Я настолько натерпелась от этих запретов, что теперь в общении с моей дочерью, у которой начинается пубертатный период, пытаюсь остаться максимально открытой и непринужденной. Это совсем не значит, что надо рассказывать вашему подростку про все сразу. Но посвятить ваше чадо в определенный минимум вы обязаны. Тот факт, что до появления менструации, я рассказала дочке о разных гигиенических прокладках и тампонах, позволил ей намного спокойно отреагировать на их появление и иметь информацию о том, как поступать в этом случае. С тринадцати лет она начала носить в своем портфеле трусики и одну-две прокладки в случае, когда нагрянут гости, а ты их не ждешь. Чтобы быть к этому готовым, надо быть не только осведомленным, но и вооруженным.

Что ж, я думаю вы поняли, что тема полового воспитания в моей семье была табу. Скорее это связано с постсоветским периодом, хотя и в наши дни это далеко не свободная тема. В то время как в европейских школах ученикам рассказывали о контрацепции и сексуальной ориентации, в России родители ограничивались туманным указанием на то, что секс – это часть брака. Грубо говоря, дети должны были сами догадаться о том, как заводить детей. Но все вы прекрасно знаете, что табу созданы для того, чтобы их нарушать. Поэтому мне приходилось тайком просматривать немногочисленные книги и буклеты о сексе, которые мои родители прятали под матрасом их кровати. Плюс ко всему там еще лежала упаковка презервативов.

Наша маленькая хатка имела всего две комнаты. В одной спали родители, в другой мы – дети. Дверей, отделяющих эти комнаты, не было. На дверном проеме висела плотная занавеска, которую родители закрывали на ночь, когда смотрели фильмы перед сном. И мне было жутко интересно подсматривать за развитием сценария, особенно когда дело доходило до поцелуев и постельных сцен. Естественно, что в тот период было невозможно увидеть в фильме откровенных сцен с полностью обнаженными телами. Но это вызывало во мне интерес, потому что было запретным.

Однажды я стащила один презерватив, чтобы наконец-то понять, как он выглядит, а не только слышать разговоры моих одноклассниц о его применении. Эластичный сдутый и жирный шарик, подумала я, не находя в нем никакой пользы. Так что к первому знакомству с презервативом я была просто не подготовлена. Мне просто пришлось его выкинуть. Мои одноклассницы были более осведомлённые в этом плане. Они часто читали карманные книги с описанием постельных сцен. Кстати, как они умудрялись их раздобыть в то время, до сих пор для меня загадка.

Как-то раз я подслушала одно из их прочтений вслух, где говорилось о половом члене мужчины, о том, как он выглядел при эрекции. И по их ехидным улыбкам сделала вывод, что это что-то, чего надо стыдиться. Даже про месячные я узнала, когда, придя со школы, обнаружила на своих трусиках следы засохшей крови. Мама никогда мне не объясняла, что такое пубертатный период и менструальный цикл. Так формировались мои неосознанные детские страхи.

А именно в этот период, когда у девочек происходит колоссальные изменения в организме и их поведении, очень важно иметь поддержку взрослого. Я была очень худой девочкой. Оценивая своих одноклассниц, носящих бюстгальтер и ярко выраженное декольте, обнажающие пышную грудь, я тут же комплексовала на счет своей внешности. Даже мальчишки дразнили меня с сестрой «Шваброй», настолько я была худенькой. А зимой, когда были сильные морозы, я надевала под джинсы толстые шерстяные лосины, чтоб иметь хоть какие-то выпуклости.

Поэтому я приветствую мнение проректора Московской высшей школы социальных и экономических наук, кандидата психологических наук, члена Академии педагогических и социальных наук – Бориса Шапиро о том, что в школе нужно вводить специальный предмет о половом воспитании. Ведь если в семье об этом не говорят по той или иной причине, то кто же научит школьника, как неправильно организованный школьный процесс? В его интервью с Российским агентством международной информации «РИА Новости» представлены аргументированные и логические объяснения того, почему нельзя табуировать тему секса в России:

– Борис Юрьевич, нужно ли, на ваш взгляд, рассказывать детям о взаимоотношении полов?

– Я полагаю, школьникам просто необходимо рассказывать о ряде вопросов, связанных с сексуальной жизнью, по нескольким причинам. Сексуальная жизнь связана не только с нравственностью, но и со здоровьем. В России сейчас, по оценкам экспертов, 1 миллион больных СПИДом из 140 миллионов населения, и ситуация в этом плане весьма печальная – статистика роста числа ВИЧ-инфицированных, больных сифилисом и другими передаваемыми половым путем заболеваниями пугающая. И это ни для кого не секрет. Большая проблема также аборты. И ничего хорошего, конечно, нет в незапланированных беременностях, особенно ранних.

Подобные проблемы нашего общества отчасти объясняются сложившейся ситуацией в области полового просвещения. С одной стороны, тема секса все еще является табу для школы и в какой-то степени для семьи. С другой стороны, нет ничего проще, чем отыскать в Интернете порнографию – даже ребенку.

– Но не спровоцирует ли разговор со школьниками о сексуальной жизни человека нездоровый интерес к теме? Не приведет ли он к раннему началу половой жизни?

– Интерес к сексуальной жизни естественно обусловлен. Подростки уже хотят все попробовать, однако, при этом некому воспитать в них ответственное отношение к себе и близким. И именно в отсутствии нужной, тактично поданной информации интерес грозит стать нездоровым. Что касается раннего начала половой жизни, к которому якобы приводит половое просвещение в школах, то статистика Всемирной организации здравоохранения свидетельствует об обратном: в странах, где действует половое просвещение, молодые люди начинают половую жизнь в среднем позже. И потому проблема венерических заболеваний и абортов стоит там не столь остро.

– А как обстоит дело в России с половым воспитанием?

– К сожалению, попытки ввести его в наших школах потерпели фиаско. В последний раз подобная программа разрабатывалась в конце 90-х годов совместно с ООН и ЮНЕСКО. Тогда участники проекта сами совершили ошибку: наши социологи составили анкеты для учителей, родителей и школьников непривычно слишком откровенные. И после начала анкетирования против полового воспитания восстала часть общественности, не готовая к внедрению такого рода программ.

– Как же, на ваш взгляд, следует говорить о таких вещах в школе?

– Часть специалистов считает: необходимо вводить особый предмет. Но уже само название его – «половое воспитание», «сексуальное просвещение» – может вызвать у ряда подростков или, скорее, родителей отторжение.

Большинство экспертов выступает за «рассеянное» освещение вопросов пола в процессе преподавания разных предметов, прежде всего биологии. В курсе химии можно рассказать о действии химических контрацептивов, географии – о брачных обычаях различных народов, истории – об изменении положения женщины в обществе, при изучении литературы вполне уместно обсудить этическую сторону отношений мужчины и женщины. Разговор обязательно должен касаться не только биологической сферы, но и всего, что связано с этикой и психологией взаимоотношений полов.

– Тема все-таки очень специфическая. Как вам кажется, существуют ли здесь какие-то специальные методы донесения до школьников информации?

нетрадиционной сексуальной ориентации, но дети же просто могут и не понять, что с точки зрения биологии нетрадиционная ориентация не является нормой.

– Вот опыт американских коллег: они приглашают в школу людей, столкнувшихся с какой-то проблемой, и те рассказывают о том, как это бывает в жизни. Например, к детям пришла медсестра и рассказала, как умирал от СПИДа ее сын. Я не считаю, что такой опыт абсолютен. Например, для формирования у школьников толерантности на такие занятия приглашаются и люди