Именно поэтому, когда Питер решил устроиться на его коленях, Тони не удержался. Нет, он был не против Питера, и чтобы на коленях, только не с очередной фразой «что насчет поразвлечься?».

— Что насчет твоего поведения в последние недели две? — он наугад поводит рукой.

Питер отводит взгляд, неловко сжимая пальцы.

— Ничего такого.

— Питер.

— Я, ну, я пытаюсь… флиртовать, — сознается Питер так, будто признавался в чем-то ужасно постыдном.

— Прости? — Тони подавляет непрошеный смешок, но Питер слышит насмешку.

— Не смейся, — видно, что парень теряется, но от своего не отступает. Вскидывает подбородок, складывает руки на груди, всем своим видом показывая, что, да, он тоже такое умеет.

Тони честно пытается сдержаться, но с Питером нарочитые эмоции постоянно подводят. Он улыбается уголком губ.

— Зачем это?

— Потому что все вокруг тебя вертятся, и ты так спокойно себя с ними ведёшь, а я… Я так не умею! — как-то отчаянно вскидывается Питер, жалобно приподнимая брови. Вся его напускная бравада постепенно сходит на нет, вспарывается истина.

— Кто — они?

Питер нервничает ещё больше, жалея, что вообще это начал.

— Да все. Неважно.

— Ты меня заинтриговал.

Тони выглядит таким спокойным, закидывая ногу на ногу, выражая готовность слушать. И если бы Питер не видел насмешки в глазах, он бы почти поверил в то, что Тони не понимает.

— Вот, например, мы были на презентации автомобилей. И там к тебе все… общались, — он поджимает губы.

— Дальше?

— Ты не понимаешь?

Тони качает головой, как бы не спугнуть, а Питер сводит брови к переносице.

— Это даже не про ту вечеринку. Это вообще про все, эм, мероприятия. На которых ты ведёшь себя непринужденно, а я… Все к тебе лезут, это происходит само по себе, и ты смотришься в этом всем, блестящем, так… лаконично, вот. С моделями, журналистами, ты так спокойно общаешься, а я не то что не понимаю, как это делать — чувствую себя по-идиотски. Потому что, ну, все такие взрослые, то есть… уверенные? И теперь ощущаю себя ещё более глупо, что все это начал, но тебе же нравится, то есть мне так кажется.

Сбивчивая речь Питера больше походит на оправдание, чем на внятное объяснение. Тони теперь тоже хмурит брови, тщетно пытаясь уяснить суть проблемы.

— Модели, — продолжает Питер. — Они все вокруг тебя вертятся. Красивые, привлекательные.

— Ты оценил?

— Не в этом дело! — тот смущается и нервничает разом. — Я издалека слышал, что они тебе говорят. И как они говорят.

Пришла очередь Тони хмуриться. Что ему говорили? Он приблизительно не мог вспомнить не то что содержания разговоров в две-три фразы — лиц тех девочек, что задерживались на расстоянии полуметра от него. Они же все одинаковые. Яркие, сияющие, точно выложенный на стенах орнамент из мелких камней. Для украшения.

— Ты ревнуешь?

— Нет, — с заминкой в полторы секунды выдает Питер. — Я понимаю, что это глупо. Ты медийная личность. Просто они умеют нравиться, а я… я не умею.

Единственное, что понял Тони, глядя на Питера, резко нашедшего что-то увлекательное в рассматривании собственных ладоней, — Паркер пытается подстроиться под окружение. Хотя это окружение должно было подстроиться под Питера. Очевидно, это было непросто, и он был уверен, что такое поведение для Тони что-то значило. Это трогало, но то, как неловко он пытался это делать, вызывало одновременно снисходительную улыбку и желание прижать к себе. Тони выбирает второе, подтягивая Питера к себе и усаживая на колени.

— Давай начнем с того, что я люблю тебя без всей этой мишуры.

Тони правда был плох в признаниях. Он не знает, как объяснить Питеру, что ему в сто раз дороже искорки в его глазах, неловкости и улыбки, чем намеки и непривычное поведение. Питер был чудесен в своей естественности, совсем не понимая этого.

Тем не менее ему хватило пары слов, чтобы неверяще посмотреть на Тони. Тот редко говорил о своих чувствах, обычно пытался это заменить материальным (к слову, местами так же неловко, как Питер пытался флиртовать).

