Похоже, что вопрос все-таки пришелся некстати. Лайдэ-дзи смутилась. Впервые на моей памяти.

— Видишь ли…  как бы это… в общем, я малость приукрасила, когда говорила, что могу видеть будущее. Его никто не может видеть. Разве что смутные мельтешащие обрывки. Оно ведь постоянно меняется, это будущее. С настоящим, в принципе, тоже проблемы. Могу только сказать, что озеро действительно существует и находится где-то поблизости. Я чувствую его. Это какая-то древняя магия, намного старше и могущественнее любого известного искусства, источник первозданной природной силы. Но на что эта сила способна, я не знаю.

— Да что ты вообще знаешь!

— Ну, например, что ты умираешь.

Если она собиралась поразить меня своей проницательностью, то просчиталась. Мне уже было на все плевать.

— Умираю. — Задумчиво, пробуя слово на вкус, произнесла я. — Хоть что-то можно сделать против воли Хозяина. Как Сайтас не бился, ни одна из теней не прожила больше двадцати шести лет. Зато за хорошую службу можно получить в награду время… чтобы пожить на свободе… самой.

— Подожди! Ты сказала «ни одна»?

— А ты думала. Надо будет, он еще взвод таких, как я наклепает. Вот как помру, так сразу…

— И как он узнает?

— Да уж узнает…

— Тогда я совсем ничего не понимаю. На кой бес тебе сдались эти люди, Тень?! Ты для них только отражение тьмы под ногами.

— Просто хотела сделать что-нибудь… хм, хорошее и светлое. — Как бы в уплату за все старые мерзости, от которых мне не хватило духу отказаться.

— Как и от жизни? — Саркастически осведомилась Лайдэ-дзи.

— Это камень в мой огород? Да, я боюсь смерти. — Признание вырвалось болезненным кашлем. — Всегда боялась… но это не главная причина. Одиночество. Пустота. Мне всегда хотелось узнать, как это быть человеком, иметь настоящую семью, делить жизнь, радости, надежды…

— Ну и как тебе?

Я подняла взгляд на свое отражение в мече. Да-а… мало сказать, что в гроб кладут краше, по-моему, даже выкапывают симпатичнее. Землистое в бурых разводах лицо с обвисшими щеками ответило мне кислой улыбкой.

— Погано.

Стрекоза расхохоталась. Он смеялась жадно и самозабвенно, словно пила глотками воду после двухвековой жажды, все больше входя во вкус, давясь, захлебываясь, но не переставая. Мне показалось, что среди деревьев мелькнул темный силуэт. Я настороженно прищурилась, пытаясь отличить движение живого существа среди покачивания ветвей. Зверь, человек или… больной бред? Наверное, все-таки последнее. Тем более что мне опять стало хуже. В глазах как-то без предупреждения потемнело, и я повалилась лицом в траву под звонкий хохот Стрекозы, отдававшийся в моей голове гулким, затухающим эхом.

Из небытия меня вырвал все тот же язвительный голос. Я то решила, что уже отмучилась, и потому восприняла торжественное возвращение в сознание с большим недовольством.

— Чего тебе еще надобно, старче?

— Умбра, какая же ты балбеска. — В голосе неожиданно послышались сочувственные нотки, горчившие мрачной решимостью. — Ты не умрешь. По крайней мере так, здесь и сейгеш. Во мне остались силы. С гулькин хрен, конечно, но этого хватит еще на пару недель.

Меч ощутимо нагрелся и даже слегка завибрировал от усилий, но все зря. Живительная энергия наотрез отказывалась передаваться моему обреченному телу.

— Рассыплешься. — Ехидно пообещала я. — Ничего не получится, потому что…

И в этот момент боль ушла. Совсем. Вместо жуткой слабости, по венам разлилась… нет, не прежняя сила, но спокойная уверенность в своей самостоятельности. Я неожиданно осознала себя сидящей среди высокой изумрудной травы, украшенной лиловыми колокольчиками, вязью синих теней, и завечеревшей солнечной позолотой. Над головой журчали размеренные, тихие пересуды деревьев, постепенно вливаясь в тишину щемяще-бесконечного неба.

— Боги…  — одними губами прошептала я. — Как же хорошо… жить…

Где-то истерически заголосила птица. Но лично мне ее верещание показалось волшебной музыкой.

