— Какая скукотища, посмотри на это все.

Спустя час приема ее настигает Крис и аромат фуксии. Джессика ее терпеть не может, но вынужденно терпит — их мужья играют в гольф, а они проводят время за ланчем, как Барби и Стейси.

— Каждый год одно и то же, можно подумать, ты удивлена, — выдавливает очередную улыбку Джесс, соприкасаясь с ней щекой в качестве приветствия.

— Видела? Здесь Тони со своим женихом. Я видела их руки, кольцо даже без бриллианта… Хотя я не знаю, как оно у нетрадиционных пар, — Крис прячет усмешку в бокале игристого.

— Со своим кем?

— Ну тот, — Кристина округляет глаза, — они две недели назад объявили о помолвке. Ты что, не в курсе новостей? Бедняжка, совсем отдалилась от мира за семью замками. Даже желтая пресса об этом писала. Его зовут Питер, и непонятно, откуда Старк его выцепил?

Джесс молчит, не обращая внимания на усмешку Кристи. Как чувствует, что вот-вот появится предмет обсуждения.

— С вами мы еще не обменивались любезностями, которые здесь все знают на зубок? — Тони возникает из ниоткуда, насмешливо прищуривается, поглядывая на девушек.

— Разве только ты предложишь что-то новое, — заигрывающе улыбается Крис. Тони ее помнит, точнее фамилию ее мужа, знакомого по Индастриз, ей и достается доля участия в разговоре. Джессика добродушно посматривает на Питера с высоты своих каблуков. Он выглядит слегка измотанным, но вовлеченным в происходящее. Вот оно как. Жених.

— … а Питер бы с удовольствием провел это время в мастерской или библиотеке, или… Где ты там еще планировал?

— Я правда чувствую себя увереннее в библиотеке, но я все еще ничего не опрокинул, а это уже достижение, — Питер смущенно и слегка вымученно улыбается, — как вам вечер?

— По-моему, лучше, чем в прошлом году, — говорит Джессика.

— А вот бар подкачал — у них закончилось розе, — жалостливо говорит Крис, что должно выглядеть шуткой, но совершенно неуместной.

— Поздравляю со свадьбой, — быстро исправляет ошибку подруги Джесс и ее слова звучат втрое искренней, чем улыбка Кристи.

— Ого, одно из немногих поздравлений, которое звучит не как выжатый лимон, — говорит Тони. Джессика почти уверена, что он ее не помнит, но Тони смотрит на нее чуть дольше положенного, будто разыскивая в недрах памяти не особо важную информацию.

— Ты перепутал несколько букв в словах «спасибо, мы тоже рады», — говорит Питер, и Джесс удивляется, как легко это звучит. Тони никто никогда не поправлял, не опасаясь нарваться на недовольство, но Питер будто переиначил изначальное послание и добавил еще приветливее, — правда, спасибо.

— Интуиция мне говорит, что фейерверки отлично скроют наше исчезновение, так что вы нас не видели, идет? — Тони для виду смотрит на часы, и точно с его позволения по ушам бьет нарастающий вдалеке свист, переходящий в залп фейерверка над Ист-Ривером. Раздаются первые аплодисменты и вопли, но Джесс не смотрит на горизонт. Она смотрит на ускользающую к стеклянным дверям пару.

У самого порога Питер задерживает Тони, тянет его за локоть. Он завороженно поднимает глаза к небу, на котором распускаются всполохи искр, и не видит, с какой откровенной нежностью на него смотрит Тони, словно весь мир сосредоточился в его облике. Грохочущее и перебиваемое улюлюканьем окружение исчезает, когда Питер ловит его взгляд, и тепло улыбается в ответ. Тони что-то говорит, а Питер кивает, будто хоть слово разобрал в этом шуме, после чего они исчезают в дверях.

Опустошая залпом обновленный бокал в руках, Джесс тоскливо думает про то самое чувство, которого не существует. Но, кажется, только в ее мире.

========== Can’t beat them, lead them ==========

Питер смотрит на скопление народа в огромном зале и понимает, что впервые за долгое время у него начинает трещать голова. Дело не в сегодняшней пресс-конференции — в накопительном эффекте.

