Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Наверное, повезло сегодняшней клиентке Маргарите, что прежде она попала на Антона, а могла бы и на них, а ребята умеют «откладывающих на важное» находить. И писала бы она потом безответные просьбы о возврате регулярно переводимых куда-нибудь в Англию денег. Плакала бы, а потом, удивляя адресатом почтовых служащих, снова писала бы. И вновь плакала бы. До бесконечности… Молодец, Антоха! Тоже менеджер по продажам. Но честнее. Словно спас ее сегодня. Но воздастся ли?

Еще за одним столом перед двумя бокалами бордового вина сидел мужчина с серым лицом. Рядом была сорокалетняя женщина, усталая и выцветшая, но продолжавшая одеваться обтягивающе-сексуально. Женщина говорила тихо, иногда поглаживая по плечу спутника, будто пытаясь приободрить. А он сидел с видом, настолько замученным печенью или язвой, что встань разговор о срочности операции, то и прожженный гомеопат, страстно продающий себя, не сопротивлялся бы.

Этих двоих Антон знал: привозили машину в салон на сервис. Они владели огромным павильоном на бывшем Колхозном рынке неподалеку, продавая то, что выгодно перекупали у фермеров. Модно там оформлено, кругом лишь вывески с «Эко» и «Био». На стиле.

Их слов не слышно. Лишь про «не торопиться». И «не волноваться». Здоровье? Или снова обсуждали, в какую заграницу уехать жить, а главное, что делать с бизнесом? Продавать нельзя и каждый день контролировать нельзя. Как тут уедешь?

Антон устало рассматривал лица. Ничего особенного, что озарило бы ярким, живым светом, так и не появилось. И не было много месяцев. А может, и лет. Наблюдаешь за людьми, пытаешься угадать их, прочувствовать, но нет желанного шока. Ни разум, ни душа не восторгаются. От красоты ли чужой, от глубины ли. Пустота. В людях. В желаниях. В жизни. Казалось, если этому суждено сбыться, то понадобятся века, прежде чем встретится чудо в людях или хотя бы по-настоящему новое, красивое лицо. Но через мгновение он такое и увидел!

Девушка с прямыми черными, словно нарисованными акварелью, волосами сидела неподалеку. Немного вздернутый нос, большие, наполненные светлой синевой глаза, чистая, загорелая не по сезону кожа. И стройное, гибкое тело с осанкой гордой и непринужденной. Мерцающая женственность будто лилась из нее, умело сдерживаемая, обещая дикую, нечеловеческую страсть. Так вот ты какое, диво дивное! Антон вдруг понял, что значит фраза «глаз не оторвать».

Одета она была строго и стильно, но он не приглядывался, как это бывало, к одежде, наслаждаясь каждой секундой своего чувства. Честного, как впервые увиденная кровь, и свежего, как воздух утреннего леса. Ненавидя музеи, куда в школьные годы был возим с классом немало, он таращился на девушку как на главный и лелеемый годами ожидания шедевр. Божья награда и судьбы отрада.

А еще Антону захотелось быть богатым. По-настоящему богатым человеком. Ухватить секунду ее жизни пусть и банальным, но «самым дорогим шампанским на тот столик», познакомиться и потом старательно поражать щедростью подарков. Преподносить, придумывая новые. Ничего не жалко для нее. Ничего!

Но пока он мог заплатить лишь за Турцию. Раз в год. И за билет в клуб, кино или ресторан по выходным. Ресторанчик. Но эта девушка Другая – ей гармоничней парень круче. И не парень, а мужчина. Хотя бы деньгами мужчина. Крутыш Крутышич. Не мнимый, катающийся на истерично сторгованной и взятой в кредит «трешке» BMW – мечте собравшихся в премиальность, а владелец статусных Porsche Cayenne или Mercedes GL. И не в базе, а в топовых «бабки есть» комплектациях. Наверное, такой мужик ей и пара. А не манагер обыкновенный.

Антон вздохнул. Откуда она здесь? Приятное место, но она слишком космическая для таких простых кофеен. Слишком сияющая.

Мужчину, сидевшего рядом с ней, Антон не замечал. Спина как спина, в теплой клетчатой рубашке. Бубнил что-то, лениво дополняя взмахами тяжелых жилистых рук. Долго. Она поддерживала его рассказ, слегка улыбаясь глазами. Какой же неземной у нее взгляд! Лучистый и родной.

Антон заметил официантку, когда она уже стояла со счетом:

– Мужчина, дополнительно заказывать будете?

