— Покой нам только снится, — хмыкнул Макс и, рисуясь, прибавил: — Когда поспать успеваем. Я вот чего мучаюсь: манипуляции сознанием с помощью магии невозможны ведь?

— Это нам невозможны, а нежить умеет, — ухмыльнулся Олег. — Стыдно не знать-то.

— Да с нежитью как раз понятно, — Макс досадливо поморщился. — Я про людей.

Научники переглянулись. Сейчас начнут копаться в глубинах памяти, выпендриваясь друг перед другом, кто какую неимоверно редкую хрень читал.

— Ну, известных способов нет, — осторожно сказал лаборант Серёжа. Он начал здесь работать чуть позже, чем сам Макс, и ему на правах вчерашнего стажёра негласно позволялось нести чушь и делать ошибки.

— Точно, нету, — кивнула Машка; Серёжа под благосклонным взглядом начальницы мгновенно просиял. — Ментальная магия людям недоступна. Появляются иногда энтузиасты-первооткрыватели с дерзкими гипотезами, но ни один до сих пор в серьёзные журналы не вышел.

— Аристов в «Научении» называл свой дар «властью над живыми и оружием против мёртвых», — задумчиво припомнил Олег. — До сих пор спорят, что он имел в виду.

— Ой, ну ты вспомнил! Это такой враль, — Машка негодующе постучала сигаретой о край пепельницы. — Его почитать, так он один нежить по всей губернии в страхе держал.

— Вполне возможно, если учитывать общий тренд к понижению с годами среднего уровня…

— А если не магией? — повысив голос, спросил Макс. — Если колдовством?

— Вот интересный, кстати, вопрос! — тут же ухватился за тему Олег. — Можно ли считать приворот манипуляцией сознанием? Это же, если можно так выразиться, чистая физиология…

— Не-а, не считается, — авторитетно заявила Машка. — Доказано. На приворожённых никакие артефактные маяки не работают, даже «путеводные звёзды». Только стандартные, которые завязаны на страх, а не на любовь. А чтобы на разум влиять через колдовство — вряд ли это принципиально возможно, — она с наслаждением затянулась и покровительственно оглядела коллег. — Это и через классическую магию невозможно. Механизмов воздействия нет.

— Может, позаимствуем когда-нибудь у нежити, — жизнерадостно предположил Олег.

— Ну, тут исследования затруднены, — хмыкнула Машка и, повернувшись, махнула тлеющей сигаретой в сторону Макса. — Сам понимаешь, у всякой мелочи силёнок не хватает на нас влиять, а кто помощнее — там только мяукни, и всё, кончился человек.

— Ага, — Макс кивнул. Про нежить ему было неинтересно. — А зелья какие-нибудь есть?

— Именно колдовские — нет, — уверенно ответил Олег. — А про всякую психотропную дрянь — это не к нам. Безопасность, может, знает.

— Колдовские противоядия работают от такого? — поинтересовался Макс.

— Какие-то — да, какие-то — нет, — Машка тряхнула мелированными кудрями. — Надо конкретное сочетание смотреть.

То-то в фармакопее не нашлось ничего адекватного… Про обычную химию Макс как-то позабыл. Всё-таки придётся выпытать у Иры состав отварчика; половина знания лучше, чем полное невежество. Исследователи принялись спорить про какие-то замшелые труды, напрочь позабыв о Максе; воистину, один научник — спонтанная лекция, двое — диспут, трое — целая конференция. Послушав ещё пару минут и убедившись, что ребята ушли куда-то в неинтересные дебри, Макс затушил сигарету и побрёл обратно в отдел.

Лучше бы сразу спустился в архив, потому что в кабинете царил шеф. Правда, занят он был старшими; Мишка обстоятельно что-то докладывал, Ярик слушал и хмурился, Костик просто хмурился, сам Верховский был неподвижен и бесстрастен, как памятник. Все остальные, очевидно, оказались более проворны и успели удрать на обед. Макс, которому предстоял увлекательный вечер в архиве, поел загодя и теперь раздумывал, повезло ему или нет.

— Продолжай, Миша, — велел шеф притихшему было Старову. Максово появление он точно заметил и принял к сведению; значит, посчитал, что Некрасов не помешает беседе, а беседа — Некрасову.

— Да я, в общем-то, закончил, — Мишка пожал плечами и вздохнул. — Это всё просто факты, а какая тут связь — ума не приложу. Может, нет никакой.

