— Конечно, поговорю. Когда Орион собирается отправить его в школу?

— Третьего сентября — хотя будь моя воля, я бы заперла негодника дома до совершеннолетия. Оборотень, Альфард! Такое ощущение, будто это волнует только меня. С кем он в следующий раз надумает подружиться?

— Милая, ты первая не выдержишь своего наследника еще до Рождества, а у нас в семье всегда старались избегать инфантицида.

Вальбурга даже не стала отвечать на эту наглую насмешку.

***

Поместье Малфоев уже становилось ему знакомым. Явившись рано, как только получил письмо, он ожидал оказаться в кабинете главы рода в компании других чистокровных мужчин. Уж к чему он точно не был готов, так это увидеть в богато обставленной гостиной плачущую светловолосую женщину, окруженную смущенными волшебниками.

Кроме Абраксаса, в комнате были те же знакомые ему лица: Эйвери, Пьюси, молодой Нотт. Беннет сидел в кресле в стороне и наблюдал за происходящим, а молодой наследник и вовсе стоял в дверях с нечитаемым выражением на лице. Люциус был единственным, обратившим внимание на появление Альфарда и поприветствовавшим его. Пожав плечами, Альфард присел прямо на подлокотник кресла Беннета и прислушался:

— Эмилия, пожалуйста, успокойся. Я обещаю тебе, все будет хорошо, — Абраксас, похоже, впервые в жизни оказался растерянным. Все уверения, кажется, повторенные уже много раз, не действовали на волшебницу.

— Мисс Люпин, прошу вас… — Пьюсси был не более успешен.

Значит, это была мать того оборотня. Она была примерно его возраста, но он не мог вспомнить ее со школы. Ведьма была одета скромно, если не сказать бедно. На ее покрасневшем от рыданий лице угадывалась миловидность, которая вот-вот должна была окончательно исчезнуть под влиянием возраста и тяжелой работы. Русые волосы были убраны в узел на затылке, а неожиданно аристократичные руки комкали носовой платок.

Альфард решил вмешаться:

— Извините меня, мисс, но слезы никому из нас не помогут. Я бы очень хотел знать, что произошло с моим сыном при непосредственном участии вашего.

Он был значительно лучше приспособлен к общению с женщинами, чем большинство чистокровных волшебников — сказывался опыт свободной холостяцкой жизни за границей. Обычно он бы не стал вести себя так резко, но уговоры остальных, очевидно, не работали, а он пришел сюда не для того, чтобы любоваться ее стенаниями.

Волшебница, неожиданно для всех, и правда собралась и, сквозь всхливы, ответила Блэку:

— Вы не представляете себе, как я сожалею о произошедшем. Мой сын, он вовсе не такой, он бы никогда не причинил кому-то вреда! Лорд Блэк, я сделаю все, чтобы возместить вам ущерб, но, умоляю, не нужно наказывать Ремуса — он ни в чем не виноват.

— Я не лорд, — аккуратно исправил Альфард, — и, пожалуйста, не плачьте, мы и правда не намерены вредить ни вам, ни вашему сыну. Выпейте чаю. Я просто хочу разобраться.

Дрожащими руками женщина взяла чашку, давно стоявшую на столике перед ней. На лицах остальных волшебников читалось облегчение — а Абраксас, кажется, даже осуждал его за грубость, но быстро переключился обратно на гостью.

— Вот так, Альфард прав, никто здесь не хочет крови. Ты можешь просто рассказать нам о том, что сама знаешь? Наша информация не полна.

У Альфарда появилось ощущение, что они с Малфоем уже были знакомы. Женщина задержала на нем взгляд, пока собиралась с духом, и наконец заговорила:

— Ей-Богу, я и сама ничего не знала. Ремус ничего мне не сказал, а Дамблдор…

— Мисс Люпин, а можно попросить вас начать издалека? Как ваш сын оказался в Хогвартсе? — Эйвери, похоже, тоже не считал нужным быть особенно деликатным с маглорожденной.

— Да, конечно. Ремуса заразили, когда ему было семь — Фенрир Грейбэк, он тогда нападал постоянно и все время на детей… Я смирилась с тем, что он не пойдет в школу, собиралась сама объяснить ему основы магии. Но потом, когда ему еще не исполнилось одиннадцать, пришел Дамблдор.

