Август выложил на стойку все, что получил за неделю работы на Далию, операционистка приняла купюры, выдала ему распечатку остатков на семейных счетах и пожелала хорошего дня. Словно супервежливый робот. Словно ей неважно, кто он такой.
И, господи боже, как и всякий раз, Август выдохнул с облегчением.
Ромул
– Я не видел папу уже неделю, и мама опять в командировке, – сообщил Джек, когда они вошли в дом Августа.
– Ясно. Дам знать маме, что ты пришел. Мам! – крикнул Август, свесившись с лестницы. – У нас в гостях Джек!
– Что? – отозвалась она с подвального этажа.
– Ничего, все нормально! – Август обернулся к Джеку. – Иди прими прохладный душ, а я пока что-нибудь приготовлю.
Спустя полчаса и одну порцию разогретого супа из банки он поднялся к себе в комнату, чтобы разобраться с покупками, и обнаружил Джека в его, Августа, одежде, уютно свернувшегося на кровати у стеночки.
– Боже. Выметайся из моей постели. Положу тебя на надувной матрас или еще куда-нибудь, – сердито сказал Август, шмякнув миску с супом на прикроватную тумбочку.
– Мне и тут хорошо. И места на двоих вдоволь, – донесся из-под одеяла глухой голос Джека. – Давай, ныряй.
Август лег рядом, но только не подумайте, что ему понравилось.
– Это самое гейское из всего, что я делал в жизни, – пробурчал он.
– Ага, как же, – фыркнул Джек. – Помнишь, в четвертом классе, когда Дэнни Сейдер разрешил тебе…
– Я тебя сейчас в окно вышвырну!
Джек шмыгнул носом. Август протянул ему бумажный платок и подождал, пока тот высморкается.
– Хбатит дудеть, – гнусаво пробормотал Джек. – Ты бне, считай, как брат. Подубаешь, дело большое.
Август задумался.
– Ладно, – наконец сказал он, но Джек уже спал.
Групповой проект
– …Поэтому я сказала миссис Пеппин, что Джереми не участвовал в проекте на должном уровне и, соответственно, ему нужно снизить оценку.
– Алекс, – простонал Август, – нельзя же обвинить человека в безделье из-за того, что он глуповат и его вклад в общую работу, видите ли, не соответствует твоим стандартам!
– Почему же нельзя?
– Потому что это дикость! – ввернула Горди. – Тебя послушать, так он вообще палец о палец не ударил.
– Согласен, – кивнул Август, наворачивая на ложко-вилку спагетти. – Старайся меньше критиковать, Алекс. Однажды ты выбесишь всех своих партнеров по проекту, они соберутся толпой, привяжут тебя к столбу и заживо сожгут на костре, а на растопку пустят все твои контрольные, написанные на отлично.
Алекс презрительно фыркнула и продолжила аккуратно резать свою пиццу ножом и вилкой. Близнецы нахмурились и посмотрели на нее с осуждением. Одновременно.
– Не понимаю, почему мне нельзя было делать проект с кем-нибудь из вас вместо этих среднестатистических кретинов. – Алекс широко взмахнула ножом.
Питер «выстрелил» из пальца в голову брату, Роджер распластался на столе. Алекс обиженно хмыкнула.
– Со мной не так уж сложно работать!
– Так уж! – громко и в один голос возразили все сидящие за столом и еще несколько человек по соседству.
«Красный бархат» со сливочным кремом
Однажды вечером Август вернулся домой и увидел на кухне Джека: в трусах и переднике, тот что-то энергично размешивал в большой чаше. После шумного скандала и череды извинений Джек признал, что воспользовался кухней и продуктами Августа, чтобы испечь капкейки, обещанные Рине в их предыдущий злополучный визит в кафе, и таким образом подготовиться к следующему неудачному визиту. Визиту, который Джек нанесет на этой неделе независимо от того, поддержит его Август или нет. Джек уже почти полностью оправился от их бурных забав в лесу и теперь был полон решимости снова идти надоедать Рине.
Август сверлил Джека взглядом, упрямо скрещивал на груди руки, но в конце концов сдался. Ну не мог он только ради доказательства собственной правоты отпустить лучшего друга туда, где его жестоко изобьют и бросят истекать кровью в подворотне. Не мог. По крайней мере, в этот раз.
