— И чё вы на великах поедете? — Снова хохотнул Саня. Но в глазах Лизы промелькнула догадка. И страх.
Я подтвердил её мысль:
— Я ж тебе рассказывал про свою бурную молодость, когда к американцам летали... Попробуем найти воздушный транспорт. И если всё получится, будем у тебя уже часа через три-четыре. Без необходимости плутать по самарским улочкам.
— Шикардос! Ну, давайте, жду! Оставлю вам пару бутылочек, если поторопитесь! — В трубке что-то забулькало. — Щас скину адрес... И пока попробую ещё до кого-нибудь дозвониться...
После этого разговор был завершён. И через пару минут мы с Лизой уже снова сидели в машине. А Олег, спешно попрощавшись с нами и пожелав удачи, ушёл куда-то в обход здания НИИ.
— Сможешь пока прочитать, что там? — Включив мелкие лампочки, расположенные возле дверей, я завёл двигатель и начал прогревать машину, соображая, как лучше проехать туда, где я когда-то учился.
— Да, могу разобрать... Только тут такой текст... Почти ничего не понимаю... Вот послушай. — Лиза ещё несколько секунд близоруко вчитывалась в мелкий шрифт на первых страницах документа и, наконец, начала медленно произносить незнакомые слова. — «Секвенированием РНК было обнаружено 49 филотипов. Критерии загрязнения прошли два филотипа: w125-10 (источник варианта 001) и w125-11 (источник варианта 002). Их филогенетическое отнесение к соответствующим отделам также было неудачным, за исключением того факта, что он показал надежную кластеризацию с неопознанной бактерией AF232071, ранее обнаруженной в аккреционном льду. У него менее 81% сходства с известными образцами...»
— Посмотри, что там дальше... Может после бюрократических подробностей всё-таки идёт что-то на человеческом языке? — Плавно стартовав, я двинулся по заснеженным улицам в сторону Новоузенской улицы, ведущей к выезду из города в сторону Кумысной Поляны. — Какие-нибудь общие выводы? Для простых смертных.
И, пока мы ехали по тёмному городу, Лиза углубилась в изучение документа, перелистывая страницу за страницей. Боковым зрением я иногда замечал там какие-то массивные таблицы и сложные графики с перечнем совершенно незнакомых формул. А по пути мы встречали лишь брошенные машины и новые аварии. И пару раз где-то вдалеке, кажется, прозвучали выстрелы... Действительно, фейерверки звучат немного не так...
— В общем... Насколько я могу понять... Тут у нас те самые бактерии, о которых ты рассказывал... — Девушка похлопала по контейнеру, покоившемуся у неё в ногах. — Которые вы там в экспедиции из-подо льда достали. Замороженные. Не совсем понимаю, что в них такого... Как тут написано, они «антагонистичны» по отношению к какому-то «варианту 001». Что это значит?
— Ну... Антагонист — это противник. — Аккуратно объезжая очередную аварию, я вывел машину на нужную улицу, ведущую прочь из города, и начал набирать скорость в гору. — Наверное, они как-то вредят или убивают этот самый вариант номер один... О, смотри...
Привлекая внимание девушки, я указал на панораму города, открывавшуюся со склона холма слева от нас, по мере того, как «Нива» цепко взбиралась всё выше и выше.
— Так темно... — Лиза приблизилась ко мне и всмотрелась в левое окно. Я почувствовал на своей щеке её дыхание.
— Свет уже вырубился в некоторых районах... Наверное, они от ТЭЦ питаются. И угля на конвейер больше никто не подбрасывает.
— Ой, что это? Салют? — Девушка указала куда-то дальше за окно. Но, обернувшись, я увидел там отнюдь не разноцветные искры и взрывы. Темноту городских кварталов то тут, то там прочертили пунктиры трассирующих пуль. Летящие навстречу друг другу искорки то и дело взмывали вверх или отлетали в сторону, отрикошетив от препятствий. И следом мы услышали характерные звуки далёких автоматных очередей.
— Нет... Это совсем не салют... — Я прибавил газа и машина натужно заревела, с трудом поднимаясь по заснеженному склону. — Это твои одноклассники осваивают арсеналы полицейских околотков. Прав был Олег...
— Ой, стой! Стой!!!
Засмотревшись на далёкую перестрелку, я в самый последний момент заметил, как фары выхватили на дороге перед нами пару машин, развернувшихся поперёк шоссе. Но, благодаря движению в гору, затормозить удалось довольно быстро — даже по скользкой от снега трассе.
