— Я поставила жучок у него в кабинете.

— Не любишь начальство?

— Вы в курсе, что у Осборна есть компромат на каждого человека в компании? Так себе начальство.

— В курсе. И что ты за своим полезла в его кабинет — тоже, — вклинивается Питер, сознавшийся в этом Тони двумя неделями ранее. Гвен скрещивает руки на груди.

— Какой ты сообразительный.

— И в чем ты провинилась?

— Не ваше дело, — Гвен раздражается с каждым словом все больше, а Тони продолжает смотреть так пытливо, словно она на допросе.

— Ладно, — неожиданно легко отступает Старк. — А дальше?

— Мне описывать всю цепочку событий или как? Я просто услышала, что какой-то богатый пижон перешел ему дорогу, а потом услышала знакомую фамилию и сложила два и два. Он назначил встречу, хотя сам в офисе появляться не планировал.

— И ты позвонила мне? — спрашивает Питер.

— Не сразу, — с неохотой продолжила Гвен. — Я… Не думала, что он серьезно так заморочится. Реально, устроить взрыв в собственном офисе из-за какого-то… вас, — поправляется она, испытывая мстительное удовольствие, хотя Тони словно бы не реагирует, — такое себе.

— Как видишь, я тоже теперь ощущаю себя на планке «такое себе». Ко мне обращаются на «вы», как будто мне шестьдесят.

— Не за что, — огрызается Гвен отчаянно жалея, что вообще в это ввязалась. Старк жив и в относительном порядке, но у нее все равно чувство вины скребет. А он еще и насмехается.

— Если бы ты не успела мне сказать, тут бы неизвестно что случилось, спасибо, — Питер старается звучать легко, но только старается. Гвен видела его часом ранее, когда он прилетел в больницу, собранный и бледный. И почему-то это ее выводит из себя. Не так, чтобы серьезно, скорее по-детски.

— Я сделала это не из-за тебя или из-за него, ясно? Просто потому что Осборн — урод, каких мало, и неизвестно, что он собирается творить дальше.

— Судя по его поражающему всю нервную систему опрыскивателю — многое, — Тони не улыбается. Он из-за этого попал под удар, хорошо, Пятница активировала костюм вместе со звонком Питера.

— И ты все это время работала у Осборна?

— Я не знала! — неосторожный вопрос Питера, который Гвен принимает на свой счет, провоцирует вспышку раздражения. — Я вообще в другом отделе работаю, уж извини, что у нас нет интерактивной доски, на которой расписываются все злодейские планы!

— Ну, я просто спросил, — теряется Питер и отводит взгляд. Гвен тоже, потому что, вообще-то, на него невозможно сердиться. Но она сердится.

Тони переводит взгляд с одной на другого, немного забавляясь происходящим.

— Если что, я вас благославляю.

Питер слегка расслабляется и запоздало фыркает, слегка сжимая его пальцы — все это время он держал Тони за руку.

— Хорошо, но доживи еще до нашего третьего официального свидания.

— Обязательно

Гвен не понимает, в какой момент это все перешло в шутку, да еще без ее ведома — но перешло, в то время как ей хочется свернуть разговор и свалить отсюда.

— Ненормальные. Вы, оба.

— Так я в долгу перед барышней, — возвращается Тони к насущной теме так, словно ничего страшного не случилось.

— В долгу? С чего бы это? — ворчит Гвен, закатывая глаза. — С того, что мой босс — чокнутый психопат, точно сдаст на меня компромат, а еще я осталась без работы?

— Приглашаю в Индастриз, — говорит Тони, — предложение открыто три секунды.

— Что? Я… Я не впишусь ваш дресс-код, — говорит Гвен первое, что в голову приходит, скрывая растерянность. Он серьезно или просто для отвода глаз?

— У нас есть дресс-код? — Тони смотрит на Питера.

— Только в юридическом отделе, — подхватывает Питер его настрой, возвращая взгляд Гвен. — А ты будешь в биоинженерии. Устраивает?

Гвен потрясенно переводит взгляд с одной причины ее бед на другую. Точно ненормальные.

— Я даже собеседование не проходила.

— Вот завтра утром и пройдешь, — сворачивает ее сомнения Тони, но морщится, когда пытается приподняться. — Хотя давай в понедельник. Часов в десять утра. Можешь даже трудовую у Осборна не забирать.