Помнишь?
– Помнишь игру, в которую мы играли в детстве, – «Два короля»? – неожиданно спросил Джек.
– Конечно. – Август поднял глаза от книги. – А что?
Джек подцепил носком краешек библиотечного ковра и отвернулся. Он часто так делал – проверял, правдивы ли его воспоминания.
Август как-то спросил его, и Джек ответил, что это примерно как перебирать коробку с фотографиями. Он не сумел объяснить более внятно, поэтому Август так и не понял его до конца. Знал лишь, что, если Джек просит его подтвердить то или иное воспоминание, нужно делать это как можно быстрее, чтобы напряженные плечи друга расслабились и исчезла морщинка между бровями. Порой, желая порадовать Джека, Август начинал описывать то, что помнил сам. Воссоздавать картинку, чтобы Джек не сомневался: все так и было.
– Помню чердак в твоем доме. Золотые лучи солнца, проникавшие сквозь решетки на окнах. Пыль на полу и наши короны. Помню твой трон, Плетеный, и мой, Деревянный. Помню, как мы сидели на них и держались за руки. У тебя всегда лучше получалось быть королем.
Джек прыснул.
– Я был жутко вредным и дерганым.
Август широко улыбнулся.
– Ты целую неделю мастерил для меня корону из деревяшек и проволоки, хотя сам носил простую, из кусочков лозы, приклеенных к резинке. Они у тебя еще остались?
Джек покачал головой.
– Мою корону давным-давно сгрыз соседский кот, а твоя до сих пор цела.
– Отдашь ее мне?
– Нет.
– Почему?
– Я храню ее для особого случая.
Неверный шаг
Август несколько лет не вспоминал об этом. Он перевернулся в кровати и посмотрел в окно на ночное небо. В последний раз, когда они играли в эту игру, стояли сумерки. В тени багряного солнца густой лес казался почти черным.
Им было лет по десять-одиннадцать. Август помнил, как они бежали, помнил топот Джековых кроссовок. Разогнавшись как следует, можно было представить, будто они скачут верхом, несутся сквозь заросли, а где-то сзади каркают вороны. Джек запрокинул голову к небу и испустил пронзительный крик. Август его подхватил.
Закрывая глаза, Август так и слышал за спиной злобное рычание монстров – покрытых шерстью, клыкастых, с раздвоенными копытами и свинячьими рылами. Пару дней назад они проходили диких кабанов на уроке биологии, и Джек до сих пор не мог выбросить этих тварей из головы. Он все рисовал и рисовал их в тетрадке, и каждый выходил больше и свирепей прежнего. Наконец Джек и Август вырвались из подлеска и покатились вниз по береговому склону, скользя на влажных листьях и глине.
– Они боятся воды! – крикнул Джек.
– Но я не умею плавать, – заупрямился Август. Сейчас он снова прошептал эти слова в окружающую его темноту.
– Мы зайдем совсем неглубоко. Я буду тебя держать. – Джек оглянулся через плечо, улыбнулся ему и протянул руку. Ладонь была холодной, однако вода, уже набравшаяся в кеды и носки, оказалась гораздо холоднее. Конверсы Августа давно продырявились, и он помнил, как боялся, что мама с папой узнают об этом. В доме и так сплошные скандалы, не хватало только его промокших кед.
Внезапно Джек развернулся лицом к лесу, выхватил свой меч и вскинул его над головой. Вороны, кабаны и мохнатые существа с острыми клыками в бешенстве скребли когтями воздух, разъяренные тем, что добыча ушла из-под носа. Август их не видел – ни разу, сколько бы они ни играли в эту игру, – но знал, что они там. По тому, как дрожала рука Джека, он понимал, что на берегу их ждет смертельная опасность.
Вода, стекавшая с ветки, сверкала в лучах закатного солнца, и Август устремил взор на Плетеного Короля. Столь суров и решителен он был, столь горделиво выпятил подбородок, что Август не мог не встать рядом, обнажив свой меч-ветку. Лицо Джека озарила улыбка. Вместе они сильнее! Так было всегда.