Некоторые деятели прессы напоминали Питеру дождевых червей. То и дело рискуешь замараться, наступив на них не в то время не в том месте. Они противные, склизкие и липкие, а еще с ним невозможно разделаться, только удвоить внимание. На себя Питеру плевать — вот к Тони его привлекать не хочется. Раньше хотелось доказать всему миру, что они не правы, что Тони — самый замечательный, но после гнева и торга сопротивление перешло в смирение. Как бы он ни хотел — это невозможно. Он может только любить Тони, а с гневом, интересом и завистью толпы все равно не справиться.

Но как бы Питер ни пытался себя убедить, что он к этому привык, внутри что-то екает, когда он видит цепляющие и провоцирующие заголовки.

Тони относится ко всему с философией сытого удава. Дело в том, что ему это нравится. Нравится смотреть свысока на прессу, устраивать балаганы едкими высказываниями, не являться на скандальные интервью или, наоборот, появляться на страницах изданий с довольно приятными рассказами о жизни. Он в этом родился и жил, времени привыкнуть попросту не было. Отнять у него внимание публики — значит отнять любовь к нахальному, экстравагантному, но бесконечно обаятельному выпендрежу.

Питер осваивает плавание в этом море сплетен вдвое медленнее. Раньше ему казалось, что любое сказанное на камеру слово может положить крах твоей карьере и… казалось не зря. Сейчас неосторожное слово преподносится как преступление, и никто не преминул покопаться в высказываниях Тони десятилетней давности. Обвинить-то обвинили, но Тони это обходило стороной. Как ни крути, чашу весов скандалов пока что перевешивала чаша хороших дел.

— Это правда, что вы отказали в финансировании «Мстителей»? — отвлекает Питера чужой голос от тяжелых мыслей, скрытых за вежливым выражением лица, и он вновь смотрит на толпу. В мозг пролезают щелчки фотокамер, гудение техники, пищание телефонов. Как обычно после пары серьезных вопросов про Старк Индастриз и сторонние проекты, вопросы пошли вразнобой.

— Скорее, мне придется переселить их в здание побольше — вы видели, сколько желающих сейчас пробиться в команду? Хоть шоу талантов устраивай, — говорит Тони, не выдавая легкой усталости и сонливости. Сорок минут пролетели незаметно, но вопросы повторялись из раза в раз. Он держал более-менее серьезное лицо только из-за Питера — тот не особо радовался его небольшим провокациям.

— Объявлением о браке вы произвели фуррор, — следующий вопрос от девушки из Интернет-журнала. — Будут ли еще подобные новости в ближайшем будущем?

— Подобные? Точно нет, я не планирую разводиться, — усмехается Тони, делая глоток воды так вальяжно, будто рекламировал марку (даром, что бутылка была избавлена от этикетки).

«Тони Старк признал, что его скандальное замужество вышло за рамки нормальности» переводит Питер в голове будущий заголовок. Новое хобби.

— Мистер Паркер, поздравляю вас с повышением в Старк Индастриз, — приподнимается с места уже знакомый Питеру репортер. Его фамилия Блэр, ему тридцать пять и, кажется, он всеми силами хочет пробить себе повышение в «Нью-Йорк Пост». Еще и недели не прошло, а все туда же.

— Спасибо.

— Надеюсь, вы станете отличным специалистом — мало кому удавалось пробиться в отдел, не окончив университет.

— Я тоже надеюсь, — сдержанно кивает Питер, пропуская шпильку мимо ушей.

— Никто не сомневался, что вы пойдете дальше после такого громкого замужества.

— Выглядит так, будто вы на что-то намекаете, — подается он чуть ближе к подушечке микрофона.

— Например?

«Например на то, чем я заслужил это место», — думает Питер и не замечает, как озвучивает это вслух.

— Вы хотите спросить, не является ли мое продвижение в карьере одной из причин того, что я согласился выйти замуж за Тони? Или следствием, значения не имеет.

Повисает пауза. Нервы Питера дают трещину, которую слышит весь зал, но особенно ее ощущает Тони, готовый в любой момент забрать инициативу на себя.

— Так вот, мой ответ «нет». На самом деле я с ним из-за его денег и умений в постели, — говорит Питер раньше, чем успевает осознать мысль, немного нервно, но лучезарно улыбаясь.