Уильяму было жаль…жаль? Это осознание, а за ним и эмоция, укололи его электронное сердце тоненькой иглой. Светлые брови сошлись на переносице. Определенно, ему нужно личное время, чтобы все осмыслить. А пока…придется вести себя так, как он может, исходя из основ уже загруженных протоколов.

– Все хорошо?

Уильям посмотрел в глаза Авы Полгар. Его процессор, проанализировав внешний вид девушки с черными волосами, сообщил, что ее эмоциональная реакция повышена, – об этом свидетельствовал долгий взгляд «глаза в глаза», и незначительные скопления слезы у внутренней стороны нижних век. Уильям не знал, что ответить, – эмоциональные реакции ещё находились в стадии загрузки и запаздывали, накладываясь друг на друга. Поэтому он, сложив губы трубочкой, – точно так же, как это сделала его спутница, – повторил:

– Хо-ро-шо.

В ее ответном взгляде что-то пронеслось, – он не успел распознать это выражение, – и она повернула плоский металлический гвоздь внизу, справа от кожаного колеса. Сидение под ним заревело, и серебряная штука, в которую его посадили, – оказалось, что она умеет двигаться, – развернулась и понесла их вперед.

Согласно данным Уильяма, они ехали в машине немецкой фирмы Porsche следующие двадцать семь минут и семь секунд. За это время операционная система, на которую его переключили, была загружена и почти полностью установлена, – не хватало всего лишь нескольких процентов до завершения загрузки.

Маленькая девушка, Ава Полгар, молчала. Иногда она смотрела на его профиль, а потом снова переводила взгляд на безупречное полотно дороги, по которому серебряный автомобиль, казалось, летел, а не ехал. Скоро они остановились на вершине холма и вышли из машины. Ава, медленно и глубоко вдохнув вечерний воздух,  присела на передний бампер кабриолета. Уильям последовал ее примеру. Две секунды и одна сотая третьей прошли в тишине, покрытой отблесками закатного солнца, которое андроид раньше никогда не видел, и знал о нем только по тем данным, что были загружены в его процессор. Ава выпрямилась и подошла к багажнику. Послышались какие-то неясные звуки, похожие на птичий гомон. Потом Уильям понял, что это был шум от пакета.

Девушка вернулась на прежнее место, посмотрела на андроида и немного улыбнулась. Процессор Уильяма определил выражение ее смуглого лица с раскосыми, миндалевидными глазами, как «смущение и неловкость». Она вытянула руку вперед. На кончиках ее пальцев висела мужская рубашка в красно-белую клетку.

– Тебе подойдет.

Карие глаза, радужная оболочка которых была изумительного золотого цвета, скользнули по неправильно застегнутым пуговицам его серой, грязной куртки, и посмотрели вниз, на землю и мелкие камешки под ногами.

Уильям встал, вытянулся во весь свой высокий рост, и снял с пальцев Авы Полгар рубашку. На этот раз пуговицы поддались ему гораздо легче и быстрее. Андроид сбросил  серую куртку на землю, и застыл с рубашкой в руках. Он уже знал, что ее следует надеть так же, как серую робу, и застегнуть мелкие пуговицы на груди, но он медлил. Луч солнца закрасил красным белые квадраты на рубашке, и андроид, понаблюдав за этим, нерешительно улыбнулся. Он мог стоять так еще очень долго, но девушка что-то произнесла, и Уильям аккуратно продел руки в рукава и поправил новую одежду на плечах, немного отводя их назад.

– Она тебе большая. Немного, – сказала Ава Полгар, и протянула руки к мелким пуговицам. Уильям понял, что она, как прежде, в кабинете другого человека, хочет помочь ему, но теперь он знал, что справится сам. Их пальцы столкнулись, и девушка убрала свои руки от рубашки, сначала сложив их ладонями друг к другу, а потом, опустив вниз, развернулась и снова куда-то ушла.

– Вот, – на этот раз Ава протянула ему что-то вытянутое, немного напоминающее овал. – Попробуй.

Уильям посмотрел на ее руки, в которых был зажат такой же непонятный овальный брусок. Девушка развернула белые бумажные лепестки на верхушке бруска, который она взяла для себя, и из-за них показалась закругленная вершина карего, – почти такого же, как ее глаза, – цвета, покрытая мелкими капельками воды. Ава с хрустом откусила небольшой кусочек с закруглённой вершины и улыбнулась.

