– Два года назад. – пробормотала она, ежась, словно от холода. – А я-то надеялась.

Но тут же, распрямив плечи, приказала себе не раскисать. Поревела – и хватит. Она должна быть сильной. Ради Элизабет.

– Мы ее найдем. – Неслышно поднявшись с кровати, Нейв подошел к ней сзади, обнял за плечи. – Непременно найдем. Не забывай, где-то в городе у нас есть союзник – или, по крайней мере, человек, который хотел, чтобы ты узнала о дочери.

– Но кто это? И почему он просто не скажет мне, где она?

– Хороший вопрос, – нахмурился Нейв. И в этот миг за дверью, на кухне задребезжал телефон.

– Смит слушает, – произнес Нейв, взяв трубку. Шелби вышла на кухню следом и вдруг увидела, что лицо его потемнело, словно темная ночь.

– Когда? – коротко спросил он. И потом, после паузы: – Как? – Еще несколько минут он молча слушал. Наконец бросил: – Хорошо, буду здесь, – и повесил трубку.

– Это Шеп Марсон. Едет сюда.

– Зачем? – По спине у нее пробежал холодок – словно кто-то коснулся позвоночника ледяными пальцами.

– Умер Калеб Сваггерт. – Нейв сел на кровать и принялся натягивать джинсы.

– Но он... врачи же обещали ему еще несколько недель. – растерянно пробормотала Шелби.

– В том-то и дело. – Нейв натянул через голову рубашку, пригладил ладонью волосы. – Похоже, кто-то не стал дожидаться, пока костлявая сделает свою работу, и решил ей помочь.

– Ты хочешь сказать...

– То, что ты слышала, Шелби, – мрачно ответил он. – Полиция подозревает, что Калеб Сваггерт убит.

– Убит? Но подожди, Нейв... При чем здесь ты? – взволнованно воскликнула Шелби.

Звонок Марсона подействовал на нее отрезвляюще, словно холодный душ, заставив моментально забыть о том, что только что произошло между ней и Нейвом.

– Не знаю, – проговорил Нейв, застегивая ширинку. – Но, видно, это важно, раз Шеп первым делом бросился ко мне.

Шелби все это не нравилось. Шеп Марсон приходился ей дальним родственником – каким-то двоюродным или троюродным кузеном; она знала его с детства – и не любила.

– Ладно, посмотрим, что он расскажет.

Отойдя от стола, она застегнула платье, встала перед зеркалом и принялась приглаживать растрепавшиеся волосы. Но они не слушались; тогда Шелби схватила щетку и стала нервными, резкими движениями расчесывать спутанные пряди.

– Можешь уйти, если хочешь.

– Зачем? – спросила она. Взгляды их в зеркале встретились. – Не вижу причин убегать.

– Возможно, предстоит нелегкий разговор, – угрюмо объяснил Нейв.

Шелби опустила щетку.

– Для кого нелегкий? Для тебя?

– Для всех.

– Разговора начистоту я не боюсь. Нейв! – Она обернулась и ткнула щеткой ему в грудь. – Ты что-то от меня скрываешь? Если так, лучше расскажи сейчас!

– Просто не хочу подвергать тебя испытанию, к которому ты не готова.

– Опять ты ходишь вокруг да около. Может, ты забыл, Смит, но мы с тобой только что занимались любовью. – И она махнула щеткой в сторону неубранной кровати. – Хорошо, оставим это, – но оба мы ищем дочь. Оба мы понимаем, что это совпадение – Росса Маккаллума выпускают на свободу, и в те же дни я получаю известие, что моя... наша дочь жива, – оба мы знаем, что это не случайность. Освобождение Маккаллума, убийство Эстевана, анонимное послание – все это как-то связано. А теперь умирает свидетель преступления, человек, чьи показания сперва отправили Маккаллума в тюрьму, а теперь дали ему свободу. Умирает – и, может быть, убит! И ты еще спрашиваешь, не лучше ли мне уйти?!

Нейв и не думал возражать:

– Ладно, Шелби. Оставайся.

– Ну, спасибо, – с иронией отозвалась она и, положив щетку, снова принялась оправлять на себе платье.

На самом деле ей хотелось бежать отсюда. Бежать без оглядки. Шепу Марсону она не доверяла, знала, что ничего хорошего от него ждать не стоит, и одна мысль о разговоре с ним наполняла ее смутным, но тяжелым и неприятным чувством – не страхом, но чем-то очень сродни страху. Шелби надеялась только, что Нейв не догадается о ее малодушии.

