Света, моя помощница смотрит на меня с ужасом. А потом боязно тянет руку, прямо как первоклашка на уроке.

– Я могу сделать, Кира Владимировна.

Я киваю. Хорошо, хоть у меня сотрудники нормальные люди, не твари.

Света встает и под пристальными взглядами головорезов направляется к кофе-машине. Артур же не обращает на нее никакого внимания. У него есть жертва поинтересней. Не сводит тяжёлого взгляда с меня.

– Ладно. Не идешь на уступки мне, а я не пойду тебе.

Пожимаю плечами. Надеюсь, у меня хорошо получается контролировать собственную дрожь и Буйный не видит, как меня всю мелко колотит.

– А у тебя яйца покрепче, чем у твоего брата-акробата! – восхищается Буйный. – Значит не дашь мне. – скорее утверждает, чем спрашивает он.

Ненавижу! Как же я его ненавижу! Его дружки с презрительными ухмылками оглаживают всю меня липкими сальными взглядами, после которых хочется принять душ с жесткой мочалкой. Небось представляют, как именно, в каких позах и ракурсах меня будет иметь их главарь.

– Мне тоже знаешь ли не охота бревно в постели греть, – Буйный забирает чашку капучино, что приготовила ему Света, отпивает большой глоток, как ни в чем не бывало.

Эта мразь еще называет меня бревном. После того, как невинную девушку…

СТОП!!!

Нет!

Я не могу это вспоминать.

Он специально и целенаправленно пробивает брешь в моих чувствах, в моем контроле. А стоит ему пробить маленькую дырочку, как он будет расширять и растягивать ее в разные стороны, рвя мои чувства в клочья. Не дам ему такого удовольствия.

– Вы плохо греете. – твердо заявляю я, пересохшими от страха губами. – Мне не хватило вашего огня. И повторять все это вновь я не намерена.

– Бл… буду! – бьет себя по бедру Буйный. Смахивает чашку с капучино на пол.

Она рассыпается брызгами битого стекла и кофе. Выходит дикий шум. Я вздрагиваю. Сердце колет от резкого звона битого стекла так, что я хочу схватится за него рукой, но не доставлю ему такого удовольствия. Он специально запугивает меня.

– Вот это характер! Смеешь противостоять мне, шмакодявка? Я же растопчу тебя и не замечу.

Уже растоптал. И не заметил. Нельзя уничтожить то, чего уже нет.

– Я отбираю у тебя бизнес. – чеканит он каждое слово. – Пусть твой главбух тащит документы. Перепишешь компанию на меня.

Валентина Андреевна переглядывается со мной, Светой и Вадиком – моим специалистом по интернет-технологиям.

В кармане снова вибрирует мобильный.

– Не испытывай мое терпение, Птичка! – рычит Буйный. – Уж тебе ли не знать каким я бываю, когда выхожу из себя?!

Мне нужно взять телефон. Сыночку может стать хуже, а няня и не знает, что делать в этой ситуации. Лезу в карман. Ну точно, Нина Григорьевна. Боже, что-то с Арсением.

– Валид, чот Птичка в край офонарела, – а ну отбери у нее трубу, неужто настолько отбитая, что смотрит в гаджет, когда я с ней разговариваю?!

Бугай отлепляется от троицы моих подчиненных, идет ко мне поигрывая битой в могучих руках.

– Нет. Пожалуйста, не забирайте! – порывисто говорю я. – Мне нужно ответить. Срочно.

Я убираю трубку с аппаратом за спину, но лысому бандиту это не составляет никакого препятствия. Он больно выворачивает мне руку, заставляя уронить мобильный. Он падает на пол и отключается.

Я с ужасом осознаю, что теперь даже не узнаю, что стряслось с Арсением, и почему мне звонила няня. Чувствую, как перед глазами летают мушки, и все вокруг, то что не в фокусе, колышется, точно марево в жару.

– Офигеть, Снежная королева! – комментирует все это Буйный. – У нее фирму отбирают, а она за телефон переживает…

И тут я совершенно явственно понимаю, что ни фирму, ни сына я потерять не могу. А для этого мне нужно… боже я лучше умру, чем снова переживу все это с Буйным.

– Ты там главбуху колено что ли прострели, – обыденным тоном просит Буйный Валида тем временем. – Чтобы пошустрее доки тащила.

