Оснаб с ротмистром-перебежчиком стояли на краю чудовищного пролома, расколовшего землю и бесследно поглотившего проклятый город Абакан, и нецензурно изливали на меня обуявшие их противоречивые чувства. Равнодушным не остался никто, даже всегда выдержанный и спокойный оснаб ругался, как распоследний сапожник. Что и говорить – сам в шоке! Так расколоть земельку я и не планировал. А оно, вона, как обернулось! Ну, возможно, оно и к лучшему – плакать там не по кому! На всех пробы негде ставить! И на контингенте, и на администрации… Те заключенные, у кого душа за Родину болела, уже давно на фронте – сами попросились. Пусть, и в штрафниках, но с правом реабилитации и снятия былых грехов кровушкой. Так что оставшимся в трудный для Отечества час на казенных Атойгаховских харчах – туда и дорога! Разве, что Арыхпай…

На противоположной стороне образовавшегося громадного каньона, уходившего на незнамо какую глубину, на самом его краешке завис, наклонившись, словно Пизанская башня, высокий каменный «минарет», прозванный в народе «Великим концом Хоргыза». И именно в нем и должен был находиться по заверению оснаба младший сын Атойгаха – Арыхпай.

- Не переживай, Хоттабыч! – догадавшись (а может быть, и пошерудив немного в моей голове – эти мысли я не скрывал), о чем я думаю в настоящий момент, произнес Петр Петрович. – Жив твой парнишка! Единственный, кто уцелел в этом аду… Ну, и устроил ты здесь настоящее светопреставление!

- Давно уже нужно было уничтожить этот вертеп! – ворчливо произнес я. – Прогнило здесь все и протухло… А таким маньякам, как твой Аверьяшка – вообще жить среди нормальных людей заказано!

- Вот тут соглашусь, старичок! – кивнул оснаб. – Таким тварям вообще жить на свете заказано!

- Господа, поспешим! – наконец опомнился Вревский. – Нас уже ждут! – И он скрылся в темных ночных зарослях леса.

Мы последовали за ним, стараясь держать его силуэт, смутно виднеющийся во мраке, в поле своего зрения. На этот раз быстро двигаться мне ничего не мешало – выплеснув в гневе просто непередаваемое количество Силовой Энергии, похоронившей Абакан, «режим Сятогора» отключился сам собой. Мои ноги больше не стремились провалиться в почву, а земля, наконец, перестала дрожать и испуганно дергаться при каждом моем шаге. Я опять стал обычным человеком…

Нет, обычным человеком мне, наверное, уже не стать никогда - я вновь превратился в обычного Силовика, Сеньку-Осененного, Мага, Окудника или Чародея с неясной пока специализацией. Но и тех, «сопутствующих» неизвестному основному направлению умений, мне хватало с лихвой! Стоит только вспомнить мой Дар Огневика-Пироманта, позволивший нам на несколько мгновений отвлечь душегуба Аверьяшку. И сдается мне, что после поправки Атойгахом (мир праху его!) моего «искалеченного» Энергетического Контура, эти умения будут только прирастать мощностью.

Постоянно же задействовать Силу, переданную мне древним, как мир, великаном Святогором, я реально побаивался. А осмыслив масштаб устроенных мною разрушений в Абакане, стал бояться этого Дара вдвойне! Ну, ничего! Дайте мне добраться до ихнего гребаного Рейха – вот тогда я реально смогу «распоясаться» не по-детски!

Бежать по темному непроходимому лесу - та еще задачка! Несколько раз я споткнулся, покоцал ладони о какие-то колючие кусты и разодрал щеку о торчащий острый сук. Хорошо еще, что глаза себе не выколол. Вот была бы хохма! Пришлось бы тогда позывной менять с Хотабыча на Кутузова, или, вообще, на какого-нибудь там «слепого Пью [1]».

[1] Слепой Пью — пиратский вожак, потерявший зрение в бою. Персонаж романа Р.Л. Стивенсона «Остров сокровищ».

Но, слава Богу, добежали без потерь. А руки и щека к окончанию «забега» и зажили совсем! Чумачечий прибамбас эта ваша (а теперь моя) регенерация! И как я раньше без всего этого обходился?

