— И ты в самом деле подумала, что я имел в виду Энни? — наконец, говорит он с усмешкой. — Китнисс, ты точно понимаешь, о какой Энни идет речь?
Смущаюсь только сильнее, покрываясь уже вторым слоем красных пятен, и вжимаюсь в диван с такой силой, что он буквально вот-вот перевернется назад.
— А про кого еще мне было подумать? — бормочу еле слышно, пока Пит все еще забавляется над моей глупостью.
— Знаешь, мне казалось, что всем вокруг и так понятно, что это просто самый действенный способ избавиться от подобных предложений. Много кто считает, что мне одиноко, и в желании помочь считает, что именно его сестра или подруга поможет привести мою жизнь в порядок. Не объяснять же каждому, как все обстоит на самом деле.
— А как все обстоит?
— Не могу сказать, что мне одиноко. Особенно, когда рядом постоянно вертится Хеймитч! — усмехается он без всякого раздражения, отставляя кружку в сторону. — Да и тем более, для любого человека нет хуже альтернативы, чем окунуться в жизнь такого, как мы. Совершенно гиблое дело.
В этот раз соглашаюсь с Питом полностью, испытывая облегчение, что с этим разговором покончено. С груди будто падает огромный камень, не дававший нормально вздохнуть, а теперь все становится гораздо легче, даже мысли немного проясняются. Огладываясь назад, становится даже немного стыдно, что я могла подумать, что Энни так быстро предала память своего мужа, но уж такой я человек — всегда охотнее верю в самый плохой расклад.
Мы сидим так еще несколько минут, погруженные каждый в свои мысли, пока я окончательно не убеждаюсь, что разговор окончен. Пит тоже не спешит продолжать нашу странную беседу, так что я начинаю собираться домой.
За окном уже кромешная темнота, разбавленная лишь тусклым светом луны и крошечных звезд, а время, скорее всего, давно перешагнуло за полночь. Пит набрасывает сверху рубашку, чтобы проводить меня до дома, хоть эта идея и кажется мне абсолютно абсурдной — идти буквально шагов тридцать. Обхватываю себя руками, когда покрываюсь мурашками от прохладного ветерка, и почему-то снова краснею, чувствуя себя как-то непривычно беспомощно после произошедшего разговора.
— Кажется, бедным растениям пришел конец, — говорит Пит, бросив взгляд на прибитые к земле еще прошлонедельным дождем примулы, а я только киваю, не зная, что ответить. — Ну ладно, иди скорее внутрь, тут холодно. И спасибо еще раз за спасение булок.
— Обращайся, — отвечаю с какой-то совершенно дурацкой улыбкой и спешу зайти в дом, чтобы он ее не разглядел.
И даже когда входная дверь соседнего дома закрывается с характерным хлопком, а я поднимаюсь к себе и укутываюсь в тонкий плед, эта улыбка все еще не планирует никуда деваться.
Комментарий к 8
Ох, волновалась перед этой беседой сильнее, чем Китнисс.
Наконец-то, выкладываю на ваш суд)
Делитесь впечатлениями, мыслями и не забывайте нажимать “жду продолжения”, чтобы новая глава появилась скорее!
И огромное спасибо вам за поддержку)
========== 9 ==========
Комментарий к 9
Дорогие читатели, благодарю вас за такую активную поддержку прошлой главы! Нас становится все больше, отчего мотивация писать скорее только растет)
Обнимаю каждого. Приятного чтения
Прошедшая ночь помимо десятка привычных кошмаров, криков, то ли моих, то ли доносящихся из соседнего дома, и темных синяков под глазами приносит еще что-то новое и будто бы давно забытое. За утренними процедурами я пытаюсь распробовать это чувство на вкус, прислушиваясь к себе, пока, наконец, не признаю сладкую и теплую надежду, раскатывающуюся по всему телу. Впервые за многие дни я с нетерпением жду завтрака, который теперь на время болезни Хеймитча проходит в его доме.
