоящая удавка. Тряхнув головой, отбросил воспоминания, как старую ненужную вещь. До скрежета сжимая зубы, дёрнул дверную ручку на себя. Передо мной разверзлась непроглядная зияющая темнота. Сильный удар кулаком по включателю и подвал заполнился тусклым светом. Взгляд, словно ощупывая, ищуще прошёлся по стене. Кончики пальцев закололо, будто я вновь прикоснулся к шершавой поверхности, покрытой неровным слоем штукатурки. Глаза остановились на вмонтированной в стену цепи… Я ощутил, как на скулах заходили желваки. Пальцы, словно живя отдельной от меня жизнью, сжались в кулак. Сощурив глаза, полоснул взглядом по облупившейся от времени железной тарелке, рядом с которой валялась перевёрнутая ржавая кружка. Ещё какое-то время я просто стоял на пороге, сжимая и разжимая кулаки.

Да пошёл ты, Билл Хейз! Теперь я хозяин грёбаного дома!

***

Негромкая музыка заполнила салон автомобиля.

Я машинально потянулся к левому карману брюк. Оказавшаяся в руках фотокарточка была настолько помята, что, казалось, ей не менее десяти лет. Однако, это не так. Просто я слишком часто я держал её в руках. Бесчисленное множество раз я водил по изображению пальцем, словно желая почувствовать тепло запечатлённой на ней девушки. Ещё какое-то время я пристально смотрел на изображение Эйми Престон. Это всегда помогало мне поверить в то, что она все еще рядом. Чёрно-белое фото, где мы вдвоём…

Этот снимок был сделан чуть больше двух лет назад в одной из кабинок моментального фото. Тогда я не мог и представить, насколько оно станет мне дорого. Спрятав снимок обратно в карман, я набрал номер риелтора.

– Слушаю? – послышался голос агента по недвижимости, Саманты Зейн.

– Саманта, добрый день. Это вас беспокоит Дастин Хейз, мой новый номер. Запишите. Я хочу, чтобы вы занялись продажей особняка.

Спустя пару минут, ударив по газам, понёсся прочь от проклятого дома так, как будто за мной гналась тысяча чертей.

Эйми

Я украдкой бросила взгляд на большие настенные часы. Почти шесть часов. Неужели он посмеет прийти?! Да уж, чувствую, что вместо приятного вечера в компании друзей, меня ждёт самое настоящее испытание. Стараясь хоть как-то отвлечься, раздосадовано поплелась на кухню, где уже хозяйничала Мэдисон. Прежде, чем я успела стереть кислую мину с лица, подруга сунула мне в руки стопку голубых фарфоровых тарелок.

– Милая, хватит себя изводить. Скорее всего, Дастин не придёт, – сочувствие в голосе Мэди едва не лишило меня последних крупиц самообладания.

Тарелки опасно звякнули в руках, на что лучшая подруга неодобрительно покачала головой.

– Если ты так реагируешь…

– Я не хочу говорить об этом, – резко прервала жену брата, стараясь дышать ровно и спокойно.

Да что же это со мной?! Стоило Дастину Хейзу вернуться в Уотертаун, как я вновь стала вести себя словно зацикленная дурочка! Если раньше это можно было списать на первую влюблённость, наивность… глупость, в конце концов, то чем же сейчас я могу оправдаться? Ведь я уже не та невинная девочка, которой была два года назад. По крайней мере, я очень надеялась на это. Жестокий урок от Дастина Хейза не прошёл для меня зря. Розовые очки теперь не подходят под мой нынешний стиль! Я упрямо вздернула подбородок, неся тарелки в просторную гостиную.

– Нет, нет, Эйми! Неси сразу на террасу, – дала указание хозяйственная Мэдисон, заметив мой растерянный взгляд.

Тяжело вздохнув, я направилась на задний дворик. Ну что же, зато не буду находиться с НИМ в одном помещении. Проходя мимо колдующего над мангалом старшего брата к большому овальному столу, думала о том, как же всё-таки завидую отношениям Дэйма и Мэдисон. Не скажешь, конечно, что всё у ребят было гладко в прошлом, но, по крайней мере, Дэйм сделал всё, чтобы доказать свои чувства к моей рыженькой подруге. Теперь, спустя два года, казалось, что они всегда были вместе. Даже не верится, что когда-то моего брата считали самым настоящим бабником! Примерный семьянин, хороший отец для моего племянника, отличный заботливый муж для Мэдисон – самая настоящая идиллия.

Чувство одиночества и ненужности стальными тисками сжало сердце. Дрожащими руками я принялась расставлять тарелки на большом деревянном столе. И почему я думала, что всё уже давно в прошлом? Да я, как дура, каждую минуту думаю об этой бесчувственной сволочи! На секунду мне стало неловко. Стив…. Он не заслуживает всего этого. Я почувствовала, как щеки покрылись лёгким румянцем. Стыдно. Стив вытащил меня из самой настоящей эмоциональной ямы. Безразличная ко всему, сломленная марионетка, которая в одночасье стала не нужна своему кукловоду – вот какой я была, когда повстречала своего жениха… Как еще назвать то состояние, в котором я находилась после того, как меня бросил Дастин? Убитая? Раздавленная? Пожалуй, это не будет преувеличением. Остаться одной в восемнадцать лет в положении – это…