Питер неосознанно преувеличивает градус драмы в речи, разводит руками, хмурит брови. С предложением не удалось — хотя бы так. И вроде бы он понимает, что это глупо. Но все ведь так делают. Живут вместе, а потом расписываются. Вон, часть его одногруппников успели пожениться (а кто-то из одноклассников развестись). Все вдруг решили закреплять отношения. Дошло до того, что Питер начал видеть намеки там, где их нет — в фильме происходит свадьба, а мыслями он уходит в себя.

— И послушав всех, ты подумал, что я не делаю тебе предложение и это странно.

— Ну да, — с некоторым облегчением вздыхает Питер, когда Тони резюмирует его мысли. — Но я бы не стал так думать, если бы все об этом не говорили! «Вы уже столько вместе, когда Тони сделает предложение?» Почему вообще претензия к тебе, а не ко мне? Может, это я должен встать на колено под звездами?

— А ты даже кольца не купил.

— Ты их тоже не купил.

— Вот это упущение.

— И ты не оскорбился?

— Нет.

— Точно?

— Точно. Но кольцо бы и мог подарить. С огромным бриллиантом, чтобы своим блеском затмило мое эго, про которое тоже все говорят.

— Его не затмит даже солнце.

Шутливая фраза звучит так досадливо, что Тони подавляет улыбку, протягивая к Питеру руку. Тот охотно преодолевает расстояние и падает к нему на колени. У него на лице написано все разочарование мира, и Тони целует его в щеку.

— Если тебе станет легче, я тоже не вижу особого смысла, — Тони откидывается на спинку, по-свойски устраивая ладонь на бедре Питера. — Не думаю, что что-то изменится, а что касается бумаг — все оформлено. В завещании уже давно все переписано на тебя…

Питер смотрит на него так укоризненно, что Тони становится немного стыдно за шутку. Но она всегда актуальна, что поделать.

— Ладно, не все. Половина состояния отойдет Дубине.

— И Марку, ага.

Питер тяжело-тяжело вздыхает, рассеянно сцепляя руки у него на плече. Тони не упускает момента и вновь целует его, притягивая еще ближе. Питера хочется целовать. Это так странно осознавать четвертый год подряд, но Тони это осознание нравится. Как и приятная возбуждающая тяжесть от соприкосновения их тел.

— Вот и случилось самое неромантичное предложение руки и сердца в истории.

— Ты сделал это даже хуже, чем мог бы я.

— Спасибо большое, — усмехается Питер, по-прежнему чувствуя себя глупо. — И что теперь делать?

— Если ты планируешь дальше сидеть у меня на коленях, то переместиться в спальню. А так…

Тони оглаживает задумчивым взглядом просветлевшее лицо Питера и легко щекочет его под ребрами. Тот наконец улыбается и ласково потирается носом о его бородку, ожидая решения проблемы, раз уж озвучил вслух.

— Бросим монетку? — на полном серьезе предлагает Тони.

Комментарий к Flip a coin

Спонсор этой главы - ошибка 502

Ошибка 502 - успей выложить драббл, пока сайт опять не вылетел

========== The rest will follow ==========

Тони требовательно смотрит на пустующее окно уведомлений. Переспрашивает Пятницу. Ничего. Кто-то, ради приличия, мог бы поинтересоваться, как дела, скинуть голосовое, да хоть бы сообщение с пометкой. Нет, он никому не нужен. Его бросили. Причем все.

— Только ты и остался, — устало смотрит он на Дубину. Тот возится с платой, бестолково клюет ее острым наконечником. И запоздало поворачивается к хозяину, не понимая, откуда столько внимания. Тони отмахивается.

Голова чугунная, все болит и ничего не помогает. Да он и не пытался, честно сказать. Зато пытался на чем-то сосредоточиться — безрезультатно. Не только в мастерской. Весь день протаскался по Башне, пытался чем-то занять мозг и руки — все без толку. Это угнетает. Собственная беспомощность. Бездействие. Бесполезность.

А Питер неизвестно где, о нем не вспоминает. Вот это бесит. Прямо по-настоящему, въедается в воспаленное сознание. Возвращаясь в мастерскую, Тони отирает пот со лба, чувствуя несвойственную ему сонливость. Он и без того проспал сегодня часов десять, вот и результат. Не дело это.

