***

Все утро Альфард провел с братьями за игрой в шахматы. Проиграв и выиграв примерно равное количество раз и ввязавшись в еще несколько споров по воспитанию детей, он почувствовал себя вполне довольным жизнью. Орион распорядился накрыть стол к обеду на террасе, а в ожидании они втроем обсуждали, что неплохо было бы показать сыновьям хотя бы Рим перед отъездом. Сигнус заметил, что даже его младшая дочь может соизволить появиться, если пообещать ей целый день неограниченных покупок. У Альфарда сложилось впечатление, что Нарцисса только создает себе образ поверхностной ветреной девчонки, а еще, что ее отец прекрасно знал об этом и только подыгрывал ей.

— Я зааважу сам себя, если буду вынужден объяснять пубертатным подросткам символизм искусства эпох возрождения, — возвестил Орион.

Альфард, естественно, возмутился и начал рассказывать, насколько не по годам развитым был Северус. Братья в унисон закатили глаза.

— Альфард, мы слышали о твоем невероятном сыне примерно сорок тысяч раз за два месяца вашего знакомства, — увещевал Сигнус, — может, хватит уже?

Их прервал крик Вальпурги. Услышав голос жены, Орион вскочил с места еще до того, как кто-нибудь из них понял, что произошло. Через мгновение стало понятно, что Вальпурга в очередной отчитывает детей, но в этот раз она кричала так громко и возмущенно, что мужчины тут же не сговариваясь выбежали на улицу. На первом этаже они столкнулись с ней самой: очевидно, она увидела безобразие с балкона, выходившего на просторный задний двор виллы. Оказавшись снаружи, Вальпурга принялась за лекцию с новыми силами, а Альфард едва не лишился дара речи.

Северус вцепился Сириусу в горло и, кажется, был всерьез намерен задушить его. Они катались по траве с криками, лица у обоих перепачканы кровью и грязью. Мужчины тут же бросились разнимать их, но в Северуса будто бес вселился. Даже оттащенный от быстро успокоившегося Сириуса, он продолжал биться в руках Альфарда, выкрикивая самые грязные ругательства и не обращая ни малейшего внимания на крики Вальпурги и присоединившегося к ней Ориона. Альфард зафиксировал ему руки за спиной и попытался выяснить, что произошло, но Северус как будто не слышал его. Орион, убедившись, что с сыном все в порядке, обернулся к племяннику и смерил его суровым взглядом, а потом слегка замахнулся характерным жестом, собираясь отвесить мальчишке легкую затрещину. Альфарду пришлось выпустить руки Северуса, чтобы остановить брата — он не собирался позволять никому бить его ребенка.

Разумеется, Северус тут же воспользовался полученной свободой и снова бросился на противника. В этот самый момент на лужайку вышел Регулус, тоже привлеченный криками. От того, чтобы не броситься в гущу драки, его удержал Сигнус, грубо схвативший за руку. Альфард и Орион снова принялись растаскивать сыновей. Сириус, принявшийся драться довольно бодро, опять прекратил, как только отец оттащил его. Северус, казалось, успокоиться не мог.

Альфард не мог понять, что происходило с мальчишкой: тот, конечно, бывал подчас эмоциональным, но такой слепой ярости он не видел в нем никогда. Игнорируя возмущенную Вальпургу, которая в очередной раз начала лекцию о недостойном Блэка поведении, он почти насильно поднял Северуса на ноги и потащил его в дом.

Оказавшись в своей комнате, Северус, которому позволили вырваться из захвата, попытался сбежать в ванную, но Альфард запер дверь заклинанием.

— Немедленно сядь на кровать и успокойся. Северус!

— Отстаньте от меня! — закричал тот, как ребенок сжимая руки в кулаки. — Я ненавижу вас, ненавижу всю вашу чертову семью! Господи, как же я вас всех ненавижу! — крики перемешались доброй порцией ругательств, в голосе звучали приближающиеся слезы.

Альфард понятия не имел, что ему стоило делать. Он попытался воззвать к разуму подростка:

— Северус, пожалуйста, прекрати кричать. Расскажи мне, что произошло, мы вместе со всем разберемся. Что случилось у вас с Сириусом?

— Да пошли вы *** со своим *** Сириусом и его *** мамашей!