— Мальчик никогда не был зарегистрирован в министерстве? — уточнил Беннет.

Женщина замотала головой. Бедняжка, наверное, потратила все свои накопления на взятки работникам Мунго. Ее трудно было винить: любой волшебник, которому не посчастливилось заразиться, сделал бы все возможное, чтобы держаться подальше от отдела по контролю за магическими существами.

— Но я всегда делала все, чтобы он находился в безопасности, клянусь — никто даже не подозревал, что с ним что-то не так. Мы живем среди магглов… Так вот, Дамблдор предложил ему учиться в тайне. Он говорил, что после Ремуса в школу, возможно, начнут принимать других таких детей, что мальчику в любом случае нужно было получить образование… А я поверила ему.

Поставить себя на ее место получалось плохо, но сил злиться Альфард тоже не находил. Случаи заражения в древнейших семьях были редки, но все же известны. А у них хотя бы была возможность нанять лучших домашних преподавателей. Что оставалось делать одинокой работающей женщине?

— Он убедил меня, что позаботится обо всех предосторожностях и будет держать все в строжайшей тайне. Я думала, что так и было — Ремус был счастлив в школе, у него впервые появились друзья, никаких проблем не было. На этих каникулах он тоже вел себя, как обычно, я и подумать не могла… Не могу поверить, что мне никто не сказал, — она снова промокнула глаза платком.

— Я встретился с мисс Люпин только сегодня, она даже не успела обсудить случившееся с сыном. Люциус, ты не пояснишь коротко для нее, что произошло?

Младший Малфой подошел поближе, и коротко пересказал уже известную Альфарду историю:

— Тайна вашего сына защищалась из рук вон плохо — о ней вскоре узнали и его соседи по комнате, и некоторые особенно смышленые одноклассники. Все молчали, но потом оказалось, что и защита в полнолуние была далека от безупречной. Северуса Блэка заманили в Визжащую Хижину. Он успел испугаться, бросить несколько заклятий, да получил царапину от когтей, но выбрался благополучно. Потом директор вызвал к нему главу Мунго и заставил обоих молчать о произошедшем. Если бы не сложившаяся в магическом мире ситуация, эта история, может быть, и не выплыла бы на поверхность.

Эмили Люпин ясно определила для себя важнейшее в данной истории и впилась взглядом в Альфарда:

— Как мальчик, ваш сын? Он в порядке?

— Да, с Северусом сейчас все хорошо, — он не мог объяснить ей в двух словах, что тогда еще не знал о существовании собственного сына, но ее искренняя тревога отозвалась в его сердце.

— Если бы я знала, что случилось, я бы обязательно… Боже, я не знаю, что можно было сделать, но… Послушайте, я готова забрать сына из Хогвартса, все что угодно, только не Азкабан. Он не может себя контролировать, но он правда никогда не желал никому зла.

— Мы понимаем, Эмили, — мягко сказал Абраксас и коснулся ее плеча. В других обстоятельствах этот жест мог считаться неприличным, но собравшиеся в гостиной обращали меньше внимания на условности.

Беннет тоже постарался ее успокоить:

— Снова повторю, что у нас и в мыслях не было угрожать вашему сыну. Судя по всему, он действительно примерный студент. То, что тайна о его состоянии стала известна посторонним, было ожидаемо с самого начала. Теперь вопрос состоит в том, что делать дальше.

Эмили поочередно обводила глазами всех мужчин. Она ожидала от них ответов и не ошиблась в своих ожиданиях. Харридан Эйвери, до этого хранивший молчание, взял на себя обязанность сделать предложение:

— Мисс Люпин, вам наверняка мало что известно о волшебнике, известном под именем Лорда Волдеморта, — по ее лицу было ясно, что какие-то слухи до нее все же доходили, — но все присутствующие здесь имеют с ним самую тесную связь. Он лично заинтересован в благополучном разрешении вашей сложной ситуации и предлагает выход. Принять его или нет — исключительно ваше решение, Темный Лорд не собирается отыгрываться на мальчике. Но вам стоит учесть, что произошедшее один раз может случиться снова — спросите у сына, усилил ли Дамблдор защиту на месте превращений? Слухи уже начали ползти по школе, а всех детей не заставишь молчать так просто, как одного. Директор посулил вам светлое будущее, но подвел и вас и вашего сына. Мы готовы предложить большее.