Проходит еще целая вечность мыслительных страданий, прежде чем его уединение разрушает голос.

— Ты что, все время здесь проторчал?

— И проторчу еще столько же, — заявляет Тони, даже не поворачиваясь. Явился, подумать только. И сразу в упреки. Ни здравствуйте, ни до свидания.

Питер складывает руки на груди, нехорошо сощуриваясь. Тони ощущает взгляд спиной, и он ему отлично знаком.

***

— Тридцать семь и восемь, — констатирует Питер, забирая у него градусник. Тони гордо восседает на кровати, затащенный в спальню всеми правдами и не правдами.

— Отлично.

Не смертельно. Тони приподнимается, порываясь вернуться обратно, но Питер не дает.

— Сядь, — с необычайной ловкостью возвращает его в кровать, впихивает в руки полулитровую кружку чего-то дымящегося. Успел притащить с кухни.

— Пей.

— Не хочу.

— Станет легче. Тебе надо много пить.

— Обычно это ты делать и запрещаешь.

— Лечиться собираешься?

— Я и так себя отлично чувствую.

– Да какой же ты упертый, я не могу!

Питер сердится. Уходит в ванную. Тони смотрит на кружку и делает глоток чего-то кисло-сладкого.

— Это даже хуже, чем виски с колой, — он подавляет кашель, но не отвращение, когда Питер возвращается с мокрым полотенцем в руках.

— Тут имбирь, лимон и лечебный чай. Мне Мэй такое готовила. Я в детстве постоянно болел. Давай-давай, — Питер меняет кружку на стакан с водой, позволяя запить.

— Ты болел? — не без удивления посмотрел Тони на человека, к которому никакая зараза не липла. Кроме него самого, очевидно.

— Я же был хилым очкариком. Такому положено болеть.

Питер заставляет его допить адское пойло, после чего обтирает его лицо, шею и грудь полотенцем. Такое простое действие приносит недюжинное облегчение. Тони бы не додумался. Может сразу утопиться в ванной со льдом?

— Ты ел что-то?

— Нет аппетита.

— Точно?

Питер встревоженно прикладывает к его лбу ладонь, промакивает влажную дорожку у волос.

— Тебе надо поспать.

— В пять вечера?

— В пять вечера.

— Я и без указаний прекрасно справлялся, пока ты где-то шлялся, — возмущается Тони, пока Питер вытаскивает из-под него покрывало, разбирает постель. И опять куда-то уходит.

— Я был в универе, — доносится голос из гардеробной. — А ты полдня на ногах держался, как самый умный.

— Я и есть самый умный, — ворчит Тони, сворачиваясь под одеялом, прячась от озноба. Да хоть бы и целый день. Питер его бросил, вот и все. Кому он нужен, заразный и кашляющий, там же учеба, там интереснее.

Питер возвращается, бесшумно ныряет под одеяло, подползая ближе. Повисает тишина. Тот осторожно ведет пальцами по его пояснице, поднимается к лопаткам. Тони морщится для виду, пусть никто и не видит. Еще немного – и Питер его крепко обвивает, прижимаясь грудью к спине. Лучше всяких одеял и снадобий.

— Мне завтра никуда не надо, — тихо и примирительно говорит он, касаясь губами шеи.

— Я тебя не держу, — хмыкает Тони.

— Иди ко мне, — звучит соблазнительное под ухом. Тони еще немного кичится самостоятельностью, тешит свое болезненное самомнение, но все равно поворачивается и устраивается у него на плече. Питер целует его в горячий лоб и крепко обнимает, пряча сочувственную полуулыбку в волосах. Тони шмыгает носом и расслабленно прикрывает глаза.

Главное, что Питер дома. А остальное приложится.

========== Isn’t it romantic? ==========

— Вот поэтому я никогда не завышаю ожидания.

Мысленно соглашаясь со словами Тони, Питер поджимает губы, с разочарованием и отчасти весельем глядя на ванную. Пять минут назад в ней высилась гора пены и щедро высыпанные из пакета лепестки роз.

Теперь это все превратилось в невнятное месиво.

— Технические неполадки, — Питер усаживается на край ванны, зачерпывая ладонью остатки пены. Остальная растаяла быстрее положенного, все лепестки от горячей воды скукожились и пошли рябью. Не вдохновляет.