— Точно, — Машка подмигнула Некрасову. — Ну, Макс, начинай, что ли.

— Двадцать четыре мне, — покладисто сообщил Макс. — Пока что. На следующей неделе двадцать пять стукнет. Категория шестая, по потенциалу — третья. У папы, соответственно, пять — три, мама минус.

— Ага, записала, — Машка дорисовала последнюю каракульку и воззрилась на Чернова, тайком ожидающего приглашения. — Константин?

— Да-да, — Чернов чопорно кивнул. — Тридцать два года, третья категория, потенциал — первая. Отец — маг второй категории, потенциал — первая. Мать — маг пятой категории, потенциал — третья. По отцовской линии восемь поколений одарённых, по материнской — четыре. Можно было бы и лучше, но, сами понимаете, семья разрешила отцу брак по любви…

— Женщины редко дар развивают, — заметила маг пятой категории и глава исследовательской группы. — Спасибо, записала. Ярик, поделишься?

— Пожалуйста, — спокойно ответил Зарецкий. — Двадцать семь, четвёрка, потенциал — двойка. Родители — минусы.

— О как! — Машка поставила пометку в своём листке. — Я так понимаю, ты в базовый принцип не веришь?

— Вопрос не в вере, а в доказательствах, — пожал плечами Ярик. — Но прямой зависимости, по-моему, нет. Хотя кое-какие вероятностные характеристики могут накладываться.

— Но факты говорят сами за себя, — бросился в бой Чернов. — А исключения, как известно, подтверждают правило…

— Это не в таком смысле сказано, — заметил Зарецкий, лениво потягиваясь в кресле. — Маш, ты шефа опрашивать будешь?

— А его ж нету всё равно, — припомнил Макс.

— Жалко, — вздохнула Машка. — Так, скиньте-ка мне ваше расписание дежурств, чтоб я зря вас не донимала.

— Если бы коллеги его придерживались, — не преминул съязвить Костик.

— Скину, Маш, — поспешно пообещал Макс. Не хватало ещё выносить свои разборки на всеобщее обозрение.

— Ага, спасибо, — исследовательница что-то пометила в записях и обратила взор к тихо сидевшей Шаповаловой. — Э-э-э, Ирина, а вы не хотите в статистику попасть?

Чернов исторг из груди самое скептическое хмыканье, на какое только был способен. Показалось, или Ярик бросил в сторону секретарши обеспокоенный взгляд? Хотя, зная Костика, немудрено занервничать: он тут полдня мариновался, может и выкинуть что-нибудь эдакое…

— Ну, давайте, — Ира робко улыбнулась. — Но я вам не особо подхожу, я же ведьма.

— Диктуйте-диктуйте, — ласково подбодрила Машка, нацелив чернильное жало на чистый клочок листа.

— У меня седьмая категория, потенциал до четвёртой, — послушно ответила Ира. — У мамы тоже до четвёртой, у неё сейчас пятая. Ой, да, извините, двадцать четыре года.

— А ведьмы же в двадцать четыре и сдают, да? — припомнила Машка. — Это маги в восемнадцать…

— Точно, — хохотнул Макс. — Мы Иришу, считай, сразу после аттестации к себе забрали.

— Молодцы, — невнятно мурлыкнула Машка, зубами сдёргивая с ручки колпачок. — Спасибо, ребята, за помощь мировой науке. Пойду подкину Серёге тему для диссертации…

Убедившись, что Костик его монитора не видит, Макс попытался залезть в черновское досье — и потерпел сокрушительную неудачу. Система, зараза такая, затребовала первый уровень допуска. Оставалось только верить на слово, что коллега породист, как выставочный пудель.

— Наука наша — молодец, — пробормотал Некрасов. — Знает только то, что ничего не знает.

— Она, как и любая молодая дама, наивна и легковерна, — Ярик усмехнулся и подписал очередную визу. Ира бросила на него сумрачный взгляд, но промолчала. — Объёмной статистики не накопить из-за седьмой статьи, а половина того, что есть, записано с чьих-то слов. Вот и строй на таком гипотезы.

— Причём каждая собака норовит придумать себе предков помогущественнее, — нравоучительно вставил Костик.

— Если со всех взять клятву, чтобы не врали, собак станет сильно меньше, — заметил Макс.

— Это запрещено, — вдруг подала голос Ира. — Нельзя брать и давать такие клятвы.

— Верно. Исключение — следственная присяга, — Зарецкий вопросительно вскинул брови. — Макс, ты что, дополнения к своду не читал?

— Читал я всё.

