Полина обманула меня. Облапошила, развела как лоха. Я уже в те годы начал сколачивать свой первый капитал. К двадцати четырем годам я заработал на собственный пентхаус, разъезжал на крутой тачке, сорил деньгами в ночных клубах и прочее прочее. Вот она и решила залететь от меня по-быстрому, чтобы женить на себе. Ага. Я был глуп только в плане экстренной контрацепции, но по другим сферам жизни мои мозги шарили за будь здоров!
Полина принесла мне полосатый тест, и радостно заявила, что скоро я стану папой. Я чуть не поседел тогда. Погнал эту идиотку на аборт. Рассказал о проклятии своей семьи, о «кривых» генах и неполноценных родственников.
Дурочка уже смотрела на мир через розовые очки моего богатства. Не хотела меня даже слушать. Вот сейчас бы я забрюхатившую от меня бабу просто взвалил на плечо и понес в ближайший абортарий! И лично бы следил за процедурой. Я чудовище? Да. Но не большее чудовище, чем женщина, заведомо обрекающая свое чадо на жизнь как у моего Кости!
Но тогда я просто послал ее в задницу! Выгнал из пентхауса, отобрал кредитку. Поставил условие: возвратиться ко мне она сможет только после аборта. Но она выбрала другой путь. Думала, что родит здорового малыша, предъявит его мне, и я приму ее с ребенком обратно.
Но она сама себя обманула. Костя родился с отклонениями. Она пришла ко мне вся в слезах, тыкала в лицо больным ребенком. Думала хоть так разжалобить меня. Я снова послал ее подальше. Выставил за дверь вместе с ребенком и приказал охране больше не пускать ее ни в мой дом, ни в мой офис.
Я – чудовище? Да. Я предупреждал ее? Да. Она меня не послушала? Да. Чьи теперь проблемы? Мои? Нет. По-моему, все логично. Но Полина посчитала иначе. Приперла к моим родителям, рассказала все. Пожаловалась на меня. Те, дураки старые, пожалели ее, согласились приютить с малышом на некоторое время. А эта тварь свалила на утро. Яко бы пошла за смесью, а сама рванула в другой город, бросив Костю на маму и папу. Правильно, для чего ей проблемный ребенок? Он был лишь пропуском к моим деньгам. А когда она въехала, что ничего ей не светит – бросила малыша. Потом она порывалась несколько раз повидать сына, но никто ей такую возможность не дал.
Я сразу понял, что не буду предъявлять Костю миру. Я вообще хотел сразу же сдать его в дом младенца. Ведь я не давал никакого согласия на его рождение! Но мама с папой чуть ли не на коленях просили меня оставить внука. Они поклялись воспитывать его сами, никогда не напрягая меня им. Я согласился. Отстроил им особняк в тридцати километрах от Питера, содержу их с сыном, оплачиваю его дорогостоящее лечение, реабилитацию, педагогов, тренеров, обслуживающий персонал… в общем, обеспечиваю полностью. Но полюбить и принять навязанного мне сына, не могу.
И тщательно слежу, чтобы информация о том, что у меня есть сын-инвалид не появилась в прессе. Ведь это – удар по моей репутации всемогущего Буйного, у которого все получается в этой жизни!
Глава 10
Кира
Ночью я не сплю, и на утро, конечно же чувствую себя разбитой… Арсюша спит, а вот няня приходит вовремя.
Я встречаю ее в халате, бледная и не выспавшаяся, с пучком из волос на голове.
– Вы плохо себя чувствуете? – заботливо интересуется Нина Григорьевна. – Решили уйти на больничный?
Бедная няня даже не знает, что я теперь безработная. Но вот, что я решила во время бессонной ночи: няню не уволю в любом случае. Все равно мне нужно где-нибудь работать и нужен человек, который будет в это время заботиться об Арсюше.
– Да. Поеду в клинику, сердце что-то шалит. – принимаю я решение.
– Вот и правильно, езжайте. А я за Арсением пригляжу, когда он встанет.
Ну и отлично. На обследование мне попасть жизненно необходимо. Мало ли что стряслось с моим здоровьем? А мне ведь рисковать нельзя, я у Арсюши одна. Поэтому обязана следить за собой.
Разодеваться в клинику в пух и прах у меня нет никакого смысла. Нет, офисные брюки и юбки мне пригодятся, но в будущем. Все же надеюсь, что Карина поговорит со своим дядей и меня возьмут, но пока еще утро, и навряд ли подруга успела ему сообщить. Так что самое время уделить себе немного внимания.
