Питер чуть не роняет на стол вилку.

— Что? — он смотрит во все глаза на Тони. — Ты пригласил?

— Они сами захотели прийти, — парирует Тони, ловя его встревоженный взгляд и радуясь тому, что не сказал Питеру о визите заранее. Тот бы весь извелся.

— Но… О, боже, — Питер обеспокоенно приглаживает волосы, позволяя Тони вывести себя в холл. Обнимая его за плечи, Тони знает, что ему придется использовать все свои дипломатические способности. Когда привыкаешь к тому, что все тебе заглядывают в рот и никто не спорит — это здорово расслабляет.

— Привет, — неуверенно улыбается Питер тетушке, когда двери лифта расходятся, пропуская гостей. Совесть, штука такая. Он уже сто раз перестал злиться на Мэй из-за Хэппи, но вот самому Хэппи достается довольно-таки пронзительный взгляд. Тот и виду не подает, что что-то не так.

— Питер, — Мэй посылает ему взгляд куда более теплый, чем в их последнюю встречу, после чего обводит помещение слегка скептичным взором. Она вспыльчивая — родственное, — но отходчивая.

— Как у вас тут дела? — вопрос, адресующийся Тони строгим тоном.

— Обживаем новое пространство, — Тони хочется приобнять Питера, но риск остаться без руки под взглядом Мэй все-таки высок. Он догадывается, что Хэппи руководствуется теми же соображениями.

— Все нормально, — подтверждает Питер, засовывая руки в карманы джинс. — Я здесь… Хорошо, в общем.

— Пока я стараюсь не мешаться под ногами, — добавляет Тони.

— Боюсь, что безуспешно, — говорит Мэй.

Питер подавляет вздох. Однако Хэппи разряжает обстановку, выуживая из увесистого пакета что-то знакомое Паркеру.

— Раз никто не рвется, то беседу первым подслащу я.

Питер узнает на блюде маковый рулет Мэй. Неплохое начало.

Но атмосфера не спешит подтаивать, даже когда они располагаются за столом и Тони вскрывает бутылку вина. Уловив, что никто не собирается ругаться (прямо сейчас), Питер заполняет пространство новостями о том, как продвигается веселье с поданными документами, стараясь умалчивать о скандале.

— Мне позвонили из школы, — каким-то странным голосом произносит Мэй, когда все переходят к пасте.

— Из моей? Зачем? — не понял Питер, что могло им понадобиться. Хотя догадывался.

— Полчаса пытались меня убедить, что я не улавливаю масштаба трагедии, что на школу теперь легла тень позора, говорили про подрывающие авторитет действия и все такое. Плюс ко всему, я узнала, насколько не соответствую статусу порядочного опекуна.

— А ты что? — тихо уточняет Питер, не уверенный, что хочет слышать ответ, потому что Мэй нахмурилась ещё сильнее. Тони тоже.

— Я сказала, что никакой директор и никакая школа не смеет критиковать действия моего племянника, и уж тем более навязывать мне свое мнение, которое они могут засунуть в задницу.

Наступившая тишина кажется оглушительной. Питер думает, что он ослышался, уставившись на Мэй расширившимися глазами.

— Прям так и сказала?

— Я свидетель, — подтверждает Хэппи,

Питер опускает глаза в тарелку, сжимая губы в попытке не рассмеяться. Тони посматривает на Мэй с неприкрытым любопытством, что можно принять за комплимент.

— Понятно.

Питер медлит пару минут, перед тем как добавить:

— Может, сходишь с нами еще и в универ?

Настроение начинает сглаживаться, и ужин проходит без излишнего напряжения. Тони держит в себе все комментарии, в определенный момент поймав на себе благодарный взгляд Питера. Придает сил.

В любом случае они избегают самой острой темы, пусть после ужина Мэй и желает осмотреть Башню. Нужно же знать, куда переезжает Питер.

— Что скажешь? — неловко спрашивает Питер, когда Тони с Хэппи тактично удаляются якобы помыть посуду. Они в гостиной, и чувствуется, что Мэй хочется его отчитать, однако она подсаживается на диван, глядя на него с теплотой.

— Что нам нужно поговорить спокойнее.

— Мне стоило рассказать тебе все сразу, — Питер сразу чувствует порыв оправдаться и раскаяться, стоит Мэй сменить Тони, — извини.