– Что?

– Расплатитесь картой или наличными? У нас нельзя сидеть просто так. Второй раз подхожу.

Сегодня не раздумывал, сколько оставить на чаевые, был щедр и, выскочив из кафе, сразу глубоко втянул сырой и холодный воздух приближающейся ночи.

Шел к машине, не глядя под ноги, с задранной вверх головой. Проваливался в снежную жижу, выбирался, потом снова проваливался. Наталкивался на редкие на парковке автомобили, два раза чуть не упал, но не мог отвести взгляда от звездного неба, мерцающего сквозь яростно гонимые ветром облака. Разум отключился, забыв причину радости, но душа была счастлива.

Заведя машину, свою пока самую крупную в жизни покупку, покурил, пока она прогревалась. Сел и, не зная, какая музыка была бы созвучной танцующему сердцу, остался в тишине, не став эквилибрировать радиостанциями. Поехал домой. Медленно. Никогда не приходилось так бережно плестись по пустой дороге.

Лучший вечер в его жизни.

Глава 3

Сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой…

Иакова 1:6

Когда душевное наслаждение начало испаряться, позвонила Машка и окончательно его приземлила.

– За-а-ай! Приве-е-ет! – ей всегда казалось, что тянуть слова – женственно и сексуально, давно обесцененное «зая» тоже любила. – Как ты? Как твои дела, а-а-а?

– Привет. Домой еду. Ты как?

– Я хорошо-о-о. Вот покушала. Мама в гостях. Папа скоро будет. Погулять не заедешь? Или устал после работы?

– Устал. А как погулять? Пройтись или что? – Антону не хотелось успевать с сексом до прихода ее отца. Впопыхах не любил. Да и к Машке сейчас, несмотря на обычное желание, не тянуло.

Ему и раньше казалось, что пусть она милая, понятная и домашняя, но ничего кроме постели их не связывало. Встречались, да. Но скучно было слушать, как день прошел и как живут подруги. Тем более прерывались ее разговоры о будущем, об их будущем. Он часто подумывал о расставании, но поводов не было, а ее тело влекло.

– Ну домой поздно. Папа скоро приедет, – и после паузы добавила: – Иногда мне кажется, что я… Я нужна тебе только для этого. Понимаешь? Для этого, и все. Мы давно никуда не ходили и по телефону редко… Встречаемся просто, чтобы ты…

– Маш, не начинай, – перебил Антон. – Буду минут через десять.

– Ты поднимешься? Или мне спуститься?

– Лучше спустись.

– Ну понятно. Даже не настаиваешь… Выхожу.

Антону не хотелось застать ее отца, однажды у них был разговор, быстрый и неприятный. И гарантий будущего с его дочерью давать не хотелось. А папа был прост: окончил школу, армия, потом, вернувшись, женился, работал в ГАИ, по ступенькам став начотделения. И все у него было «как у людей», того же он ждал и от будущего зятя. Антон же рассматривал Машку как надежный, но запасной вариант. Внешне милая. Добрая. Высокая фигурка, скоро начнет полнеть, но пока молодость сдерживает гены. Деваха классная – для многих супер. А главное, любит его. Или настраивает себя, удачно и глубоко, что любит. Хорошей станет женой, всегда поддерживающей мужа. И точно заботливой матерью их детям.

А вот последнее Антон надеялся оттянуть. Дети – это серьезно, и если начинать жить семьей и заботиться обо всех, то не потому, что надо, а сердцем влечет. И желание неостановимо. Но надеясь в жизни встретить любовь, возвышающую и необъятную, веря в ее достижимость, он одновременно старался привыкнуть к Машке. Разум настаивал: она тебе нужна. Она! И лучше не найти. Не надо! Страсть опасна. Главное – доверие. Так женятся. И живут в покое. В покое!

Но счастливые мысли о девушке из кафе начали вдруг возвращаться, легко убивая попытки Антона объяснить себе, что с Машкой надо быть, пока не появится ясная причина расстаться. Железобетонная для судьбы причина.

Настроение быстро менялось. Мир между душой и разумом, казавшийся таким надежным, рухнул, и надежд на гармонию не оставалось. Это была адская битва: светлая страсть наполняла радостью и тут же подавлялась ударами рассудка. Потом секунды уныния. И снова яростная пляска ненавидящих друг друга танцоров. И так раз за разом, не останавливаясь. Он встал на аварийке и вышел покурить:

3
{"b":"795160","o":1}