Альфард попытался вспомнить, как бы поступили его родители и решил, что его мать вероятнее всего хватил бы удар, а отец бы выбирал между мытьем рта с мылом или ледяным душем. И то и другое, как он чувствовал, только усугубило бы истерику. Он правда начинал волноваться. Орион мог сколько угодно жаловаться, что он идеализировал сына любимой женщины, но тут дело было явно не просто в подростковых капризах.

— Значит так, ты можешь орать сколько хочешь, но это ничего не изменит. Как только ты немного успокоишься, я оставлю тебя одного ненадолго, а затем мы вместе выясним, что же все-таки произошло.

Не то, чтобы спокойный тон хорошо сработал, но Северус, бросив последний яростный взгляд, упал на кровать, накрыл лицо подушкой и зарычал в нее. Альфард прислушался: он не плакал. Это то ли радовало, то ли пугало. Он подождал молча несколько минут. Судя по всему, напряжение хоть немного спало, но теперь Северус начал трястись. Такое бывало в детстве с Регулусом после истерик, а они были похожей конституции, поэтому Альфард решил пока не паниковать по поводу возможных судорог. Он принес из кресла плед и укрыл сына.

— Мне побыть с тобой или уйти?

— Уходите, — прошипел тот.

— Хорошо. Не делай глупости и отдохни. Можешь поспать.

Ответа он, разумеется, не дождался.

***

Пока Альфард разбирался сыном, внизу в гостиной Сириусу уже вылечили несколько глубоких царапин на лице, ссадины на руках, заклинанием починили почти оторванный рукав. С ним, кажется, все было в порядке, но было видно, что он тоже злился. Обычно Сириус отличался холерическим темпераментом и угрюмость демонстрировал редко.

— Ну и что там у вас стряслось? — потребовал Орион.

— Ничего, — буркнул Сириус и Альфард в очередной раз удивился. Такой ответ больше походил на Северуса (в отличии от бешенства, в которое тот впал сегодня). К счастью, его брат не собирался удовлетворяться таким объяснением.

— Сириус, не испытывай мое терпение. Рассказывай немедленно, что произошло, от твоей искренности в том числе будет зависеть, как вы двое будете наказаны.

Сириус обвел взрослых взглядом, задержавшись на матери. Та не заставила себя долго ждать:

— Да уж, будь добр, расскажи, что за безобразную сцену я видела. Что это было за глупое заклинание, и кто тебя ему научил?

— Ваш Северус и научил, — огрызнулся Сириус и Альфард увидел, как Орион сдержался, чтобы не дать ему подзатыльник за наглость, — это он его придумал.

— Да что за заклинание?! — едва ли не закричал Альфард. Ему было жалко племянника, получившего, несмотря на превосходство в весе, ощутимые ссадины, но больше всего он волновался за Северуса.

Вальпурга неохотно пояснила, давая понять, что ей не доставляет никакого удовольствия говорить о столь непристойных вещах:

— Когда я вышла на балкон, я увидела твоего сына, висящего вверх ногами в воздухе. Когда я на него закричала, Сириус отменил заклинание и твой сын набросился на него сразу же, как только поднялся с земли. Очевидно, этим событиям в свою очередь тоже что-то предшествовало.

Все выжидательно посмотрели на Сириуса. Тот принялся защищаться:

— Это он виноват! Говорил всякие гадости…

— Ой, Сириус, не прикидывайся невинной овечкой, пожалуйста, вы взаимно огрызались друг на друга последнюю неделю, — вмешался Сигнус.

— И что же он тебе сказал? И почему ты решил, что на это следует отвечать проклятьем? — Альфард правда хотел узнать, что на самом деле произошло. У него не было причин не верить Сириусу, но и выслушать Северуса тоже было необходимо.

— Он говорил, что я «богатенький выродок, который сам по себе ни на что не способен» и все такое… А заклинание вообще безобидное.

Послышался презрительный смешок. Это оказался Регулус, тихо сидевший все это время позади.

— Ты видел, из-за чего они поссорились?

— В этот раз нет.

Орион мгновенно переключил внимание обратно на старшего сына:

— В любом случае, нечего было развлекать его дуэлями. Ты же видишь, что мальчишка не воспитан до невозможности, неужели так сложно быть выше этого, а не бросаться радостно в любой вертеп?