— Да нет, не надо, — вздохнула Ира. — Ты же раньше заканчиваешь.

— На пятнадцать минут, — напористо уточнила Анька.

— Хочешь предлог ошиваться около магконтроля — так и скажи, — не удержалась Ира. — Там быстро объяснят, что не рады тебя видеть.

— Больно надо, — неубедительно фыркнула подруга. — Я к ней со всей душой, а она…

Анька, само собой, шутила, но обиженные нотки в голосе проскальзывали. Ира поймала себя на мысли, что устала даже от подруги. Не говоря уж о лицемерно улыбающихся коллегах и выматывающей нервы неизвестности. Все вели себя как ни в чём не бывало, и это громче всего кричало о надвигающейся катастрофе. Если бы Старов не делал вид, будто он тут ни при чём, всё не казалось бы таким вопиюще фальшивым.

От обеденного перерыва оставалось ещё двадцать минут, и Анька предложила по случаю хорошей погоды сделать кружок вокруг Управы вместо того, чтобы торчать в столовой. Ира, подумав, согласилась. На радостно зеленеющие среди тротуарной плитки газончики смотреть оказалось чуть менее тошно, чем на понатыканные по всей Управе тропические чудища.

— У нас один парень в офисе цветок держит, — зачем-то сообщила Ира. — Такой красноватый, с большими листьями. В смысле, цветок, а не парень.

— Обычно с растениями женщины возятся, — заметила Анька. — Тимофеева не по этой части?

— Она не очень любит, когда ей напоминают, что она женщина, — хмыкнула Ира. — Ты знаешь, Оксана в последнее время довольно мило себя ведёт. В смысле, отстала от меня, один раз даже пирожным угостила.

— Ну, поздравляю, — хихикнула в ответ Сафонова. — Значит, угрозы её самолюбию ты не представляешь.

— Ой, да и пожалуйста.

— А Анохина чего? — осторожно и как-то виновато спросила подруга. Конечно, её в первую очередь интересуют собственные беды; о чужих она вспоминает в последнюю очередь, и то не всегда.

— Молчит пока, — сдержанно ответила Ира. — Сегодня вот пойду к ней вечером отчётность сдавать — как раз и скажет, что со вчерашнего дня я уволена.

— Да никто тебя не уволит, — покровительственно заявила Анька. — Папа сказал, он, если что, замолвит словечко кому надо — вышвырнут этого Зарецкого к чертям из Управы.

— Он же тебе вроде нравился?

— Да ну его, — легкомысленно отмахнулась Анька. — Мало, что ли, симпатичных парней на свете?

В этом, пожалуй, вся Сафонова. Ира дорого дала бы за то, чтобы так же легко относиться к жизни, да где уж тут с маминым-то воспитанием…

— О, глянь, твои идут, — оживилась Анька, щурясь куда-то в сторону. — Тимофеева, Некрасов… Третьего не знаю, не видела раньше.

— Это Андрей, — зачем-то пояснила Ира, взглянув туда же, и сердито прибавила: — Не мои они.

— Ну да…

Сдержав вздох, Ира решительно потащила подругу обратно в офис. Это Аньке за опоздание ничего не будет, а Ире Чернов обязательно напомнит про безответственность. Надо и впрямь заняться документами, чтобы у Анохиной было поменьше поводов гавкать. Ни на кого не глядя, Ира пробралась на своё рабочее место и принялась сочинять отчёт.

— Ирина, — громыхнул Чернов, воздвигаясь над столом и заслоняя свет потолочных ламп. — Нужно составить расписание дежурств на период активности нежити, а именно — с субботы и до двадцать первого июня включительно. Принцип следующий: в любое время суток в офисе должен быть кто-то из старших офицеров, не связанных, гм, транспортными проблемами. Младших допустимо поставить кому-то в пару, особенно если есть… основания сомневаться, — он красноречиво покосился на Оксанин стол. — Учитывайте текущую загрузку, она вам известна. Смена длится двенадцать часов. Черновик жду через час.

— Хорошо, — смиренно кивнула Ира. — Сколько дней на отдых после смены?

— Не больше полутора суток, — раздражённо отрезал Чернов. — Вы в состоянии умножить двенадцать на три?

И правда, лопухнулась. Старших в отделе четверо, посчитать-то несложно.