— Серьезно?

— Серьезно.

— Я… не… я подумаю. Но это меня ни к чему не обязывает, ясно? — спрашивает она, пытаясь углядеть подвох.

— Само собой, — соглашается Тони, — ты оказала услугу нам, мы — тебе. Все честно. И никакой зарплаты в… Какая там средняя?

— Тысяч семьдесят в год? — пожимает плечами Питер.

— Семьдесят? — Тони плохо соотносил «обычные зарплаты», не всегда понимая, как люди на них выживают. — Окей, вот этих семидесяти тысяч в год не будет. Будет восемьдесят. Девяносто? Я не знаю, тебе какое число больше нравится?

Гвен во все глаза смотрит на Питера, но тот ни словом ни делом не подает вида, что это шутка или что-то вроде. У него вообще такой вид, будто Старк может начать говорить что угодно — это не станет новостью.

— Я… Когда приду, тогда и решим, — хмурится Гвен, жутко разнервничавшись на ровном месте.

— Славно, — кивает Тони, будто ничего и не произошло. — А то моя совесть не выдержит такого давления.

Гвен порывается убраться отсюда как можно скорее. Вот ведь угораздило! Докопались с работой, помощью, это все… Невыносимо! Да еще и после того, как она нахамила. Дважды.

— Ладно. Это все? У меня еще дела сегодня есть.

— О, разумеется. Я тоже порываюсь избегать всего, связанного с больницами и душещипательными сценами у постели больного.

Гвен не может отделаться от ощущения, что над ней посмеиваются. Вместо этого она круто разворачивается и выходит в коридор, откидывая с лица прядь волос. Можно подумать, ей больше всех нужно. Можно подумать…

— Гвен! — окликает ее знакомый голос. Она останавливается посредине коридора и разворачивается, с напускным равнодушием глядя на затормозившего рядом Питера.

— Я хотел извиниться, — Питер говорит это просто и искренне, глядя на нее своими щенячьими глазами, — за все. Мы так и не поговорили, и я…

— Думаешь, я буду теперь об этом всю жизнь вспоминать? — интересуется Гвен и вполовину не так ехидно, как стоило бы.

— Не знаю, — Питер слабо улыбается. — Неловко вышло. Но я тебе благодарен. Ты не представляешь, чем я тебе обязан.

— Переживу, — Гвен приподнимает бровь, всем своим видом показывая, что ей не до Питера, но — отчего-то! — догадывается, что его это не проймет.

Ведь в следующую секунду Питер ее порывисто крепко обнимает.

— Ты что удумал? — возмущается Гвен, запоздало отталкивая Питера от себя. Тот смущается, но не настолько, чтобы устыдиться своего порыва.

— Ты звони, если что. Да когда хочешь. И не сердись, ладно? Ну, пока.

Махнув рукой, он последовал обратно, упуская из виду тень растерянной улыбки, скользнувшей по лицу Гвен. Вот он такой нелепый и героический, что никуда не деться. И хороший. Питер настолько хороший, что ей остается только подавить тоскливый вздох.

В палату Питер врывается как раз в тот момент, когда Тони уже отцепил от себя капельницу, накинул прямиком на голое тело пиджак и всем видом выражал желание удалиться из больницы.

— Поцеловались? — интересуется Тони будничным тоном, поднимая на Питера заинтересованный взгляд.

— Иногда мне хочется тебя стукнуть, — Питер подходит, смирясь с побегом Тони и застегивая на нем пиджак. — Хотя бы за то, что ты не можешь отлежаться сутки. Нет, даже несколько часов. Тебе надо отдохнуть, ты понимаешь?

— Аллергия на больницы, — Тони приподнимается, морщась от боли, и Питер тут же приходит на подмогу, позволяя на себя опереться и перенести вес на плечо. Тони не переубедить — можно только помочь. И затариться обезболом.

— Дома буду весь вечер лежать.

— Хотя бы неделю.

— Еще чего, — фыркает Тони, переводя дыхание. Питер вздыхает, мягко, но уверенно его поддерживая.

— Если бы я знал тебя чуть хуже, я бы даже не задумался над тем, какой ты стратег.

— Ты о чем? — непонимание в глазах Тони искренне, а вот Питер возводит глаза в потолок.

— И источник информации нашел, и Гвен в союзницы заполучил, и можешь теперь следить за ее передвижениями. Красота.