Валентина Андреевна ахает, натягивая офисную юбку на колени, будто ткань сможет спасти их от пуль.

– Нет. Не надо. – отмираю я. – Каковы ваши условия?

Вон как заговорила. – довольно ухмыляется Буйный, – я уж думал не расколешься. Условия те же, что и два года назад. Я делаю с твоим телом все, что захочу, – подходит ко мне Буйный вплотную. Прикасается большим шершавым пальцем к губе, проводит по щеке сбитой в бою костяшкой. – Ты радостно визжишь подо мной.

– Невозможно радостно визжать от боли. – тихо замечаю я, пытаясь увернуться от его собственнических прикосновений.

– То, что ты не получила удовольствия от процесса тогда, – это только твоя вина, – отрезает Буйный. – Обычно женщины остаются после меня удовлетворенными.

***

Артур Буйный

Вот это – баба! Огонь, а не баба! Вернее, не огонь, ничего общего с пламенем там нет, скорее она – Снежная королева. Замороженная. Полностью контролирует свои эмоции. Куда там ее брату-ссыкуну до нее?!

Два года назад я поступил с ней плохо. Хотя я не хочу признавать этого, не хочу брать на себя ответственность за то, что перегнул палку, ведь девка сама меня выбесила!

Обычно с бабами я бываю помягче. Ну а что с них взять? Ноги раздвинул, всунул, они радостно визжат под тобой. Ничего сложного. А вот с сестрой Птицина все пошло по звизде… Причем с самого начала.

Она мне нравилась. Я давно ее уже присмотрел на одном вечере. Мелкая. Метр с кепкой, а фигурка ладная. Все на своих местах. И волосы длинные темные. Западаю на брюнеток больше, чем на блондинок. Я даже пытался подкатить к ней.

А она отшила. Я же не знал, что она на всю голову отмороженная… Решил, что она не признала по глупости хозяина всего города. Но теперь понятно, что она прекрасно знала, кого динамила.

Поэтому, когда ее братец, Гошенька – ху…ка попал в залет, я уже точно знал, что именно потребую у него в качестве отступных.

Ту, которая больно задела мое самолюбие, уязвила мою мужскую гордость. Ведь до этого ни одна девка не отказывала мне: ни горничная в пятизвездочном отеле, ни официантка в ночном клубе, ни даже известная певичка или актрисулька (все они радостно визжали подо мной, одинаковые в своем стремлении угодить мне), и я даже понятия не имел, что такой ничем не мотивированный отказ может случиться в принципе.

Что меня взбесило в ту ночь, так это то, что Птичка поехала со мной только по той причине, чтобы я не открутил шары у ее братца. То есть, если б не это обстоятельство, то она продолжила бы морозить и динамить меня. От этого было противно. И хотелось, чтобы противно было не только мне, но и ей, за ее сраное поведение! Так что в том, что тогда произошло, виновата только она сама. Нехрен было меня бесить!

Кира

Это тот же самый автомобиль! Мое чутье не подвело меня утром, когда я только заметила этот огромный черный гелик на парковке.

Буйный играет в галантного кавалера. Открывает передо мной дверь. Пропускает в салон первой. В сумке лекарства и выключившийся от падения телефон. Мне надо срочно выпить еще одну пилюлю. А еще дозвониться до няни…

– Ты похорошела за два года. – изволит сыпать комплиментами подонок. – Повзрослела.

– Давайте обойдемся без этого, – сглатываю я ком в горле.

– Неужели тебе не хочется получить удовольствие? – Буйный придвигается поближе, берет меня за руку. – Не хочется комплиментов от настоящего мужчины?

Его ладонь теплая, сухая и шершавая, точно на ринге время проводит…

– Нет. От вас мне ничего не нужно. Делайте быстрей, что задумали и отпустите меня!

– Ты вся трясешься, – ухмыляется Буйный, – и руки ледяные у тебя. Иди ко мне, я согрею.

Мне нужно покориться. Тем более Артур настроен скорее игриво, чем агрессивно. Мне бы молча принимать от него «ухаживания», но нет, я держусь из последних сил.

Буйный тем временем приобнимает меня, привлекает к себе. Водитель за рулем покорно ждет, пока хозяин даст разрешение на поездку.

– Ну что ты вся такая холодная, замороженная постоянно? – тискает меня Буйный, – Неужели разогреть тебя так сложно? Я ведь люблю сложные задачи, ты же знаешь!