Не прошло и десяти минут, как среди деревьев замелькали огни фар. Залаял Крокетт, но Нейв, прикрикнув, заставил его умолкнуть. Рука об руку Нейв и Шелби вышли на крыльцо.

Шеп неуклюже вылез из пикапа. Шелби облегченно перевела дух, заметив, что он не в форме и не на служебной машине; однако в слабом свете лампочки под козырьком крыльца видно было, что лицо его, обросшее колючей рыжеватой щетиной, угрюмо, а маленькие глазки смотрят жестко и подозрительно. Заметив Шелби, он еще плотнее сжал губы.

– Вечер добрый, – протянул он, приподнимая шляпу. – Здравствуй, Шелби. Слыхал, что ты вернулась – сдается мне, уже неделя тому будет?

Острым взглядом своим Шеп, несомненно, подметил, что платье на Шелби измято, что Нейв стоит босиком и в незастегнутой рубашке, однако ему хватило такта воздержаться от комментариев.

– Еще не прошло недели, – сухо ответила Шелби. Предчувствие подсказывало ей: от этого человека жди беды.

– Слышал, ты живешь у отца.

– Верно.

– Что там с Калебом? – вмешался Нейв. Он стоял рядом с Шелби, почти касаясь ее плечом, напряженный, словно боксер в ожидании первого удара.

– Помер, бедняга. За полчаса перед этим попивал сок и шутил с медсестрами, хвастался, какую кучу денег заработал на интервью, а потом вдруг раз – и все. Сдается, кто-то ему помог добраться до райских врат.

Но он уже умирал, – возразил Нейв. – К чему было его поторапливать?

Хороший вопрос. Вот и я о том же. Конечно, врагов у Калеба было куда больше, чем друзей.

– Но почему ты так уверен, что его убили? – спросила Шелби.

– Доктора удивлены такой внезапной кончиной. Говорят, он должен был протянуть еще несколько недель. А впрочем, посмотрим. Может, старина Калеб просто поторопился встретиться с господом, а мы поднимаем шум из ничего. Однако шериф распорядился проверить капельницу – не найдется ли там чего лишнего, – произвести вскрытие и просмотреть больничные записи, узнать, кто навещал его в последние дни. Хотя на это надежды мало – охрана там, в больнице, ни хрена не делает. – И Шеп выпустил сквозь зубы вязкую табачную струю.

– Но зачем?.. – спросил Нейв.

– А мне-то откуда знать? Должно быть, кому-то не по вкусу пришлась болтовня старика. – Шеп впился в Нейва острым внимательным взглядом. – Сам знаешь, перед этой репортершей из Далласа он соловьем разливался.

– И кто же?..

– А это мне и самому интересно. Кто бы это мог быть? Маккаллум отпадает: к чему ему убивать человека, который его же из тюрьмы выпустил? Дочка старика? Селесту мы проверили: она уже месяц не выезжала из Эль-Пасо. – Нагнувшись, он почесал Крокетта за ухом. – Тогда мы просмотрели больничный журнал посещений – и что же? Оказывается, ты заглядывал к Калебу неделю или две назад. – И острые медвежьи глазки его снова впились Нейву в лицо.

– Да, я ездил к нему в больницу.

– Зачем?

– Хотел спросить, почему он изменил показания. – Голос Нейва звучал резко, каждый мускул в теле был напряжен. – Как выяснилось, из-за денег. Решил обеспечить дочь. – Он ответил Шепу прямым и твердым взглядом. – Ты здесь с официальным визитом?

– Черт возьми, нет, конечно! Просто заехал потолковать по-дружески со старым товарищем. – Ложь текла из его уст легко и плавно, но Нейв и Шелби ни на секунду ей не поверили, да и сам Шеп очень удивился бы, если бы ему удалось их обмануть. – А ты как считаешь, кто прикончил старика?

– Я бы поставил на Маккаллума.

– Ну, у тебя Маккаллум за все в ответе. – Шеп снова сплюнул наземь и задумчиво пожевал губу. – С какой стати ему убивать? Да он должен землю целовать, по которой старик ходит! Если бы не Калеб с его благочестием, сидеть бы Россу в тюряге еще лет пятнадцать.

– Но ведь Калеб его туда и отправил!

– А ты ему подсказал, что для этого говорить, – неожиданно резко ответил Шеп, и медвежьи глазки его блеснули подозрением. – Ладно, если что вспомнишь или надумаешь, позвони. – Он взялся за край шляпы: – Рад был тебя повидать, Шелби. Судье всего наилучшего.