То есть грязное бельё контрагентов Татьяна Ивановна перед сыном вываливать не стеснялась, а весьма полезных контактов высоких покровителей наследничку не оставила. Снабдила только инструкцией искать спасения у Верховского, если вдруг запахнет жареным. Либо способы оплаты выглядели слишком уж неприглядно, либо… Либо хитрая предпринимательша очень хорошо знала цену этой благосклонности. Что ж тогда сама ввязалась, раз такая умная?

— Это всё я в любом случае изымаю, — постановила Тимофеева, указывая на контейнеры. — Пришлите мне, пожалуйста, документы на партии… Это ведь пробные, да? Новые образцы?

Свириденко закивал. Что ж, это, по крайней мере, даёт какую-то уверенность в том, что метили именно в хозяйку «Гекаты». Татьяна Ивановна держала бизнес железной хваткой, закупками по всей сети распоряжалась лично; конечно, новинки не могли пройти мимо её кабинета. Если бы хотели добраться до рядового потребителя, сначала заслали бы кристально чистую партию, заключили договор, а вот в полноценную поставку насыпали бы всякого…

— Ваши сотрудники соблюдают технику безопасности? — хмуро поинтересовалась Ксюша. — Перчатки, защитные цепочки? Форма с длинным рукавом?

— Да… Они обязаны, — без особой уверенности пробормотал Вячеслав Борисович.

— Следите за этим, — отрезала Тимофеева. — И я бы советовала нанять на приёмку хотя бы одного мага, хотя бы четвёртой категории, хотя бы на время. Если можете себе позволить.

— К нам не пойдут, — промямлил Свириденко, глядя в сторону. — У нас, знаете… такая себе репутация…

«Да брось. Я о твоей репутации наслышана…»

Ксюша нахмурилась, пытаясь поймать на хвост мгновенно ускользнувшее воспоминание. Кому это она такое говорила? Когда? В какой связи? Мысль отчего-то кажется неприятной; этот разговор плохо кончился… Чем?

— …И не всю бухгалтерию, — нудел Свириденко. Невыносимо захотелось оказаться как можно дальше от него и его коробок с колдовским ширпотребом. — Мне сейчас надо всё как-то удержать…

— Вы непременно справитесь, — Ксюша принудила себя улыбнуться с казённой благожелательностью. — Но поймите, нам важно получить сведения немедленно, по горячим следам…

Её прервала телефонная трель, мгновенно разлетевшаяся эхом внутри безлюдного ангара. Кому понадобилось посреди ночи?.. Хотя вопрос, само собой, риторический. Трезвонила работа в Мишкином лице — надо думать, небритом и заспанном. Трудно вообразить обстоятельства, при которых Старов набрал бы в такой час по каким-то личным делам.

— Слушаю, — стерильно-служебным тоном рявкнула Ксюша в трубку, не столько для коллеги, сколько для развесившего уши Свириденко.

— Оксан, тревога, — сообщил Мишка тихо и напряжённо. На заднем плане фырчал мотор и отрывисто щёлкал поворотник — Старов уже куда-то мчался. — Нежить. Много. Есть жертвы. Надзор уже там, не справляются.

— Куда ехать?

Мишка ответил на сразу — видимо, сверялся с навигатором.

— Ориентир — загородный отель «Лесная сказка». Я скину точку, ты двигай пока по Минскому. Это где-то за пересечением с бетонкой…

Чёрт-те где. Меньше всего сейчас хочется гнать машину в подмосковные дали, а потом ещё и воевать с нежитью. Не то чтобы нельзя отказаться; шеф наверняка примет во внимание, сочувственно покивает и никуда больше не позовёт. По тревоге поднимают всех старших, а раз всех — значит, и офицера Тимофееву. Ксюша решительно встала и отряхнула светлые брюки. Опять бегать по лесам в офисном, да что ж такое!

— Спасибо за сотрудничество, Вячеслав Борисович! — скороговоркой выпалила она и подхватила контейнеры с уликами. — Мы с вами завтра продолжим.

— Д-да, конечно, — хозяин «Гекаты» вскочил с деревянного ящика, споткнулся о коробки и чуть не упал. — Я вас провожу.

— Благодарю.

Самой ей в жизни не выбраться из этих лабиринтов. Одинаковые ряды стеллажей — всё равно что рукотворный морок. Того и гляди, из-за очередного поворота выскочит тень в облике Свириденко… Ксюша на миг зажмурилась и тряхнула головой, прогоняя непрошенные воспоминания. Нельзя на них зацикливаться.