— А давай рванем к морю, а? — Ни с того ни с сего предложила Стрекоза, запальчиво и даже с какой-то детской восторженностью, которую никак нельзя было ожидать от двухсотлетнего существа. — Пара недель в запасе имеется. Вернемся, подстережем парочку тамкаров, подзаймем серебра на общественных началах и устроим себе царский отпуск, чтоб Ур-Намму попух с зависти. Заживем! Портреты, пейзажи, натюрморты, первое, второе, компотик, элгайская настойка на семи травах, танцовщики в коротких юбках и все такое…

Я поднялась, повела локтем, очищая клинок от земли, и благодарно улыбнувшись, вернула меч в ножны.

Тени бесшумно соскальзывали с выделанной кожи куртки, расстилаясь по траве, с недовольным шелестом ловившей мои шаги.

— Вот и правильно, вот и молодец, пошли. Знаю я одно местечко. — Продолжала самозабвенно трещать Лайдэ-дзи. — Не Ниппурская Школа Искусств, конечно, но за хорошие деньги можно взять пару приличных уроков у конкретных мастеров…

Я приостановилась, позволив себе вдоволь послушать и помечтать за компанию, а потом снова вернулась к первоначальному темпу.

— Сможешь шпаклевать свои шедевры хоть с утра до вечера… эй, ты куда? Пещера же в другой стороне! Так, Умбра… Умбра? Умбра!

— Умбра, ну и где тебя бесы носили столько времени?! — Возопил учитель алхимии, едва за моей спиной сомкнулись кусты.

— Говорил же, она обязательно вернется!

Я иронически изогнула бровь, переводя взгляд с торжествующе улыбающегося мальчишки на его дядю.

— А что, кто-то надеялся на обратное?

— Как же, отделаешься от тебя. - Пробурчал себе под нос Симург, впрочем, от меня не укрылась его радостная улыбка. — Между прочим, пока кто-то наслаждался красотами природы, мы нашли дорогу к озеру!

— Да ну.

— Гляди. Что ты на это скажешь?

Я послушно склонилась над Тимхо, который стал разворачивать свою драгоценную, успевшую уже изрядно истрепаться, карту. Загорелый мальчишеский палец с белой полоской шрама уткнулся в неэстетическую россыпь из бурых пятен, переходящих в кривую грязную линию.

— Скажу, что прежний хозяин недолюбливал насекомых и скупился на мухобойки.

— Умбра, да, погляди по сторонам, ты, что ничего не замечаешь?

Я скептически огляделась и…

— Ух ты! — Прямо напротив, на другом конце лужайки возвышалось нечто. Огромное, вытянутое до земли каменное лицо с моховыми бакенбардами и всклокоченной шевелюрой из разросшихся лиан. Как его можно было не заметить?! Я еще раз сверилась с картой, и на этот раз в пятнах отчетливо проступили размытые очертания человеческих лиц.

— Ты лучше погляди сюда. — Симург небрежно приподнял полог ветвей так, что стало видно старую поросшую травой дорогу, по обе стороны которой, как бы сдерживая наступающие войска леса, стояли сплоченные шеренги таких же каменных истуканов.

— Ух ты! — Повторила я, и немного подумав, совсем уже по-тимховски добавила. — Обалдеть!

Солнце уходило. Лесной коридор с каменными колонами-идолами, и занавесями из длинных лиан, словно срезали, наотмашь, открывая крутой, отвесный обрыв с видом на просторную долину. Внизу гигантским зеркалом раскинулась водная гладь. Огненное сияние закатных лучей смешивалось с салатно-зелеными гребнями волн, и тонули в фосфоресцирующей изумрудной глубине, закручивающейся бездной прямо под ногами. Люди молчали. Стрекоза обижалась, так и не проронив за всю дорогу ни одного слова. А я и раньше не отличалась чрезмерной болтливостью, а уж сейгеш…

Мы так долго сюда шли, так верили, так спешили, и вот теперь просто потеряли дар речи от волнения. Первым опомнился Симург.

— Я знал, знал, что найду его!! — Завопил он, впиваясь в свою роскошную шевелюру. Стягивающая хвост лента слетела, позволив длинным густым волосам львиной гривой раскинуться по плечам и спине. — У меня получилось!

— У нас получилось! — Радостно подхватил Тимхо. — Слышишь, Шушуня, мы его нашли! Быстрей, дядя, помоги, мне. Нужно найти спуск…