И удивительно, как меняется мир вокруг, стоит лишь разрешить этому чувству растечься по всему телу и завладеть тобой. Даже дом Хеймитча выглядит гораздо приятнее, хотя, скорее всего, это все же из-за уборки, которую я старательно осуществляю здесь уже на протяжении недели. Как бы там ни было, дом встречает меня привычными храпами его хозяина, доносящимися со второго этажа, и я тихонько крадусь на кухню, чтобы не разбудить ментора до прихода остальных. Каким бы хорошим не было мое настроение, этот несносный мужчина может испортить его в миг.
К счастью, Сэй не заставляет себя долго ждать, принося помимо запасов свежих продуктов еще и последние новости из города. Как раз к приходу Пита мы обсуждаем, что маленькая Эва со своей семьей вчера получила собственный дом, к строительству которого я, пусть и не слишком сильно, но все же лично приложила руку. А уже на следующей неделе начнется масштабное восстановление инфраструктуры, для чего со всей страны к нам стянутся добровольно откликнувшиеся строители, чтобы ускорить процесс. Сэй говорит, что никаких общежитий и палаточных городков не хватит, чтобы разместить всех прибывших, и что люди вместе со своими семьями, скорее всего, даже не знают, что едут буквально в никуда. Новый мэр очень старается донести масштаб проблем до правительства, но вся страна в такой разрухе, что проблемы Двенадцатого отходят на второй план.
— Может быть, они захотят занять пустые дома в Деревне? — предлагает Пит, нарезая хлеб. — Скорее всего, у них будет меньше предрассудков, чем у местных.
И пока Сэй со счастливыми возгласами восхищается идеей моего соседа, я разглядываю его лицо в безуспешных попытках найти там какие-нибудь изменения. Не могла же вчерашняя ночь повлиять только на меня! Но почему-то Пит ведет себя как всегда, а я краснею даже от одного пакета с булками, напомнившего о так не вовремя прозвучавшем таймере.
Пит, видимо, почувствовав мой изучающий взгляд, вопросительно поднимает брови, только добавляя больше сомнений в мысли, и я отвожу глаза, продолжая уплетать завтрак. И, когда даже наши голоса и шум тарелок не прерывают похрапывания ментора, я отправляюсь к нему и почти силой заставляю спуститься вниз. Каким-то удивительным образом от еще трезвого на момент моего ухода вчера Хеймитча сейчас разит перегаром настолько, что начинает кружиться голова. Сэй, тоже учуяв этот аромат, без слов наливает ему свое фирменное отрезвляющее варево, предусмотрительно находящееся в его холодильнике постоянно.
После завтрака навязываюсь помочь Питу протереть тарелки, но он удосуживает меня только сухими вопросами из разряда: пойду ли в лес и что планирую делать днем. Успокаиваю себя тем, что разговоры о вчерашнем слишком личные, поэтому начинать утро с них, да еще и в компании наших надзирателей, было бы глупо, особенно когда мы сами не очень-то понимаем, к чему в итоге пришли, и что теперь изменилось.
Пит уходит в город вместе с Сэй, а я остаюсь на хозяйстве с Хеймитчем, решившим вместо травяных снадобий просто продолжить пить.
— Ну что, солнышко, пролила немного света на эту историю, и тучи сразу расступились? — игривым тоном интересуется он, развалившись на диване, пока я убираю со стола.
— А ты у нас поэт?
— Только когда выпью.
— То есть почти всегда, — он наигранно закатывает глаза и настойчиво впирается взглядом, ожидая объяснений. — Да, мы поговорили.
— Надеюсь, ты не нахамила беременной девочке в своей любимой манере?
— Я не с Энни разговаривала, а с Питом.
Хеймитч удивленно привстает на месте, убирая в сторону флягу.
— Ну и как все прошло?
— Без инцидентов.
— Ну как же, — усмехается он. — В жизни не поверю, что вы сели за стол переговоров, спокойно обсудили все проблемы, а потом пожали друг другу руки и разошлись по домам.
— Можешь не верить, — отвечаю спокойным голосом, наигранно пожав плечами. Сейчас совершенно не хочется выворачивать перед кем-то душу.
— По-крайней мере оба живы, что уже радует. Не считая твоей руки, конечно.
Неосознанно бросаю взгляд на запястье со слегка выглядывающей из-под рубашки россыпью маленьких синяков, и натягиваю ниже рукав. Хеймитч самодовольно ухмыляется, а я молча удаляюсь на улицу, одарив его испепеляющим взглядом.