Ей прежде не доводилось так гонять машину по полупустым ночным дорогам. Ксюша уверена была, что недремлющие камеры навешали ей штрафов, и всё равно выходило слишком медленно. Мишка больше не звонил, только прислал обещанную точку на карте. Незаметно сменилась дата; новорождённому дню едва исполнился час, когда Ксюша сквозь распахнутые настежь ворота влетела на заставленную машинами парковку. Рядом со служебными фургонами надзора, брошенными кое-как среди роскошных машин постояльцев, приткнулся Мишкин «ниссан». Что ж, раз можно Старову, то ей чего стесняться? Нагло перегородив выезд гигантскому внедорожнику, Ксюша выскочила из своей маленькой красной машинки, торопливо щёлкнула брелоком и, прижимая плечом к щеке нудно гудящий телефон, зашагала в глубь территории.

— Мы налево от входа, около пруда, — сухо сообщил Мишка. — Осторожнее по дороге.

В панорамных окнах двухэтажных домиков обманчиво горел тёплый свет. Ксюша не встретила пока ни единой живой души; неживой, впрочем, тоже. Поперёк мощёной дорожки лежало среди земляных комьев фигурно подстриженное деревце, вырванное из опрокинутой кадки; кое-где поблёскивало битое стекло. Низко над газонами стелилась молочно-белая волглая дымка. Пахло сыростью; не то, чего стоит ожидать после череды иссушающе жарких дней…

Бойцы надзора в расписанных светоотражающими полосками куртках копошились в рукотворной низине, на берегу пруда. За пушистыми тростниками виднелся кусочек зеркальной черноты, укрытой плотным белым туманом; Мишка стоял у самой воды и сосредоточенно водил в воздухе руками — возился с какими-то чарами. Осторожно, чтобы не помешать ему, Ксюша спустилась по пологому берегу, отпугивая попадавшихся по пути надзорщиков служебной корочкой, и встала рядом.

— Миш, я приехала, — сообщила она негромко. — Где фронт работ?

— Разведки дождёмся и пойдём, — буркнул себе под нос Старов, не отрываясь от своего занятия. — Костик там с ними.

Ага, значит, Чернов тоже уже здесь ошивается. Придётся затолкать личную неприязнь куда подальше и работать, стиснув зубы. Мишка довольно крякнул и опустил руки; слежавшийся туман нехотя пополз прочь, обнажив живописные рыболовные мостки и низко склонившиеся над водой плакучие ивы. Вдоль едва различимой линии берега тускло мерцали жёлтым светом спрятанные в зарослях светодиодные фонари. Отличное, должно быть, местечко. Когда здесь не разгуливают неживые твари.

— Вон, идут, — Старов кивнул в сторону бревенчатого мостика, вдоль которого проворно двигались очерченные серебряными полосками фигуры. — Ксюш, помнишь, что с туманницами делать?

— Ещё бы, — огрызнулась Тимофеева, расстёгивая манжеты и закатывая рукава блузки. — Разогнать людей и шарахнуть огнём со всей дури.

Мишка укоризненно на неё посмотрел. Глаза у него были красные, какие-то больные.

— У тебя так сил не хватит, — нравоучительно изрёк Старов. — Лучше по классической схеме: сначала сетку…

— Да знаю я! — зло фыркнула Ксюша. Когда же они перестанут держать её за девочку-стажёрку! — Пошли уже.

Опергруппа надзора, поколебавшись, потянулась следом за ними. Чернов горделиво вышагивал впереди своего отряда, как будто это он командовал разведчиками; впрочем, учитывая должностную субординацию, скорее всего, так оно и было. Сойдя на твёрдую землю, он стряхнул с рукава кожаной куртки невидимую пылинку и сухо бросил:

— Здравствуй, Оксана.

— И я тебе рада, Костик, — ядовито мурлыкнула Тимофеева. — Что хорошего скажешь?

— На той стороне есть люди, — Чернов поджал губы. — Сколько живых и раненых, не могу сказать. Если верить карте, там несколько коттеджей, административное здание и игровая площадка.

— А нежить видел? — встрял Мишка.

Он нервно прошёлся пятернёй по влажным волосам, вытер выступившую на лбу испарину; кажется, ему тоже сейчас не под силу трюк с эффектным сожжением стаи туманниц. Стаи! Скажи кому — не поверят: вопреки всем учебникам, диссертациям и научным статьям, уже второй раз за это лето абсолютно асоциальные туманницы собираются в кучу и действуют чуть ли не сообща. Чудеса природы, да и только.