А по краям дороги из-за присыпанных снегом машин тут же показались тёмные силуэты, одетые в пуховики. Они не попали в конус света от фар, но в руках у них угадывалось что-то похожее на оружие...
— Пригнись! — Недолго думая, я врубил задний ход и машина натужно зажужжала, набирая скорость в обратном направлении. А Лиза принялась бороться с заевшим ремнём безопасности, всё время повторяя своё «ой-ой-ой».
Удар вжал нас в спинки кресел и тут же отбросил вперёд, врезав ремни в грудь. Но я всё-таки ткнулся носом в руль, и «Нива» резко бибикнула. Глянув в зеркало, я увидел ещё одну машину, выехавшую на дорогу позади нас. В неё мы и врезались.
К капоту "Нивы" подскочила парочка грабителей. На лица натянуты цветастые лыжные шапки с прорезанными глазами. В руках — длинноствольное оружие. Нацеленное на нас. И в зеркало я заметил ещё одного стрелка, который вылез из своей машины с какой-то винтовкой.
— Всё, приехали, ёпта! Руки на руль!!! Вылазь давай, чепушила! — Голос левого стрелка звучал крайне мерзко. Он словно специально гнусавил так, словно у него был хронический гайморит.
— Зырь, там тёлочка! Ничё так! — А у правого гортань только-только оформилась. И от волнения его ломкий голос дал петуха на слове «ничё».
— Лиза, по моей команде ныряй вниз. — Я старался говорить, не шевеля губами. — Проскользни под ремнём, не отстёгивай...
Нащупав в кармане револьвер, я снял его с предохранителя. Что ж, Валера, настало твоё время...
— Руки на руль, сука!!! — Гнусавый гопник сделал шаг ближе и грозно потряс стволом.
Если они не стали стрелять сразу, то у них либо нет патронов, либо не хотят повредить и запачкать машину. И тогда пристрелят нас, когда мы выйдем, чтобы не рисковать. Грамотно выбрали место, волчата... С одной стороны высокий холм, с другой — отбойник и обрыв. Выезд из города. Ведь тут поедут те, кто бежит. И такие обычно берут с собой самое ценное...
Сердце ходило ходуном, дыхание участилось, выступил пот... Да, это тебе не в игрушке всех налево-направо укладывать... Знай только регенерируй в укрытии, если ранили. Здесь всё решится за секунду... Выдох... И...
— Бля, ещё кто-то едет... Чё-то большое! — Тот что был помладше, похоже тоже не на шутку переживал. Для него это точно впервые.
Пару секунд его старший товарищ растерянно вглядывался в медленно приближающийся свет фар. И снова перевёл взгляд на меня, поднимая ствол... Сейчас сделает глупость...
— Вниз! — Потянувшись за руль, я быстро нырнул под приборную панель. Лиза сделала тоже самое.
Дробь пробила лобовое стекло в нескольких местах, покрыв его широкой паутиной трещин. И сверху на меня посыпались ошмётки поролона и обшивки из разорванной спинки кресла. А со стороны пассажирского сиденья в стекле появилась мелкая дырочка от одинокой пули.
После грохота выстрелов, снаружи послышался хруст помпы. Сил и умения у пацана явно не хватало для того, чтобы дослать патрон одним быстрым движением. И, пользуясь возможностью, я вытянул руку с оружием над приборной панелью.
— Зажми уши!!! — Нацелившись примерно в то место, где стоял гопник с дробовиком, я сделал пару выстрелов. Ещё два патрона я отправил туда, где стоял его младший приятель и последние две пули улетели назад — в то место, где я в последний раз видел того парня, который не дал нам отступить.
Раскрыв барабан, я вытолкнул пустые гильзы и спешно полез в другой карман за пачкой с оставшимися девятью патронами. Звон в ушах постепенно сменился каким-то скулежом — его издавала Лиза, свернувшись от страха на полу калачиком и зажимая себе уши ладонями. И, пока я судорожно вставлял в пистолет патрон за патроном, всё вокруг заглушил другой звук — натужный рёв двигателя, поднимавшего в гору какую-то тяжёлую машину. Мощные фары осветили наши разбитые стёкла. И ещё один громкий звук тут же ударил по ушам — резкий стук и скрежет металла.