— Мне тоже, — Мэй невесело улыбается, — знаешь, когда я узнала о твоих способностях и похождениях, я подумала, что мне столько всего нужно будет принять в твоей жизни. Но это… Это сложно.

— Мне с ним хорошо. Правда, — Питер чувствует себя уже не так неловко. — Я не хочу, чтобы ты себя в чем-то винила. Даже если ты боишься, что что-то пойдет не так… Это все на моей совести.

— Но не могу же я оставаться в стороне, — Мэй всплескивает руками, — я люблю тебя и переживаю, и уж точно не могу знать, что будет лучше для тебя, но я же должна что-то сделать!

— Ох, Мэй, — услышав нотки отчаяния, Питер чувствует комок в горле, — ты столько всего для меня делаешь! Ты самая лучшая и… Прости, я не хотел так сбегать. Я был… Злился из-за того, что Хэппи…

— Я переживала насчет этого, — Мэй гладит его по волосам, и чувствуется, что она вот-вот расплачется, и Питер крепко ее обнимает.

— Нет, конечно, нет. Я наоборот, я горжусь тобой, что ты можешь… Идешь дальше. Я очень за тебя беспокоился. И ты… Просто Хэппи, ну, это неожиданно.

— Куда мне до твоих неожиданностей, дорогой, — иронично вздыхает Мэй, поглаживая его по волосам.— Но просто знай, что ты всегда можешь со мной поговорить, а не носить с собой новости по паре лет, договорились?

Питер кивает, и ему становится легче. У него самая замечательная тетя на свете.

Обговорив еще некоторые вопросы, они выходят в коридор, где их ненавязчиво ожидают Тони и Хэппи. Мэй напускает на себя строгий вид, но светящийся взгляд Питера говорит сам за себя.

— Наставления…

— …в другой раз. Пока что я веду себя примерно, — мягко заканчивает за нее Тони, спокойно отвечая на ее взгляд. Вечер прошел слишком хорошо, чтобы сводить общие усилия на нет. На лице Мэй мелькает желание добавить что-то еще, но она поворачивается к лифту, позволяя Хэппи выразительно переглянуться с начальством. Все-таки с другом.

— Фу-х, прошло лучше, чем я ожидал, — выдыхает Питер, когда лифт уезжает.

— Где-то между вторжением инопланетян и растворимым кофе за два доллара, — соглашается Тони, притягивая его за талию, душа этот порыв во время визита.

— Спасибо, что все устроил, — Питер обвивает его, утомленно, но искренне. Улыбается. Тони не первый раз ловит себя на мысли, что за такую улыбку можно и пару гор пододвинуть, чтобы солнце лучше освещало. Он отводит рукой кудри со лба Питера, второй обнимает его за плечи, с которых медленно стекает напряжение последних дней. Одной проблемой меньше — и лучше не думать о том, сколько их еще будет.

— Обращайся.

— У нас теперь будут семейные обеды по воскресеньям?

— Что? Упаси господь, — Тони приходит в ужас. А Питер только фыркает, подтягиваясь, чтобы крепко его обнять.

— Тогда еще и по пятницам.

Тони закатывает для виду глаза, зарывается носом в волнистые волосы и думает, что периодически стоит становиться не-эгоистом. Ради разнообразия.

========== This summer ==========

— Давай, вперед. Ко мне. Ко мне! — машет Питер рукой, подзывая Эйти, застрявшего на ступеньке бассейна, уходящей в бирюзовые воды. Тот недоверчиво трогает мордой свое отражение, осматривается, втягивает носом запах хлорки. И перебегает к другому углу бассейна.

Тони наблюдает за этим представлением со стороны, устроившись в тени. Пять лет назад он и представить не мог, что будет наблюдать близ бассейна не за моделями, а за двадцатилетним парнем, который пытается уговорить собаку покорить искусственные волны.

— Если ты не пойдешь, я тебя на руках отнесу, — грозится Питер, выходя из воды и взбираясь к Эйти. Крепкие ноги облипают купальные шорты, очерчивают выразительную линию бедер, и Тони думает, что все его страдания по дороге сюда начинают окупаться.

Вы когда-нибудь перевозили в машине собаку?

Тони вот перевозил. Два часа дороги по трассе стоили ему нервов Эйти, нескольких бесполезных остановок и покрывшегося шерстью кожаного салона, невзирая на специальный автогамак. Питер посоветовал порадоваться, что пса не укачало. На вопрос Тони «А могло бы?» он беспечно пожал плечами.