— И тебе не нужно делать что-то особенное, вести себя по-другому, чтобы меня соблазнить. Тебе достаточно просто быть.

Питер слегка краснеет — и это тоже дорогого стоило, потому что смущать его становилось сложнее и сложнее.

— Но… — он хмурит брови, придумывая, что сказать — и не находя. — Они к тебе липнут.

Это звучит не столько вызывающе, сколько отчаянно, и Тони не может ничего поделать — просто целует его в волосы, давя щемящее чувство. Он все время забывал, что Питер неопытен ровно настолько, насколько может быть неопытен восемнадцатилетний подросток. Тем более его Паучок — воспитанный, очаровательный и не в меру скромный.

— Липнут мухи. А ты меня в паутину завлек.

Питер выдавливает улыбку, немного выпрямляясь и разглядывая его лицо.

— К слову, если ты думаешь, что мне нравится, как на тебя смотрят все вокруг, то ты глубоко ошибаешься.

— На меня? — недоумение на лице Питера искренне, а вот Тони может припомнить парочку заинтересованных лиц. — Да брось, кому я нужен.

— Проблемы с самооценкой?

— Нет, — быстро поправляется Питер и переводит тему. — В общем, я понял. Мне не стоит так делать.

— Как? — Тони приподнимает брови, глядя на него, между делом сжимая пальцы на пояснице, очерчивая позвонки и пряча одну ладонь под его футболку, задирая. Питер ежится от мурашек, побежавших по позвоночнику, но смотрит на него бесстрашно.

— Вот так.

Тони выпрямляется, притягивая Питера к себе.

— Я что-то делаю неправильно? — он мурчит в ухо, и у Питера перегорают все нервные окончания от виска до плеча. Теплые губы прижимаются к местечку на шее, вызывая кратковременную остановку сердца.

— Ты меня соблазняешь, — выдыхает Питер через учащенное сердцебиение.

— Точно.

Тони отстраняется с лёгкой усмешкой, что немного приводит в чувство.

— Да, — Питер неосознанно тянется чуть ближе. — У тебя это выходит само по себе.

— Каждый хорош в своем, — уклончиво говорит Тони. Не при Питере распинаться же ему о полученном на студиях у моделей многолетнем опыте.

— И тебе не важно, что я так не умею себя вести? Правда?

Видно, что Питера этот вопрос беспокоит и напрягает — ещё бы, с таким упорством вести деятельность по обольщению, — но Тони, хоть и силится, не может принимать это всерьез.

— Ты умеешь гораздо лучше, — говорит он прямо и честно, опуская руки на его бедра.

Питер выдыхает с некоторым облегчением и непроизвольно облизывает губы, ощущая, где оказываются ладони. Опускает глаза, едва слышно выдыхая, и сжимает коленями его бедра, из-за чего брюки Тони становятся немного теснее.

Дело ведь вовсе не во флирте. Надо это почаще объяснять на практике.

========== School time ==========

— Я ожидал, что все будет несколько… Хлеще.

— Ты реально не понимаешь? — Нед словно посмеивается, глядя на Питера. — Чувак, ты же встречаешься с Тони Старком!

Питер немного хмурится, вглядываясь в лицо Неда и проворачивая в голове логическую цепочку.

— Типа ко мне никто не лезет, потому что думают, что я побегу и ему нажалуюсь?

— Ну… да?

— Класс, — лицо Питера делается совсем кислым. — Ты же знаешь, что я так не сделаю.

— Но другие-то нет, — рассудительно пожимает плечами Нед.

Питер вздыхает, поправляя рюкзак на плече и стараясь не обращать внимание на преследующие его в аудиториях и коридорах весь день взгляды. Утром это казалось пугающим, к обеду начало здорово раздражать. Все и правда могло быть куда хуже.

Дело все в том, что он действительно встречается с Тони Старком. Чуть меньше года, но начиная со вчерашнего дня — не втайне.

Питер, вообще-то, чуть не поседел, когда вчера приехал к Тони на небольшую презентацию и задержался минут на десять, дожидаясь его. На самом деле пришел из соседнего квартала, потому как Тони посетовал, что задержится. А тот вроде как и не задерживался, но дожидался его, чтобы вытащить в свет камер и недвусмысленно всем намекнуть, что его стажер и не стажер вовсе. И не внебрачный сын, не дальний родственник, не парень, которому он по доброте душевной устраивает светлое будущее, а кое-кто чуть более весомый.