Надеваю широкие джинсы, кеды, волосы оставляю в пучке – слишком классным он получился. Надеваю футболку и короткую дутую куртку. Ну чисто подросток! Но мне такой стиль нравится. И мне он к лицу.
Целую спящего малыша, отмечаю, что температуры у него нет. Хоть одно хорошее событие за последнее время! Беру сумку и спускаюсь на подземный паркинг. Моя новенькая красненькая букашечка приветствует меня, подмигивая фарами. Будет очень жаль, если по итогу мне придется ее продать, коли денег уж совсем ни на что хватать не будет…
Выезжаю из гаража и вот уж сюрприз-сюрпризом: Дождь! Да не просто дождь, а целый ливень! Низкие тучи полностью скрыли за собой холодное осеннее солнце. Видимость сократилась в разы. Включаю ближний свет. Ох, плохая это идея, сегодня садиться за руль. Надо было такси вызвать. Ну да уже поздно. До клиники добираюсь без происшествий. Мне остается лишь свернуть в проулок, чтобы заехать в ворота больницы…
Я еду по главной, ничего не нарушаю. Но видимость практически на нуле.
Удар!
Скрежет гнущегося багажника моей малышки.
В грудь выстреливает подушка безопасности, но перед этим я успеваю встретиться носом с лобовым стеклом. Жму на тормоз со всей силой. Машина визжит колодками. У меня ужасно кружится голова. В сердце точно раскаленный болт всадили.
– Чтобтвою мать!!! – рычит знакомый до боли голос.
Он мне мерещиться что ли?
Мое окно разбито вдребезги. Мужская рука, заросшая и с фрагментами татуировок, выглядывающими из-под лацкана пальто тянется разблокировать двери.
Я зажата ремнем и этой чертовой подушкой безопасности. Пострадали лишь мой нос, да сердце, среагировавшее на опасность.
– Кира! Живая?! – тот самый голос. Который я узнаю из тысячи.
Артур открывает дверь, убирает подушку, нависает надо мной, на мгновение, а я на секунду ощущаю себя снова беспомощной под ним… Он расстегивает мой ремень, а низ моего живота простреливает жарким низменным спазмом.
– Выходи! Идти сможешь?!
– Да… – меня всю трясет и колотит. От его близости в первую очередь.
– У тебя кровь. Вот возьми. – протягивает мне новый носовой платок. Прикладываю его к носу. Ткань тут же окрашивается красным.
Меня тошнит, ужасно кружится голова.
– Так дело не пойдет! – рычит Буйный. – Ты вся белая. А ну иди сюда.
– Н-нет… не трогайте меня! Пожалуйста! – отступаю я на трясущихся ногах.
– Не идиотничай! – рявкает Буйный, перекрикивая дождь.
Поднимает меня на руки. Смотрит на меня с нескрываемой тревогой. Мы оба промокаем. Его волосы блестят от влаги. Так же, как и глаза. Арсюшины глаза. У меня внутри все холодеет. Несмотря на то, что от Артура пышет жаром – видать адреналин шарашит из его надпочечников на полную мощность.
– Моя машина не пострадала, – объясняет Артур. – Хрен знает, как ты возникла на моем пути. Тебе надо в больницу. Вот она, в трех шагах. Я отвезу.
Он не слышит возражений. Открывает дверь гелика. Осторожно кладет меня на заднее сидение.
Я приподнимаюсь. Бедная моя раскуроченная букашечка… Теперь у меня нет и машины! И снова благодаря Буйному.
– Лежи, Кира! – приказывает Буйный. – У тебя могут быть переломы!
Глава 11
Артур Буйный
– Просто завези эти анализы в клинику, – просит мама, протягивая мне папку с медицинскими снимками Константина и прочей лабудой. – Все равно же в город уедешь, а папе под таким ливнем не стоит за руль садиться.
– Хорошо.
Закидываю папку на торпеду. Выезжаю. Погода – просто охренеть. Пока доехал, все на свете проклял, но в городе у меня дела, так что ливень-не ливень, а быть на месте надо.
Уже почти доезжаю до клиники, видимость на нуле. Глазом моргнуть не успеваю, как впереди оказывается краснозадая бабская букашка. Со всей дури луплю по тормозам. Машина визжит, чудом не переворачивается на мокрой скользкой дороге.