В небольшом овраге, по каменистому дну которого протекал небольшой ручеек, нашу компанию поджидали двое агентов врага. Первый диверсант – низкорослый и сухощавый возрастной азиат, со смуглым лицом то ли монгола, то ли калмыка, то ли казаха, явно «работающий» под вольного охотника: старенький вещмешок, потрепанная и видавшие виды двустволка, патронташ. Второй – лет пятидесяти, явно вволю послуживший кадровый вояка, боевой офицер. Чем-то он мне Петрова напомнил: та же выправка, словно кол проглотил, крепкий, жилистый… надежный… взгляд прямой, без бегающей «подлянки». Такому командиру любой солдат будет рад. Вот только, как такого типчика немецкое руководство решилось на вражескую территорию забросить? Он же им всю конспирацию к чертям собачьим попалит!

Когда наши взгляды встретились, немец неожиданно едва заметно сглотнул и нервно дернул желваками. У меня сложилось такое чувство, как будто он меня узнал и, отчего-то, опасается. Я пригляделся внимательнее: в его чертах мне тоже почудилось нечто знакомое. Но где мы с ним могли пересекаться? Я ведь с немцами и не «кентовался» особо. Разве, что в том соляном подземелье с гробом древнего велета Святогора? Может быть… не помню… А может, он просто мне кого-то напоминает. Но его реакция однозначно говорит о том, что мы с ним встречались, либо он обо мне слышал.

- Guten Abend, meine Herren [1]! – по-немецки произнес фриц.

[1] Добрый вечер, господа! (нем.)

Да он еще и по-русски не шурупит? Чудны дела твои, Господи! Похоже, в немецкой контрразведке совсем уже дебилоиды заседают? Да нет, не может быть! Допускать такие явные просчеты совсем не в духе прошаренного германского командования.

- Sprechen Sie russisch, Herr?.. [2] – Перейдя на немецкий, я решил провентилировать этот спорный вопрос.

[2] Вы говорите по-русски, херр?.. (нем.)

- Herr Hartman, - поспешно представился диверсант. – Nein, ich spreche russisch nicht [3].

[3] Нет, по-русски я не говорю. (нем.)

- Представляешь, Петрович, - обратился я к оснабу, - он по-русски не бельмеса!

- Я слышал! – кивнул оснаб. – Действительно, очень странно. – Херр Хартман, - переходя на немецкий, произнес командир, - за нами действительно послали именно вас?

- Да, ваше сиятельство. - Хартман коротко кивнул. – Если не ошибаюсь, вы – князь Головин, Александр Дмитриевич?

- Не ошибаетесь, - ответил оснаб. – Теперь я вижу, что операцию по нашему вызволению из Абакана, хотя бы готовили… Я, правильно понимаю, что у вас нет никакого опыта нелегальной деятельности на территории врага?

- Правильно понимаете, князь, - не стал отрицать очевидного факта Роберт.

- Тогда почему послали вас? – Развел в недоумении руками командир. – Я не понимаю! Неужели у немецкой контрразведки закончились подготовленные специалисты?

- Я простой солдат, герр Головин! – сухо заметил оберштурмбанфюрер. – И не в моих правилах обсуждать приказы высшего командования. Возможно, в моем участии был некий резон, неизвестный, но решающий фактор…

- Господа Маги, - вмешался в «дружескую» беседу калмык, так же по-немецки, - не время сейчас разбираться! Еще немного и оставшиеся без Повелителя Духи обязательно нагрянут сюда!

- Пора сматывать удочки? – привычно произнес я по-русски, правильно вкурив посыл калмыка-охотника – если нагрянут Духи, нам кабздец!

- Что, простите? – Не понял моей «идиомы» Хартман, не владеющий русским языком.

- Пора уходить! – ответил вместо меня азиат. – Скоро здесь станет очень опасно.

- Каким способом вы планируете нас эвакуировать с территории Советского Союза? – между делом поинтересовался оснаб. – С Хартманом могут возникнуть проблемы…

- Это не проблема, князь, - невозмутимо улыбаясь, как умеют только азиаты, произнес диверсант. – Мы уйдем через Пространственный Портал.