Некрасов с чёрт знает какой попытки осилил-таки прошение. Тащиться самому или оставить в наследство Андрюхе? То-то он обрадуется, даром что в домофоны звонить боится… Тот, кто придумал запретить обывателям таскать в Управу потенциально опасные артефакты, был, конечно, десять раз прав, но кто б его самого заставил помотаться по всей Москве!

Ровно в двенадцать Костик бросил глазеть на телефон и удалился на заслуженный отдых. До положенного обеденного времени оставался ещё час, но есть хотелось зверски. В последний раз трапезничать довелось вчера вечером, когда под малоприятный разговор Некрасов умял полпачки пресного печенья; в студенчестве доводилось голодать и подольше, но последние сытые годы отучили Макса от аскезы. Подмахнув из последних сил очередную бумагу, Некрасов взмолился:

— Пошли пообедаем, а? Ничего тут за час не случится.

— Иди, — благосклонно разрешил Зарецкий.

— А вы чего?

— Я только приехал, — напомнил Ярик. — И вообще, дел полно.

— Не умеешь ты правильно дежурить, — не удержался Макс. — Ир, пойдём?

— Я? — секретарша изумлённо распахнула глаза. — Я вообще-то позже хожу обычно…

— А у нас сейчас три недели будет необычно, — жизнерадостно заявил Некрасов, запихивая в карман мобильник. — Пошли, шефу пофигу, когда мы есть ходим.

— А вдруг кто-нибудь позвонит?

— Тогда Ярик за тебя любезно пошлёт их к лешему.

Это Иру окончательно обнадёжило. Одарив Макса нерешительной улыбкой, она выпорхнула из-за стола и набросила на плечи строгий пиджачок. Некрасов, джентльменствуя, галантно распахнул перед ней дверь. Ксюха не преминула бы отпустить шуточку; Ира же очаровательно смутилась и тихонько поблагодарила. И она-то так стойко выдерживает Костиков натиск! Как бы Чернову мозги вправить, чтоб не спугнул?

— Жарко нынче, — заметил Макс, щурясь от бьющего в окна полуденного солнца.

— А вчера холодно было, — Ира с готовностью подхватила тему. — Погода с ума сошла.

— Повадились. Сначала нежить, теперь погода…

Ира вежливо хихикнула. Лифт приехал сверху пустым, но уже на девятом этаже набился массово куда-то намылившимися финансистами; пришлось потесниться. На четвёртом Ира попыталась было выскочить, однако Макс деликатно придержал её за плечо.

— Нам до конечной, — сообщил он, ткнув в закрывающую двери кнопку.

— А-а-а, вы не ходите в столовую, — Ира вжалась в стенку, пропуская в глубь кабины кого-то особенно корпулентного. — Почему, кстати? Еда не нравится?

Прежде чем отвечать, Макс предпочёл дождаться, пока они выйдут в вестибюль. Народу тут было мало, знакомых — вовсе никого.

— В столовую почему не ходим… Еда-то ничего. Просто… Ну, не слишком нас любят в Управе. Сама понимаешь. Наткнёшься ещё на кого-нибудь, весь аппетит себе испортишь… А, Верунчик, привет!

Девушка за стойкой улыбнулась и помахала Максу. Надо же, угадал! Даром, что Вера со сменщицей Настенькой на боевом посту похожи, как сёстры-близнецы. Вот на корпоративе — совсем другое дело.

— А что тут есть рядом? — полюбопытствовала Ира. Оказавшись на крыльце, она зачем-то быстро огляделась и поспешила спуститься.

— Мы ходим или в зелёную, или в столбы, — ответил Макс и ухмыльнулся, глядя на недоумённо вытянувшееся лицо спутницы. — Не спрашивай, ребята их так зовут. Наверное, вывески меняются, а архитектура остаётся… Пошли в столбы, они поближе, а я голодный.

— Тяжёлое было дежурство? — участливо спросила Ира. Жару она переносила стоически, не порываясь избавиться от пиджачка.

— Да так… Как всегда. Сегодня хуже будет.

— Почему?

— Потому что Зарецкий — изверг, — Макс театрально закатил глаза. — Если он когда-нибудь наставничать вздумает, я не завидую несчастной жертве.

Ира, похоже, приняла его слова слишком всерьёз, потому что сочувственно покивала вместо того, чтобы смеяться. Расслабиться бы ей чуток, что ли… Макс принялся болтать о какой-то чуши и искренне обрадовался, когда спутница улыбнулась. Нет, не похожа она на привычных управских хищниц! Не то чтоб красавица, но прямо-таки миленькая, без закидонов и серьёзных неполадок в характере, да и фигурка вполне себе ничего… Попытать, что ли, счастья, пока кто-нибудь пошустрее не опередил?