— Я поняла. Сейчас сделаю…

Ира развернула чистую таблицу. Итак, в наличии трое контролёров, освоивших пространственную магию; хотя это, наверное, не слишком важно — какова вероятность, что они успели заранее перебывать во всех точках, где примется буянить нежить? Машины есть у всех старших, так что большой разницы нет. С текущей загрузкой сложнее: вроде как все заняты по уши, а куда деваться? Ира разметила на листе смены и задумчиво воззрилась на экран. Ну и что дальше?

— О, дежурства составляешь? — весело поинтересовалась Оксана, бесцеремонно сунув нос к Ириному монитору. Она вместе с младшими офицерами только что вошла в кабинет и принесла с собой запах сладких духов. — Запиши меня на утро воскресенья, я в субботу не смогу.

— А меня вместе с Ксюшей, — прибавил Макс. — Я в зимнюю с Мишкой дежурил — никакой пользы, он сам всё делает.

— Мне кажется, Миша — хороший напарник, — мягко заметил Бармин.

Ну вот тебя к нему и припишем… И поставим на вечер воскресенья, а то вдруг Старов не успеет очухаться после тоника? Чернов как самый опытный пусть открывает всю эпопею. Зарецкому, наверное, всё равно, раз сидит молча. Получится у них по сорок часов в неделю при такой раскладке, или это не обязательно?.. А, ладно, с этим пусть разбираются сами. Ира сохранила файл, отправила его Чернову и вернулась к отчёту. Через пару часов уже сдавать, а конь и не думал валяться…

— Я внёс некоторые правки, — важно возвестил Чернов. — Коллеги, посмотрите, есть возражения?

— Нет, — моментально откликнулся Зарецкий.

— Ты даже не смотрел!

— Меня любой расклад устраивает.

— А у нас с Ксюшей дежурство прямо в мой день рождения, — проныл Макс.

— Уважительные причины переставить смену имеются? — ядовито поинтересовался Чернов, выделив голосом первое слово.

— Ну чего ты вредничаешь, Кость, перекинь Макса на другой день! — укоризненно попросила Тимофеева.

— Нет уж. Я буду дежурить в свой день рождения и преисполняться чувства ответственности, — похоронным голосом заявил Некрасов.

— Это я виновата, — запоздало призналась Ира. — Я так поставила…

— Тогда тем более оставь! — Макс откинулся на спинку кресла и заговорщически подмигнул.

— Больше ни у кого нет личных, семейных и религиозных праздников? — грозно поинтересовался Чернов.

— У меня могут появиться религиозные, — гоготнул Макс. — Но я предупрежу, если что.

Чернов смерил его уничтожающим взглядом и громко клацнул мышкой, ставя точку в разговоре.

— Всё, отправил шефу. Надеюсь, вы сможете придерживаться графика, а не как в прошлый раз…

— Как все прошлые разы на моей памяти, — хмыкнул Зарецкий. — Успокойся, Кость, всё равно будет бардак.

Чернов нахохлился, сразу обретя сходство с большой сердитой вороной, но ничего не сказал.

К Анохиной Ира спустилась без двадцати шесть, прижимая к груди распечатанный отчёт. Долго собирала остатки храбрости, прежде чем открыть дверь, и зря: у начальственного стола уже торчала чья-то спина. Пришлось занять наблюдательный пост рядом с кабинетом, обозначая своё присутствие и готовность бороться за место в очереди. На него, впрочем, никто не претендовал; лишь изредка мимо пробегали незнакомые служащие, не проявлявшие к Ире никакого интереса. У правопорядка есть хотя бы банкетки, а здесь голый коридор; может быть, специально, чтобы народ не задерживался…

— У Натальи Петровны тяжёлый день, я смотрю, — светским тоном заметил вынырнувший из ниоткуда Зарецкий.

Ира с трудом сохранила нейтрально-доброжелательную мину. Нанялся он, что ли, хвостом за ней ходить? В руках какая-то бумаженция; может, и по делу явился… И наябедничать заодно. Ну и ладно, ну и пожалуйста…

— Давай я тебя пропущу, — любезно предложила Ира и, не удержавшись, прибавила: — Мне, похоже, надолго.

— О нет, я подожду, — гляньте только на него, сама учтивость! Встал в паре шагов, вроде бы ничего такого, но путь к лифтам преградил. — Отчётность?

— Да, — ляпнула Ира и тут же мысленно себя выругала. У вопроса совершенно точно было двойное дно. Ну, раз уж попалась на удочку — остаётся только нагло смотреть контролёру в лицо, и пусть думает, что хочет. — Хочешь, твою бумагу тоже отнесу?