— Ты что думаешь? — вопросил шеф, переведя строгий взгляд на Ярика.

— Надо всё аккуратно разобрать, — осторожно ответил тот. — Если мы всё свалим в кучу, так ничего и не поймём.

— Это ты к чему? — Мишка озадаченно наморщил лоб.

— Природа разная, — нимало не смущаясь присутствия начальства, Ярик взгромоздился на край стола и тут же схлопотал полыхающий праведным гневом взгляд от Чернова. — Леший в Березниках не бьётся с туманницами в Домодедово.

— Почему?

— Потому что лешак у себя дома и обоснованно возмущается прокладкой дороги. Нет смысла искать другие объяснения.

— А для туманниц ты объяснение найти можешь? — хмыкнул Костик. Во все-то дела ему надо сунуть нос!

— Исчерпывающее — не могу. Но версии у меня есть.

— И все подразумевают вмешательство человека, — укоризненно напомнил Мишка.

— Это абсурд, — уверенно заявил Костик. — Способы влиять на такую нежить давно утрачены.

— Думаешь, связано?.. — шеф, проигнорировав Чернова, кивнул на подоконник за спиной Зарецкого. Там в лучах солнца возлежала стянутая пломбированной проволочкой папка.

— С теми — точно нет, — Ярик, не оглядываясь, мотнул головой. — Я вообще не вижу больше смысла копаться в этой макулатуре.

— Объяснись.

Зарецкий задумчиво потёр подбородок.

— С чего бы начать… Во-первых, здесь информация только о тех, кто был оправдан. Все приведены к присяге, за всеми внимательно наблюдали, никто ни на чём не попался. Во-вторых, способности и их уровень. В основном — слабосильные колдуны, редко — маги невысокой категории. В-третьих, все так или иначе благополучно скончались в течение пяти лет после процесса. От естественных причин, само собой.

— От естественных? — насторожился Мишка. — Ты поэтому так в того деда вцепился?

— И да, и нет, — уклончиво ответил Ярик. — Инсульт, опять же… Там такого не было.

— А что было?

— По-разному. В основном проблемы с сердцем или онкология. Кое-кто от инфекций… Но это всё не так важно, — Зарецкий со значением посмотрел на шефа. — Мне больше интересно, что стало с теми, кого нет в этой папке.

— Кто избежал следствия? — уточнил Верховский.

— И кого потом отсюда убрали, — кивнул Ярик. — Александр Михайлович, вы не припомните, сколько было вынесено смертных приговоров за последние семнадцать лет?

— Очень мало. Порядка единиц, — шеф пытливо сощурился. — Почему за семнадцать?

— Оговорился. За шестнадцать, конечно.

— И что, тех, кто сводит с ума нежить, по-твоему, надо искать среди них? — скрипнул мозгами Мишка. — Этих… Кого тут нет?

— Сказано логически безупречно, — заметил Ярик. — Среди тех, кто тут есть, искать точно бесполезно.

— Всё это звучит бредово, — резко сказал Чернов. — Если кто-то избежал следствия… Если туманницы оказались в Подмосковье не по своей воле… Если почему-то вспомнили про какую-то забытую магию… Слишком много допущений, чтобы принять за рабочую гипотезу.

— Костя прав, — медленно проговорил шеф. — Я не вижу связи между поведением нежити и… И, скажем так, нынешней активностью среди одарённых.

— Она есть, — упрямо заявил Зарецкий. — Не могу пока доказать.

— В ясновидящие записался? — хохотнул Старов.

— Нет, — серьёзно сказал Ярик. — Мне нужно… больше уверенности. И вот ещё что, Александр Михайлович, — он не глядя цапнул со стола подвернувшийся карандаш и ловко крутанул в пальцах, — я бы съездил на пару недель непосредственно к объекту. Не сейчас, ближе к июлю.

— Ясень двадцать первый? — таинственно уточнил шеф.

— Нет, Вяз шестьдесят третий. Так будет результативнее.

— Если напишешь обоснование, — ожидаемо отбрил Верховский. — Ещё есть дельные мысли у кого-нибудь? Максим?

Некрасов встрепенулся, поспешно соображая, чего бы сказать умного. Ежу понятно, что из разговора он мало что воспринял, но шефу за каким-то лешим понадобилось устраивать ему экзамен на сообразительность.