– Попробуй, это вкусно.

Андроид недоверчиво посмотрел на запечатанный холодный овал в своей руке, и развернул белую бумагу. Под ней оказалось такое же карее покрытие. Повторяя движение девушки, Уильям осторожно надкусил его, и отдернул язык.

– Там что-то холодное!

В ответ раздался веселый смех, и Ава сказала:

– Это мороженое, оно всегда холодное.

Андроид с сомнением посмотрел на нее, аккуратно пробуя кончиком языка лакомство.

– Но не тогда, когда растает.

– Точно!

***

За всеми событиями этого дня Ава совершенно забыла о времени. И теперь, когда до закрытия олда осталось полчаса, она вдавила педаль кабриолета в пол, посмотрев через зеркало на Уильяма. После выхода из офиса он вёл себя очень тихо. Конечно, может быть, в его процессоре все это время происходили перемены, о которых она не могла знать, но Ава все равно наблюдала за ним, оглядывалась на него, так же, как и несколько минут назад, когда они доели мороженое и снова поехали в город. Ей очень хотелось знать, что с ним происходит, в каком он состоянии и как он себя…чувствует? Думать об этом было удивительно и странно, она и сама не понимала, почему так упорно выцарапывала незнакомого, абсолютно постороннего андроида из лап тех офисных идиотов. Проехав знак ограничения скорости на двухстах километрах в час, Ава мысленно выругалась: новый штраф о превышении скоростного режима придёт уже завтра, а ведь она столько раз обещала себе не гонять в городе!…Мысли снова вернулись к андроиду. Он ей нравился, даже не очень понятно, из-за чего именно. Она старалась обдумать все события постепенно и обстоятельно, но перед глазами снова и снова возникал один и тот же момент: взгляд Уильяма в офисном кабинете. В эту секунду в выражении его удивительных глаз было что-то звериное, затаенное и такое больное, что Аве показалось, будто и ее сердце выворачивается болью, падает вниз, к ногам, где на него уже наступили, оставив след от грубого ботинка. Она вздохнула. Надо поторопиться, если она хочет успеть купить в олде свежей еды и одежду для Уильяма. Одежда. Это тоже было странным, и только сейчас Ава начала осознавать, – насколько. Что он будет делать в ее доме? Чем станет заниматься? Может, ему нужно что-то специальное? И если да, то – что? Он спит? Он ест также, как люди?…Новые и новые вопросы кружили ее мысли в бешеном ритме. «Тише. Ты со всем разберёшься. Сейчас понятно одно – Уильяму точно нужна одежда». Немного успокоившись от этой мысли, Ава остановила кабриолет у входа в магазин, повернулась к андроиду и сказала:

– Пойдем.

Услышав ее голос, Уильям очнулся от своих мыслей, и, посмотрев на неё в упор, кивнул:

– Валяй.

Он сказал это так просто, без всякого умысла, что девушка снова рассмеялась, весело и легко. И подумала о том, что надо будет объяснить ему значение этого слова, если он не вспомнит его сам. Ава сделала знак рукой, давая понять андроиду, что пора выходить из машины, и с улыбкой наблюдала за тем, как он, прикоснувшись длинными пальцами к серебристому рычагу на внутренней стороне автомобильной дверцы, отводит его в сторону точно до щелчка, сообщающего о том, что дверь кабриолета уже открыта, и дальнейших усилий не требуется. Длинные ноги в коротких серых брюках выпрямились, и, глядя на грязные чешки, в которые был обут андроид, – и которые когда-то давно были белыми, – Ава мысленно сказала себе поискать в олде помимо одежды ещё и обувь. Надеяться на широкий выбор мужских костюмов в этом магазине не стоило, – здесь продавали все понемногу: продукты, разную необходимую мелочь типа батареек и невидимых пластырей, журналы, питьевую воду, еду быстрого приготовления и, в самом дальнем углу магазина, – одежду. Двери открылись перед Авой и Уильямом, механический голос сказал им «добрый вечер!» и «добро пожаловать!». От этих слов андроид вздрогнул и испуганно посмотрел на девушку: