Впрочем, начало отпуска это не портило. На вылазке настоял Тони, а на дополнительном грузе — Питер. Ведь они с Тони видят целый мир, а Эйти — только квартиру и город по два-три часа в день. Аргументы, что он видит не квартиру, а пентхаус, и что они ездили на пляж, влетели в одно ухо и вылетели уже в дороге.

Но если честно, Тони бы притащил с собой целый зоопарк, если бы Питер того захотел. Главное, вслух не говорить. С него станется пожелать еще выводок черепашек и кроликов.

— Ты молодец какой, — выдергивает его из раздумий голос Питера. Эйти наконец запрыгнул в воду, и теперь неуклюже барахтался под присмотром. Тони только потянулся на деревянном шезлонге, допивая какой-то тоник со льдом — алкоголь в жару он не переносил.

Парой часов ранее эти двое обежали весь дом — каких-то десять комнат и два этажа, — и только один из них подбежал к Тони, поцеловал его и сказал, как здесь классно. Восторги только усилились, когда Питер увидел размеры бассейна и забитый фруктами холодильник. Тони был вынужден согласиться, что иногда смена обстановки — это все, что нужно для счастья.

Особенно если эта обстановка вдали от людей и с пятизвездочным комфортом.

— Паркер!

Тони и не заметил, как Эйти, решив, что наплавался, вылез из воды и решил отряхнуться близ Тони. Пахло от него феерично.

— Что?

Питер невозмутимо махнул ему из воды, разлегшись на спине.

— Мне кажется или ты отвлекся?

— Не кажется, — он самодовольно запрокидывает голову, подставляясь солнцу.

Тони знает, что это провокация, на которую он поддается, оказываясь в водной прохладе и настигая его в два счета. Питер для виду пытается свалить, но Тони ловит свою водомерку и не намеревается отпускать. Питер захлебывается восторгом и вниманием, совсем как Эйти.

— Ты весь мокрый и холодный, — Питер смеется, обнимает его лицо руками, целуя в лоб.

— Холодный? — возмущается Тони, поддерживая его под бедрами. — Я горяч, как… Как?

— Как вулканический кратер?

— Премия за самое неэротичное в мире сравнение достается тебе.

— Тогда манговый сок.

— Что?

— В награду. Я видел, что там стоит контейнер с манго.

— И ты хочешь превратить фрукты в адское

месиво с кусочками мякоти?

— Скажи, клево?

На лице Тони мелькнуло желание пропустить это заявление между ушей, и он принялся покрывать лицо Питера поцелуями дальше. А еще прижимать его крепче к себе, ловить его губы и, скользнув рукой по ребрам, пожелал опрокинуть его в воду.

— Эй! — отфыркиваясь, Питер выныривает обратно, намереваясь облить его водой, но теряет равновесие еще больше. Торжествует Тони недолго — Питер свистит, и через секунду Эйти плюхается рядом, окатывая Старка волной.

— Я победил!

Питер ликует, вскидывая вверх руки. Тони отплевывается от воды, шутливо отворачивая ладонью морду Эйти, который явно хотел извиниться, лизнув его в щеку. Что называется, счастливого отпуска.

========== Less than three ==========

Джессика всегда считала свое имя путеводной звездой. Стойкая и непоколебимая, так ей в детстве сказала двоюродная сестра, стащив где-то сборник со значениями имен. Сестру звали Делайлой, у нее были худые и белые руки, и это здорово подходило к ее имени «слабая, тонкая». Так Джессика поверила в детское гадание — ей предначертано всегда идти к цели.

Сегодня Джессика — вдова при живом муже. Они спят в одной постели, но живут порознь. Дэвис, один из тех парней, что круглосуточно обитают на Уолл-Стрит, был ее целью. Пять лет назад она заполучила долгожданное кольцо на безымянном пальце и смогла позволить себе все в этом мире. Деликатесы в запредельно дорогих ресторанах, блестящие вещи прямиком с подиумов, путешествия в любой пятизвездочный отель мира. В ее идеальном мире не существует только любви. Ее никогда особо не было, была только выгодная сделка. Красота в обмен на золото. Эскорт в обмен на выгоду.

Джесс этого не стыдится. Сейчас вообще по любви не женятся. Зато Дэвис умеет зарабатывать, за ним ощущаешь себя как за каменной стеной алмазного дворца. У них хорошая репутация, они вхожи в любой дом, да и в загородном особняке особо не думается о высоком и вечном. Все это сглаживает бокал стереотипно сухого мартини — Джесс никогда его не любила, но этикета ради.

Все это сводится к привычному моменту — законный выходной мужа она делит не с ним, а с одиночеством. День Независимости в Америке — это обычный день в Швейцарии, куда он улетел за вечер до праздника. Несомненно, специально. Она же красуется в зеркале восьмидесятого этажа в Эмпайр-Стейт-билдинг. Небольшой прием для сливок общества, все здесь считают себя избранными, несмотря на то, что количество гостей перевалило за пять сотен. Застекленный этаж, хрусталь и вид на весь город, а вместе с тем ожидаемый салют. В отражении она сверкает и переливается ярче будущих огоньков. Это — не напускное. В тридцать два и с идеальной фигурой под блестящим платьем она сойдет за студентку, но вот Тиффани в ушах и на запястье выдадут в ней светскую леди.

Она приехала чуть раньше, гостей только начинают встречать у лифтов шампанским и коктейлями. Джесс проходит через стеклянные двери, заворачивает в следующие, уходит подальше. Не хочется выдавать собственную ленность — приехать почти за час до открытия может себе позволить лишь человек с огромным запасом свободного времени. После бесконечных блужданий и любований видом за высокими окнами, она замечает фигуру, известную и узнаваемую не меньше президента. Тони Старк. Естественно, он не в одиночестве, хотя его выбор сегодня удивляет.

С Тони Джессика познакомилась еще до замужества. Она так усердно пыталась влиться в светское общество, так ярко мазала губы красным, что Тони ее заметил — перед этим заметив ее длинные ноги. Они провели пять дней на Бали, и это было одно из лучших приключений в ее праздной жизни. Тони оказался отличным любовником, самоуверенным, щедрым и с своеобразным чувством юмора — она не всегда поспевала за его мыслью, но всегда очаровательно смеялась в ответ на проницательные замечания. Они хорошо смотрелись вместе: она не утомляла, а он выказывал расположение. Джесс четко знала, что это просто небольшое и чертовски приятное времяпрепровождение — которое, кстати, поспособствовало ее знакомству с Дэвисом. Косвенно, но тем не менее.

И вот теперь, одной из первых засвидетельствовав его визит, Джесс думает, что Старк не меняется — разве что в деталях. Его сегодняшней пассии хорошо если есть двадцать, и это уже не высокая брюнетка с пышным бюстом. Сейчас предпочтениями никого не удивишь, пресса выела толерантность до дыр, утеряла первоначальный смысл. Тони Старк остается хорош собой, владеет всеми деньгами мира и может себе позволить еще больше. Вот он зажимается с молодым парнем, и никто не спешит его порицать, насколько известно Джесс.

Парень этот, обряженный в пиджак от Лорен, сияет так ослепительно, будто Тони поклялся ему в вечной любви — Джесс ему немного сочувствует в глубине души. Он еще молодой. Наивный — вот вопрос. Он хорошо сложен и в целом симпатичен, мог бы привлечь к себе, но есть в его движениях что-то мягкое и искреннее, будто он и не заключал никаких соглашений в обмен на внимание.

Джесс видит, как Тони шепчет ему что-то на ухо, и он расцветает. Тони, как ни странно, тоже, и в этом нет ни капли самодовольства. В этом есть что-то чувственное, что принадлежит исключительно двоим — и только Джесс знает, что это на неделю-другую, не более. Уединение разрушают появившиеся в другом конце коридора люди, и парень отстраняется первым, но Тони не спешит убирать руку с его талии, пока тот не округляет глаза в притворном ужасе. Нехотя Старк уступает в расстоянии, но даже отстранившись друг от друга на пару дюймов, они выглядят как счастливая картинка.

Увидев достаточно, Джесс проходит дальше, постукивая высокими каблуками. Раз сам Тони Старк не меняется, то и ей не зазорно тоже. Не зря она задумалась над расширением гардеробной — количество дизайнерской одежды и туфель не сокращается. Надо же придумать себе занятие.